Как смертоносной булавой,Он на купчиху устремился.Ее схватил он поперёкИ, бросив на кровать с размаху,Заворотил он ей рубаху,И х** всадил ей между ног.Но тут игра плохою вышла:Как будто ей всадили дышло,Купчиха начала кричать,И всех святых на помощь звать.Она кричит — Лука не слышит,Она сильнее всё орёт —Лука, как мех кузнечный, дышитИ знай себе вдову **ёт.Услышав крики эти, свахаСпустила петли у чулкаИ говорит, дрожа от страха:«Ну, знать, за** её Лука!»Но через миг, собравшись с духом,С чулком и спицами в рукахСпешит на помощь лёгким пухомИ к ним вбегает впопыхах.И что же зрит? Вдова стенает,От боли выбившись из сил,Лука же ж**у заголил,И жертву *ть всё продолжает.Матрёна, сжалясь над вдовицей,Спешит помочь скорей бедеИ ну колоть вязальной спицейЛуку то в ж**у, то в м**е.Лука воспрянул львом свирепым,Старуху на пол повалилИ длинным х**м, словно цепом,По голове её хватил.Но всё ж Матрёна изловчилась,Остатки силы собрала,Луке в м**е она вцепиласьИ напрочь их оторвала.Взревел Лука и ту старухуЕ**ой своей убил, как муху —В одно мгновенье, наповал,И сам безжизненный упал.ЭпилогИ что же? К ужасу, Москвы,Наутро там нашли три трупа:Средь лужи крови труп вдовы,С п***ой, разъ**анной до пупа,Труп свахи, распростёртый ниц,И труп Лукаши без яиц.Три дня Лукашин красный х**Лежал на белом покрывале,Его все девки целовали,Печален был их поцелуй…Вот наконец и похороны.Собрался весь торговый люд.Под траурные перезвоны.Три гроба к кладбищу несут.Народу много собралося,Купцы за гробом чинно шлиИ на серебряном подносеМ**е Лукашины. несли.За ними — медики-студентыВ халатах белых, без штанов.Они несли его патентыОт всех московских бардаков.