впереди и заворачивал за угол. Мотоциклист, разумеется, не знал, что именно его я преследую, однако он и так прекрасно понимал, что ему следует уходить как можно скорее.
Я, конечно, была не на «Ягуаре», но все-таки очень надеялась, что мне удастся его догнать. Мотоциклист обогнул детский парк и несся к улице Советской. Его черно-белый шлем хорошо был виден впереди. На один миг он обернулся и, кажется, понял, что мой «фолькс» преследует его. Сначала он еще врубил скорость, однако следом совершил ход конем: увидев слева открытые ворота парка, свернул и въехал прямо туда!
Хоть погода и не располагала к прогулкам, в парке все-таки находилось некоторое количество народа, в том числе и молодые мамы с колясками. Мотоциклист, отчаянно сигналя на ходу, несся прямо по дорожкам парка. Бедные мамы в ужасе шарахались в стороны и визжали.
Наплевав на все и соблюдая максимальную осторожность, я въехала туда же и теперь гнала машину по тем же дорожкам, молясь про себя, чтобы ненароком не сбить кого-нибудь. Мотоциклист тем временем задел каталку с мороженым, громко заголосила продавщица, от страха присевшая на землю. Я промчалась мимо и увидела, как мотоциклист съехал с дорожки и направил своего «железного коня» прямо на газон.
Парк окружала чугунная ограда, довольно высокая. Перемахнуть через нее он никак не мог, даже если бы был виртуозом своего дела. Я уже торжествовала победу. Мотоциклисту все равно некуда было деться. Колеся по кругу, он лихорадочно искал выход из ловушки, в которую сам себя загнал.
И выход нашелся. По закону подлости. В дальнем конце парка оказалась узкая калитка, которой практически никто не пользовался: все предпочитали проходить через главный вход. Мотоциклист заметил ее и моментально устремился туда. Я тоже, хотя понимала, что в этом случае шансов у меня никаких: «Фольксваген» ни за что не пролез бы сквозь столь узкое отверстие.
Зато это легко удалось мотоциклисту. Он юркнул в калитку, взревел мотор, и мотоцикл покатил по улице, быстро свернув в первый попавшийся двор. Я выскочила из машины и помчалась к калитке. Разумеется, мечтать о том, чтобы догнать мотоцикл на своих двоих, не приходилось. Мне оставалось только стоять возле калитки, опустив руки и слушая, как гул мотора мотоцикла становится все глуше, пока он не стих совсем…
Оставалась еще слабая надежда, что мотоциклиста все-таки успеют перехватить дэпээсники, но слабость ее была очевидной…
– Девушка! – вывел меня из оцепенения строгий голос. – Вы что себе позволяете? – Я увидела сотрудника ДПС, выросшего прямо передо мной. – Это ваша машина?
Он указал на «Фольксваген».
– Моя, – обреченно призналась я. – Простите, капитан, я сейчас вам все объясню.
– Да уж потрудитесь! – насмешливо произнес дэпээсник в форме с капитанскими погонами. – Что вы тут за гонки посреди дня по парку устраиваете?
Я отошла с капитаном в сторону, достала свои документы и подробно рассказала о том, что видела, как мотоциклист сбил человека на пешеходном переходе, и кинулась за ним в погоню. Рассказала также, чем эта погоня закончилась, и указала направление, в котором мотоциклист исчез. Хотя особого смысла в этом уже не было. Добавила также парочку фамилий своих знакомых из разных правоохранительных ведомств с тем, чтобы капитан мог осведомиться у них на мой счет.
Капитан, надо отдать ему должное, слушал меня достаточно внимательно.
– Разберемся, – наконец сказал он, но документы мне вернул. – Давайте убирайте свою машину из парка поскорее.
Он сел вместе со мной в «Фольксваген», и мы черепашьим шагом доехали до ворот, после чего я уже оказалась на улице Астраханской, возле того самого места, где случилась трагедия. Там уже стояла машина «Скорой помощи», и я видела, как тело Айларова на носилках погружают в нее. На асфальте остались следы крови.
Там капитан жестом подозвал одного из полицейских с погонами майора и коротко пересказал ему мой рассказ. Для достоверности мне пришлось повторить его еще и майору, и тот тщательно записал мои показания.
– Вы, Евгения Максимовна, получаетесь главным свидетелем по этому делу, – сказал он мне. – И, наверное, понимаете, что с вами будут работать.
– Понимаю, – кивнула я. – Я не отказываюсь, не волнуйтесь. Мотоцикл нашли?
Майор внимательно посмотрел на меня, но ничего определенного не ответил. Я поняла, что дальнейшую информацию по этому вопросу буду получать потом в другом месте, а пока что мне необходимо было выяснить судьбу Айларова, для чего требовалось избавиться от общества капитана и майора. Но у них все же не было ко мне претензий, предварительные показания они записали, а мои данные у них имелись, поэтому никто не стал дольше меня задерживать. Случившаяся авария и так спровоцировала задержку движения, машин за переходом собралось великое множество, и им предстояло навести порядок на улице. Спросив у майора напоследок, в какую больницу увезли пострадавшего пешехода, и получив ответ, что в первую городскую, я поспешила туда.
В первой городской со мной никто из персонала особо не горел желанием беседовать. Более того, выяснилось, что на второй этаж, куда отправили потерпевшего, не пускают без белого халата, а главное – специального пропуска, который выдают только родственникам. Пришлось опять кланяться Авдеенко.
– Авария на Астраханской? – хмуро спросил Жора в трубку. – Слышал, конечно. А это ты, что ли, ее устроила, Охотникова?
– Нет, не я! – отчеканила я, прекрасно понимая, что Жора и сам это знает.
– А жаль, – грустно продолжал Авдеенко. – Сейчас бы тебя взял тепленькую, составил протокол…
– Никогда не замечала в тебе склонности к черному юмору, – сухо ответила я. – Лучше помоги мне, а я помогу тебе. У меня есть основания полагать, что пострадавший – это тот самый Теймураз Айларов, о котором я тебя спрашивала сегодня утром.
– Так он же должен быть в Алагире! – удивленно воскликнул Жора.
– Он уже прилетел в Тарасов после беседы со мной, – призналась я.
– Охотникова, ты не устаешь меня поражать! – присвистнул Авдеенко. – Люди по твоему свистку срываются из Осетии и прилетают сюда, где их благополучно мочат! Кто ты на самом деле, Охотникова? Шпион либерийской разведки? Признайся, а? Я никому не скажу! – шепотом добавил Жора.
– Слушай, ну хватит уже хохмить! – чуть ли не простонала я. – У меня голова кругом! Жора, нужно обязательно переговорить с этим человеком! Жора, приезжай!
Авдеенко, собственно, незачем было приезжать в больницу. Во-первых, он возглавлял убойный отдел, то есть был начальником, и на всякие мелочи посылал своих подчиненных. Во-вторых, отдел был именно убойный, а пока что никого не убили. Теймураз Айларов, слава богу, оказался жив. Видимо, Жора подумал о том же самом, потому что тут же сказал:
– Но ведь он не умер. Вот умрет, тогда…
– Тогда не к кому будет ехать! – заорала я и тут же получила замечание от проходившей мимо женщины в белом халате с пачкой каких-то больничных документов в руках.
– Жора, я очень опасаюсь, как бы не было совершено еще одно преступление! – понизив голос, добавила я, чтобы сподвигнуть Авдеенко к решительным шагам. Лишнее убийство в плане ему было совершенно не нужно.
Это возымело свое действие, и Жора сказал:
– Вообще-то я уже отправил туда одного лейтенанта с проверочкой… Ладно, сейчас отзову его и сам подъеду.
– Жду, – облегченно проговорила я.
Выйдя во двор, я присела на больничную скамейку и закурила, периодически поглядывая на окна второго этажа, как будто по ним что-то можно было узнать о состоянии Айларова.
Жора Авдеенко появился в больничном парке довольно скоро. Увидев его, я сразу поднялась и махнула рукой в направлении нужной двери: в первой городской было очень много корпусов и отделений.
Жора вместе со мной прошел в вестибюль, показал охране свое удостоверение и, ничего больше не объясняя, уверенной походкой направился по лестнице вверх. Я поспешила за ним.
Возле ординаторской он велел мне подождать, а сам скрылся за дверью. Там ему пришлось потратить
