за чужой счет.
– Ты милицию вызывала?
– Смеешься? Нет, конечно. Зачем мне лишняя шумиха? Хочешь, чтобы мать меня к домашнему аресту за сотую потерю ключей приговорила?
Клара молчала.
– Теперь понимаешь, что спать одна я боюсь? Не смогу уснуть, зная, что в квартире больше никого нет. Мне и так постоянно кажется, что я слышу шебуршание в коридоре. Блин, вся извелась, даже снотворное на ночь пить стала. Прикинь?
Клара уверенно закивала:
– До понедельника я с тобой.
В коридоре ожил звонок.
– Наконец-то, не прошло и года, – Галя открыла дверь и крикнула подруге: – Кларка, ложная тревога, это жрачку привезли!
Расплатившись с курьером за три коробки пиццы, несколько упаковок салата и черничныйпирог, Галя посмотрела на Величковскую.
– Слушай, позвони Дашке на мобилу, скажи, что она порядочная сволочь.
– А сама почему не звякнешь?
– Да звонила я, не отвечает. Номер мой видит и шифруется, мол, звонка не слышит. Тоже мне, мастер-конспиратор. Звони, Клар.
Набирать номер Гришковой не пришлось. Стоило Кларе вооружиться сотовым, как Дарья нарисовалась на пороге Галкиной квартиры.
– Девчонки, извините, – запыхавшись, проговорила Даша. – Как назло двадцать минут ни одной маршрутки не было. И в метро состав тащился еле-еле душа в теле, в депо стояли дольше, чем ехали.
– Где ты была? – нахмурилась Клара.
– Ну…
Румянова уперла руки в бока:
– Дашка, кончай финтить, колись, что с тобой в последнее время происходит? Ты изменилась, уже месяц на себя не похожа.
– И из магазина уволилась, – сказала Клара, не сводя взгляд с подруги.
– А вы считаете, что прожить на восемь с половиной тысяч реально?
– Так ты работу новую нашла? А почему молчала? Где, кем, когда?
Даша сняла пальто.
– Работа как работа, ничего особенного. Устаю, правда, но кто сейчас не устает? Взять хотя бы мою мать, с утра до ночи пашет, а платят копейки.
– Где работаешь? – не отступала Галька.
– На хорошем месте. Устраивает ответ?
– Нет.
– А другого не будет. Все, девчонки, хватит играть в следователей. Я есть хочу. Галь, чем у тебя так вкусно пахнет?
– Проходи на кухню, увидишь.
– О… пицца! – воскликнула Гришкова, присев на уголок. – Я голодна, как тигрица. Галька, доставай нож, у меня уже слюнки текут.
На протяжении часа подруги вели беседы на различные темы, и вдруг Румянова выпалила:
– А я, девчонки, решила грудь себе увеличить.
У Клары выпала из рук вилка.
– Ой, женщина какая-то явится, – пролепетала она.
– Что ты решила сделать? – Даша поставила на стол бокал вина и с нескрываемым ужасом посмотрела на Галину.
– Грудь увеличить, – как ни в чем не бывало повторила Румянова. – Я и на консультации у пластического хирурга уже была, теперь дело за малым – подготовиться морально и вперед.
– Галька, ты совсем от безделья ума лишилась.
– Почему сразу лишилась? Можно подумать, я в космос на стиральной машине лечу.
– Ну-ну, дело твое, только знай, стоит начать, а потом не остановишься. Сначала грудьувеличишь, после захочется лицо подкорректировать: губки накачать, скулы приподнять, глазки округлить. И пошло- поехало. Засосет так, что к пятидесяти годам будешь похожа на перетянутую куклу-страшилу с вытаращенными глазищами и расплющенными губами до ушей.
– Прекрати!
– А разве я не права? Клар, ты чего молчишь?
– Зачем тебе грудь увеличивать? – спросила Величковская. – Бог тебя и так не обделил.
– Ну захотелось девочке нашей экстрима, – ехидничала Гришкова. – Деньги есть,свободного времени навалом, вот она и бесится с жиру. Ты какой размерчик планируешь сделать? Четвертый или сразу шестой?
Румянова показала подруге средний палец:
– Тебя забыла спросить. И вообще, я с вами как с подругами поделилась, а вы…
– Да ладно, Галь, не злись. Дашка пошутила. Скажи, Дашут.
– Ага, пошутила я, Галь. Расслабься.
На протяжении нескольких минут Галина хранила партизанское молчание, а затем обратилась к Кларе:
– Ты привезла фотку Нины?
Величковская кивнула:
– Как ты и просила. Только я не врубилась, для чего тебе ее снимок?
– Тащи сюда.
Клара вышла из кухни.
Даша допила вино и зевнула.
– Ты серьезно насчет груди говорила или прикалывалась?
– Такими вещами не шутят.
– Ой, Галька, подумай сто раз, прежде чем под нож хирурга идти.
– Я…
– Вот фото, – Клара протянула снимок и тем самым не дала Галине резко ответить Гришковой.
– Так-так, фотка клевая. Спасибо, Кларка.
– Объясни, зачем она тебе понадобилась?
Галя встала и, поманив подруг за собой, прошествовала в одну из комнат.
В центре стоял круглый стол и четыре стула. На столешнице, помимо свечей и емкости сводой, лежал белый мелок.
– И что все это значит?
Галина положила фотографию Нины на середину, села на стул и заговорщически прошептала:
– Девочки, вы только не злитесь, но я неделю назад по телику видела, как при помощи нехитрого ритуала был найден опасный преступник. Гадалка вызвала дух убитого мужчины, и он указал на преступника. Выяснилось, что на тот свет его отправил собственный брат.
– Его имя назвал дух? – с сомнением спросила Клара.
– Имени он не называл, он написал его на столе мелом.
Даша перекрестилась:
– Ерунда на постном масле, не верю я.
– А ты поверь, это не вымысел. Короче… Я решила попробовать вызвать дух Нины и задать ей один вопрос: кто накинул ей на шею удавку?
Величковская побледнела:
– Галька, соображаешь, что несешь?
– Мы ничем не рискуем. Это вам не зеркала, все очень просто. Поверьте.
Даша отступала назад:
