На столе стояла недопитая чашка с кофе. Черт дернул меня связаться с этим казино! Если честно, идти туда мне не хотелось совершенно. Во-первых, я азартный человек и поэтому обычно избегаю подобных развлечений. А во-вторых, все-таки мой охранник вполне может оказаться убийцей, а разгуливать по ночам с убийцами под руку – опасно и безнравственно.
В общем, настроение у меня было преплохое. Я достала мешочек с костями, но, бросив на них взгляд, поняла, что даже на них у меня нет ни сил, ни желания. Вздохнув, я положила их на место. В конце концов, так можно окончательно потерять самостоятельность. Все за тебя начнут решать кости.
Телефон зазвонил, заставив меня оторваться от созерцания трещины на потолке. Я подняла трубку и услышала голос Пономарева:
– Танечка, вы извините, что я вас беспокою… Как у вас дела?
– В норме, – сказала я.
– Я очень за вас беспокоюсь… Может быть, мы прекратим расследование?
Я вскипела. Во-первых, я ничего не кончаю на половине дороги! Я максималистка! А во-вторых, там, в КПЗ, находится человек, который назвал меня барышней! И я вылезу из кожи вон, но помогу ему выбраться из этого злачного места!
Все это я высказала суровым и спокойным тоном. Он помолчал и, вздохнув, сказал:
– Я ведь просто боюсь за вас… Вы ведь такая юная, совсем девочка…
– За меня не боится даже моя мама, – отрезала я. Положив трубку, рассерженно фыркнула. Боится! С ума сойти! За кого? За Таню Иванову?!
И все-таки мне стало теплее… Оказывается, это даже приятно, когда за тебя боятся. Почти так же приятно, как если тебя называют барышней…
Я почувствовала себя лучше только после того, как приняла горячий душ. Легкий макияж помог моему настроению немного подняться. У меня даже появилось предвкушение праздника. Все-таки казино… Пусть это не Монте-Карло и вместо достойных джентльменов меня будут окружать все те же гоблинообразные физиономии.
Я оделась. Мой облик излучал мягкое сияние. Я нравилась даже самой себе. Изящество линий искусно подчеркивалось маленьким французским платьем. Длинные ноги смотрелись в черных колготках изумительно. Скромная нитка жемчуга дополняла мою изысканность, придавая моему облику утонченность.
Бог мой! И такая фемина вынуждена находиться в обществе невзрачного типа, которого она к тому же подозревает в убийстве!
Таня! Прекрати! Если ты не перестанешь травить себя, твое настроение опять упадет!
Я достала магические кости и бросила их. На счастье.
«1+20+25». «Вы используете свою привлекательность в эгоистических целях, с равнодушной легкостью разбивая мужское сердце».
Ну, вовсе и не в эгоистических, усмехнулась я. И бросила их во второй раз. На этот раз я спросила, что меня ожидает сегодня вечером.
«1+21+25». «Уменьшение ваших доходов связано с помощью другим людям».
Так. Значит, я рискую проиграться. Надеюсь, что мне не придется потом пускать себе пулю в лоб!
На третий раз они выдали мне самый любимый мой ответ.
«4+18+27». «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным».
Этот ответ я почему-то воспринимаю как воздушный поцелуй и пожелание удачи. Удачи я желала себе самой вполне искренне.
Я аккуратно сложила их в кисет и положила в свою изящную сумочку. Может, помогут мне в моей игре?
Казино «Золотая пальма», в которое мы должны были пойти, располагалось в помещении гостиницы «Тарасов». Гостиница была небольшая, но приличная.
Мой поклонник дожидался меня возле входа. Одет он был в ужасный костюм серого цвета и омерзительную рубашку. Знаете, такая беленькая рубашечка с воротничком в стиле семидесятых? Ко всему этому «великолепию» были приложены букет чахлых недоношенных роз и заискивающая улыбка.
Я вздохнула. Парень явно переоценивал собственные возможности… Я бы на его месте заподозрила неладное сразу. С чего бы это вздумалось такой красавице позаигрывать с таким замухрышкой?
Или хочет ограбить? Или надругаться над невинностью? Или секретные сведения какие почерпнуть в разговоре? А может быть, втеревшись в доверие, я вынашиваю планы ограбления ювелирного отдела?
Мой юноша, однако, относился к разряду самовлюбленных идиотов. Поэтому он искренне полагал, что его красоту и скромное обаяние наконец-то оценили по заслугам.
Я подошла. Он взял меня под руку и, горделиво озираясь, провел внутрь.
Мы оказались в гнездилище порока. И оно мне, представьте себе, понравилось!
Я даже почувствовала себя весело и привольно от этих огней, нарядов, блестящих запонок… Народ был одет как в оперном театре на премьере. Явно подражая пресловутому Западу.
Конечно, мне не очень повезло с кавалером. Не красавец он, это да. Но какой уж попался!
Как я и предполагала, основными посетителями казино были гоблины и отчего-то евреи. Наверное, именно они являются самой богатой частью населения.
Мы вызвали бездну удивления на их лицах. Часть искренне удивилась, что такая красавица пребывает в дурном обществе. Вторая часть безмолвно смотрела на то, как мы затариваемся чипами, причем у моего спутника оказалась вполне неплохая наличность…
Чипов он набрал на тысячу. Недурно для скромного охранника!
Заметив мое удивление по поводу его наличности, он криво усмехнулся, отвел в сторону глаза и пробормотал что-то невразумительное. Я сделала вид, что все расслышала и поверила на слово.
– Кстати, меня зовут Толик, – сообщил он голосом Дон Гуана. Вышло у него это ненатурально и смешно.
– А меня – Таня, – поведала я. У меня было искушение назвать себя Инезильей или Марципаной, но я сдержалась. Все равно узнает, что всего лишь Татьяна.
– А я знаю, – улыбнулся он кокетливо, – вы к Зенчику в магазин устраиваетесь.
Бог мой! Как же я могла забыть? Я ведь действительно без пяти минут работник сферы обслуживания! Торговли то есть!
Мы пробрались к столу. Казино было тщательно сработано под европейский стандарт. Даже лица сидящих за столом пытались соответствовать европейскому стандарту. То есть на них застыло выражение озабоченной серьезности, у некоторых переходящее в тупость. В тупость выражение лица переходило практически у всех.
Крупье была девушка. Хорошенькая, стройная и милая. Ее лицо выглядело немного усталым. Наверное, работать с такой клиентурой – не сахар. Знаю по себе – ежели тебе в клиенты попался гоблин, постарайся выдержать эту напасть и не сойти с ума. Потому что у них, бедняжек, с мыслями очень плохо. Они потому и открывают так часто рот, застыв с этим странным выражением, что пытаются думать, а получается у них это совсем плохо. Когда же они понимают всю тщетность своих усилий, их очень обижает, что тебе дана радость, в которой им отказано. То бишь радость мышления. Вот они от обиды-то этой и злиться начинают.
Я поставила фишки на зеро. Не знаю, почему мне понравился такой банальный ход. Просто понравилось мне это зеро, и все. Остальные я аккуратно разместила на двадцати шести и тринадцати. Можно было поставить на семь и на три. Но это божественные цифры. А казино – арена дьявола. Посему уж на его числа и станем ставить.
Анатолий сдуру выставился на пятнадцати. Сообщил, что это число у него любимое. Мол, приносит ему счастье. Я подумала и вспомнила – сегодня пятнадцатое. Наверное, счастьем этот наивный отрок считает меня. Ха! Я-то знала, что я – бездна коварства… Даже неудобно стало.
В кои-то веки нашелся человек, отнесшийся к тебе, как к своему несомненному счастью, а ты вынашиваешь коварные планы по его разоблачению…
Рулетка начала свое движение. Все застыли. Глаза сверкали, рты открылись, у некоторых вытянулись шеи. Один маленький еврейчик начал беззвучно шевелить губами – не иначе как читал Тору наизусть, богохульник!
