– Я Мика, – лепечет он. – Это я был среди тех, кто присутствовал при смерти Бордонкая. У меня есть история, которую нужно знать всем. Я слышал ее в Сихеме, не слишком давно.
– Не слишком давно по меркам хортлаков, это когда? – спрашивает га-Мавет, но Астерион знаком останавливает его:
– Потом узнаем.
Мика, довольный таким вниманием к своей скромной персоне, потоптался на месте, привстал на цыпочки и заговорил.
Это был удивительный голос – низкий, тяжелый бас, в котором звенели такие нотки, от которых слушателям становилось не по себе. Так, казалось Каэ, должны разговаривать убийцы. Такой голос мог быть еще у Йа Тайбрайя.
– Слабые жители городов тратят свою жизнь зря. Им никто не сказал, что те вещи, которым они так поклоняются, – бесполезны. Посмотрите, как они кичатся своими одеждами и украшениями. Но мы, воины, знаем наверняка, что одежда не прокормит в голодное время, а золото не утолит жажды в зной. Слушайте первый закон! Все воины моего племени будут нуждаться только в настоящих вещах: хорошем оружии, покорных женщинах и быстрых и послушных конях. Если же я замечу того, кого обуревает демон алчности, я своими руками вырву ему глаза и заставлю съесть их...
– Голосок такой, что того и гляди – вырвет и накормит, – говорит задумчиво Барнаба, который и сам не перестает грызть все это время один за другим сочные плоды.
– Надо отдать должное этому свирепому вождю – он говорит довольно разумные вещи, – замечает Каэ. – Почему он привлек внимание Мики?
– Что было дальше? – мягко спрашивает Астерион.
– А потом я убежал, испугался, – говорит хортлак уже обычным голосом.
Га-Мавет и Арескои переглядываются. Они не понимают, почему хортлаки рассказали им именно эту историю. Каэтана мнется на месте.
– Я очень рада была бы еще задержаться здесь, – говорит она, – но нам с Барнабой нужно торопиться. Я иду в горы – встретиться с богами йаш чан – Ан Дархан Тойоном и Джесегей Тойоном. Встретимся позднее. У меня.
А что касается этого свирепого воина, то таких, как он, на Варде, может быть, и немного, но сейчас это не имеет никакого значения. Я очень благодарна тебе, Мика, за твою историю, но сейчас важнее, что расскажут мне мои предшественники. А когда я вернусь, обещаю, что обязательно еще раз тебя выслушаю – внимательнее. Спасибо вам, до свидания!
Она кивает головой и исчезает в пространстве. Следом за ней уходит и Барнаба, помахав всем на прощание.
Богиня Истины должна была бы помнить, что нет на свете малозначительных историй, что все связано, все способно повлечь за собой какие-то события. Тем более ей нужно помнить, что хортлаки гордятся своими историями и не станут на людях рассказывать ничего нестоящего и неинтересного, если в том нет великого, пусть и не видного с первого взгляда смысла. Богиня Истины не должна быть торопливой, суетливой и невнимательной. Ей это запрещено самим именем и положением. Но не нашлось никого в огромной и бескрайней степи, чтобы остановить Каэ, чтобы крепко взять ее за руку и удержать на месте, чтобы прикрикнуть на нее, в конце концов.
– Я же... – Мика растерянно протягивает мохнатые лапки к тому месту, где она только что стояла, – меня же...
Он опускает голову и понуро отходит прочь. Трое бессмертных сидят рядом, размышляя.
– Ты думаешь, на это следовало бы обратить внимание? – наконец спрашивает Арескои у Астериона.
– Обязательно. Хортлаки зря истории не рассказывают. И что это Каэ, не разобравшись, убежала?
– Значит, были причины, – бормочет га-Мавет, который с некоторых пор свято уверовал в непогрешимость Истины.
– Нет таких причин, – сердится Астерион. – Мика же старался. Хоть бы расспросила его.
– А мы на что?
Боги приглашают маленького хортлака присоединиться к их компании.
– Тебя чем-нибудь угостить? – спрашивает Арескои и замечает упрек в глазах степного духа. Он повышает голос и громко говорит:
– Я был бы рад угостить почтенных хортлаков, чем они пожелают!
– Мы почтенные, – тараторит рыжий мохнатик, подходя к нему. – Мы милые и благовоспитанные, с нами интересно и заманчиво. Если нас не обижать, мы становимся приятны в обращении, любезны и очень полезны в разговоре. Угощайте нас вкусно!
Даже когда боги сидят, хортлаку приходится высоко задирать голову, чтобы заглянуть им в лицо.
Арескои переглядывается сначала с братом, затем с Астерионом, затем объявляет:
– Угощение для маленьких друзей! – и хлопает в ладоши.
На траве возникают блюда с фруктами, мясом, овощами и белым хлебом. Выстраиваются рядами кувшины с хмельным пивом и медом. Довольные мохнатики сбегаются поближе к богам и усаживаются длинными рядами в ожидании лакомств.
– Берите сами, кому что нравится, – приглашает Победитель Гандарвы.
Он бы и сейчас не стал признаваться вслух, но странное чувство рождается в его душе. Маленькие, пушистые, говорливые создания – такие беспомощные и беззащитные – становятся ему необходимы. Ведь он может их уберечь и защитить. Он не понимает, как у него хватило жестокости выпустить стрелу в такое крохотное существо. Воистину, ненависть отбирает разум и душу – права Каэтана. Только что же она не дослушала Мику? Что случилось? Арескои оборачивается к хортлаку, который не участвует в пиршестве с остальными, а сидит понурившись.
– Что, Мика? – спрашивает он.
– Убежала, – вздыхает тот, – не стала слушать историю. Что теперь с ней будет?
– А почему ты считаешь, что это так важно? – спрашивает Бог Войны. – Кто это был?
– Не знаю. Но чувствую, что это многозначительная история – захватывающая и опасная. Она может встретиться с тем, кто глаза любит... – Мика содрогается всем своим маленьким тельцем. – Он не просто жестокий, я его видел – он не человек...
– Бог? – спрашивает га-Мавет, хмурясь.
Астерион силится вспомнить, у кого из бессмертных такой голос и такой нрав.
– Нет, он человек, но в нем есть дырка, – пытается втолковать хортлак. – Вам, богам, все известно, но нам иногда лучше видно. Вы понимаете, а мы просто видим – ясно?
– Чего уж тут неясного.
– В нем, внутри, как бы сумка. – Мика пытается лапками обвести в воздухе предполагаемые размеры сумки.
– Ты понимаешь, о чем он? – обращается Астерион к однорукому богу.
– Кажется, да, – кивает тот.
– Тогда потом объяснишь.
– После...
– Я и говорю – потом.
А Мика тем временем продолжает:
– В людях часто бывают дырки, и в богах бывают дырки, иногда их заполняют, иногда они всю жизнь пустые. В этом человеке-горе очень большая дырка – пещера, вот!
– Человек-гора, это из-за роста? – спрашивает га-Мавет.
– Не только из-за роста, – волнуется хортлак. – Он очень большой, как Бордонкай, только толще. И злой. Он кусается...
Последнюю фразу Мика произнес таким голосом, что боги прыснули со смеху.
– Если смешно, – обиделся степнячок, – я уйду. Сами истории рассказывайте.
– Прости, – примирительно сказал Черный бог. – Просто ты весело рассказываешь.
– Тебе нравится? – восторженно смотрит на него Мика доверчивыми желтыми глазами.
И в душе га-Мавета что-то переворачивается. Он переглядывается с братом. Ох, не примет их теперь
