Выпроводив Виолетту, я задумалась над ее словами. Конечно, дамочка весьма странная. Но… Вдруг она говорит правду? Не мешало бы проверить факты. Где пропадал Сретенский несколько дней? И что на самом деле стоит за этой историей с влюбленностью в Курилова? Нужно бы выслушать версию самого Сретенского, понаблюдать за его реакцией… К тому же, по словам Виолетты, он сейчас дома.
Сретенский действительно был дома. И был весьма тепленьким. Пьяно пошатываясь, он открыл дверь и уставился на меня блестящими глазами. Он не сразу узнал меня, а когда все же до него дошло, кто стоит перед ним, то, пожав плечами, молча пригласил пройти внутрь.
Я прошла в уже знакомую мне квартиру и увидела явные признаки загула. Стол, стоящий посреди комнаты, был заставлен грязной посудой с остатками пищи, завален обрывками упаковок от продуктов и кожурой от колбасы. Посреди всего этого неким памятником возвышалась бутылка дорогого коньяка, уже наполовину опустошенная.
Сам хозяин же, казалось, совершенно этого не замечал или просто не обращал внимания.
– Виктор Валентинович, вы в состоянии будете со мной побеседовать? – осторожно спросила я.
– Отчего же нет! – бодро воскликнул Сретенский, шустро сдвигая тарелки на столе в сторону и освобождая тем самым мне место. – Вот, пожалуйста, прошу… Я немного выпью с вашего позволения, – и он налил себе в рюмку коньяк.
– По какому случаю пьете? – полюбопытствовала я.
– А вы разве не догадываетесь? – лукаво, почти с ленинским прищуром, усмехнулся Сретенский, залпом опрокидывая рюмку. – Разве моя жена поехала не к вам?
– А разве это повод для того, чтобы пить?
– Конечно, повод! Потому что она наверняка обвинила меня в том, что я убил Валерия. Психопатка! – не выдержав, выругался он.
– Скажем так, она упоминала об этом. Потому, собственно, я и приехала к вам, чтобы поговорить на эту тему и выслушать вас. Что вы сами можете сказать на этот счет?
– Да мне бы вообще ничего не хотелось говорить, – признался Сретенский. – Официального статуса у вас нет, милиция мною пока не интересуется. В общем, вся эта ситуация представляется мне большим геморроем. Очень большим.
Я согласилась:
– Официально заставить вас говорить я не могу, да и не хочу. Я просто прошу, – подчеркнула я, – сказать мне, что вы сами думаете о словах вашей жены. Чем они вызваны? В конце концов, Валерий являлся вашим другом, и мне кажется, что вам должно быть не безразлично, найдут его убийцу или нет.
Сретенский снова прищурился, потом вдруг встал и заходил по комнате неверными шагами, периодически опираясь о спинку стула.
– Ну… По порядку, – наконец произнес он. – О словах моей жены я предпочитаю не думать, потому что зачем придавать значение бредням больного человека? Вызваны они тем, что… – Сретенский сделал паузу, – она же вам, наверно, сказала, чем они вызваны.
– Если вы о ее отношении к Курилову, то она упоминала об этом. Но мне все равно не ясно, для чего в этом случае бросать тень на вас? – заметила я.
– Потому что так будет интереснее, – передразнивая театральную манеру Виолетты, язвительно ответил Виктор Валентинович. – Если бы она думала, что Валерия убил какой-нибудь случайный сумасшедший или грабитель, это ведь было бы совсем неинтересно, правда? А тут – такой Шекспир намечается! Страсти, ревность, кровь алеет… Вот и все.
Сретенский снова приложился к коньяку, сделал несколько глотков прямо из горлышка и, отставив бутылку, сел напротив меня. Его лицо выразило доброжелательность и готовность к общению. Он подпер руками подбородок и, немного помолчав, сказал:
– Мне, в общем, наплевать, что вы обо мне подумаете, я вижу, вы девушка настырная, так что я вам расскажу, с чего все это пошло. Я вам сразу хочу заявить, что моя жена – женщина взбалмошная, из разряда тех, о ком говорят «не от мира сего». Это я к тому, чтобы вам было понятнее ее поведение. А Валерий – он был абсолютно земным человеком, серьезным и прагматичным. И вот их знакомство всколыхнуло такую бурю страстей…
Их знакомство произошло благодаря Виктору Валентиновичу. Хотя спровоцировала его сама Виолетта, причем не совсем отдавая себе отчет, для чего ей это нужно.
В тот вечер супруги возвращались из кафе, куда вместе выбирались крайне редко, Виктор Валентинович пребывал в благодушном настроении, и ему хотелось приятного общения. Путь лежал как раз мимо дома, где жил его друг, Валерий Курилов. Сретенский вспомнил о том, что давно не видел Валерия, и зайти сейчас к нему в гости посчитал удачной идеей. К тому же всегда спокойный и рассудительный Валерий хорошо сгладил бы впечатление от сегодняшнего многочасового общения с экзальтированной женой, которое несколько утомило Виктора Валентиновича. И он думал, что ей лучше сейчас пойти домой, а он придет попозже.
Так решил про себя Сретенский и еще больше повеселел. Между ним и супругой давно повелось, что они ходят в разные компании, если вообще ходят. Виктор Валентинович большей частью пропадал в клинике, Виолетта же, которая нигде не работала, а находилась в перманентном «творческом поиске», развлекалась периодически походами в кафе со своей подругой Светланой, где они занимались тем, что чесали языками о том, какие ничтожные пошли мужики, как им с ними не везет, и стреляли глазами в посетителей кафе. Так что, как был уверен Виктор Валентинович, супруга сейчас без вопросов отправится домой. К тому же она всегда нелестно отзывалась о его друзьях, называя их «скучными, примитивными мещанами», и не любила никуда ходить вместе с мужем, словно подчеркивая, что ей так «интереснее».
– Ну что, Виолетта Михайловна, ты отправляйся дальше одна, – добродушно обратился к супруге Сретенский, – а я тут к приятелю зайду ненадолго. Часа через два буду.
Но Виолетта неожиданно проявила величайший интерес и настырность.
– А почему бы вам, Виктор Валентинович, не познакомить меня с вашим приятелем? – почти пропела она. – Может, втроем нам было бы интереснее?
– Да ну, нет, нет! – отмахнулся Сретенский. – Тебе там скучно будет, у нас мужские разговоры, к тому же Валерий – совсем не тот человек, с которым тебе может быть интересно.
– Это вы так думаете, – возразила Виолетта, которую, в сущности, совсем не волновал какой-то незнакомый ей Валерий Курилов. Но желание пойти наперекор мужу взяло верх, и теперь она всячески убеждала и его, и саму себя, что ей необходимо пойти вместе с ним, что это будет просто здорово и великолепно.
Они проходили как раз мимо магазина, и Виолетта решительно завернула туда, потянув за собой мужа. Там она купила бутылку водки и колбасу и, мило улыбаясь супругу, который, морщась, наблюдал за ее действиями, склонила голову набок и спросила:
– Какой у него дом?
– Вон тот, – нехотя ответил Сретенский, показывая вперед.
– Вот и чудесно, идемте, – и она повлекла мужа за собой.
– Ну ладно, пошли, – вздохнул Виктор Валентинович, устремляясь за супругой. – Только я прошу тебя не провоцировать ни меня, ни Валерия какими-нибудь разговорами на дурацкие темы.
Валерий Курилов был немного удивлен приходу Сретенского с женой, Виктор Валентинович всегда приходил к нему один. Тем не менее он приветливо пригласил их войти. Виолетта, кинув взгляд на спортивную фигуру Валерия, тут же выдернула из пакета, который держал муж, бутылку водки и, застенчиво улыбаясь, попросила:
– Поставьте, пожалуйста, в холодильник, а то теплой ее пить совсем неприятно.
Курилов пожал плечами и взял бутылку. Сретенский, шустро подталкивая его в сторону кухни, поспешил за хозяином. Виолетта все еще крутилась в прихожей перед зеркалом, нарочно взбивая руками длинные волосы и оглядывая себя со стороны.
– Виктор Валентинович, что же вы до сих пор ничего не приготовили! – всплеснула она руками, укоризненно указывая на палку колбасы, которая лежала на столе. – Где у вас нож? – с улыбкой обратилась она к Курилову.
