— Было дело. Так ты согласна?
И в ответ услышала:
— Да!
Ну и чудненько! Я позвала Машу и Сильван:
— В общем, всё тип — топ. Сейчас рулим к Габриэлю, сдаём его с рук на руки и выходной. Хотя нет: у меня вампиры на очереди.
Маша посмотрела на невесту и обратилась ко мне:
— Ты её в таком виде замуж отдавать собралась?
Мдя, видок ещё тот. Эх, где наша не пропадала! Будем исправлять недостатки, и украшать достоинства! Повернувшись к новоиспечённой невесте, предложила следующий вариант:
— Лиза… ты не возражаешь, если я тебя так называть буду? Чудненько! Ты в каком платье замуж выходить хочешь? Давай закрывай глазки и представляй фасон свадебного платья.
Щелчок пальцами и вздох восхищения. Уважаю. Есть вкус у девочки: в бледно-лиловом платье с палевыми кружевами она просто красавица. И пусть этот «лягух — путешественник» мне только вякнет что-нибудь против! Живо обменяю на эту с умопомрачительным бюстом: ему надолго занятия хватит.
— Всё? Все готовы? Лиза, тебе очень идёт этот цвет и фасон. Пошли!
И мы вчетвером оказались в спальне демона, который сладко спал. Невеста уставилась на него с восторгом, но затем опомнилась и сообразила:
— Его же надо разбудить!
Я тут же отреагировала:
— Дудки! Его потом не отловишь! Он, знаешь, какой шустрый! Будем ставить перед фактом!
— А как же Храм, ритуал, браслеты? — растерялась девушка.
Молодец, что напомнила. Надо будет найти эти железяки. А по поводу церемонии…
Обняв девчонку, успокоила:
— Ты не волнуйся. Всё сделаем в лучшем виде. У меня блат есть, — и, отойдя в сторону, позвала: — Йаола! Притащи сюда свою божественную задницу. Будь так добра.
Комнату осветило золотистым сиянием, из которого выпала Богиня со словами возмущения:
— Ты не очень вежлива, дочь!
— Ну, знаешь, ты тоже не самая офигительная мамочка на свете! — немедленно парировала я.
Богиня удивлённо подняла брови, и, приняв недоуменный вид, поинтересовалась:
— Ты о чем?
Я хмыкнула:
— Хватит из себя дурочку изображать. Кто меня в младенчестве в другой мир подкинул? Что прокормить ребёнка не могла? Средств не хватало? Так провела бы благотворительную акцию: спела бы там что-то, сплясала, и глядишь, разжилась денежкой на прокорм дочери.
— Как ты можешь так говорить, — принялась защищаться Йаола: — Так было необходимо! Ты должна была вырасти в другом мире, закалиться в трудностях, развить характер и вернуться сюда!
— Во-во! — выступила я: — Характер у меня так закалился и развился, что тебе и не снилось! Кошмары по ночам не мучают? Или может совесть заедает?
— Почему? — опешила богиня.
— А как же! Кто на старости лет в «мамки» подался?
— Куда?
— В сутенерши. Тебе хоть процент отстёгивают? Или ты из любви к искусству?
Йаола задохнулась от возмущения:
— Я не понимаю, о чём идёт речь!
Вот дал же Бог родственницу! Пришлось разжевать и в рот положить:
— Объясняю для слабоумных. Ты за каким фигом меня собралась под всех царствующих особ подкладывать, а?
Богиня захлопала ресницами и созналась:
— Но это же для общего блага: в целях установления мира.
Ага, было уже несколько таких, которые тоже для общего блага. Помните, чем закончилось? Историю учить надо!
— Вот, смотрю я на тебя Йаола Адольфовна Сталина — Ленина и думаю, что родительских прав тебя нужно было давно лишить. Ты какого черта мне яда подсыпала?
— А как ты знаешь, что это я? — смутилась Богиня.
— Как, как, через так! — передразнила её я и донесла свои выводы до её сознания: — А кому было ещё под силу прорваться через заслон стражи и напакостить без следов?
Она начала защищаться:
— Ты должна была начать выполнять свою миссию по объединению рас!
— Да ты чё! И поэтому любимую дочурку нужно было травануть, зятя чуть с ума не свести, внука сиротой оставить! Исключительно гуманные способы спасения мира! А для переноски кого использовала? Гомункулов?
Йаола согласно кивнула, но я ещё не всё высказала, поэтому продолжила дальше:
— Координаты телепорта зачем сбила? Только не говори, что не ты, в жизни не поверю! Там твоей магией за километр воняло! И кто кроме тебя смог бы на Дарниэля морок навести? Ну, что скажешь?
— Ты должна была научиться магии, а льдиины лучшие учителя.
— Я с тебя шизею! И для этого ты почти лишила жизни зятя, снова предварительно чуть не отправив его в психушку, осиротила уже трёх внуков и всё для пользы дела! Офигеть! А тебе не кажется, что можно было просто поговорить, объяснить и попросить помощи? Я из-за твоих «наполеоновских» планов восемь лет потеряла!
Йаола опустила глаза и зашаркала ножкой:
— Как я могу возместить?
Нет, я с этим миром, точняк, свихнусь! Сначала напакостят по-чёрному, а потом «Как я могу возместить?»! Возместишь — куда ты денешься!
— Знаешь, рыбка моя золотая, в сказках положено три желания исполнять. Согласна?
Богиня кивнула.
— Чудненько. Первое желание: окрути этих брачующихся, чтоб я за Габриэля не волновалась. Сейчас только браслеты найду.
Йаола оглядела спящего демона, перевела взгляд на остолбеневшую невесту и заржала. Замерев на месте, я уставилась на неё в недоумении:
— Что ты регочешь как лошадь?
Она начала тыкать в жениха и невесту пальцем, закатываясь от смеха:
— Ты хоть знаешь… ха-ха… что ты… ха-ха… сделала? Ты нашла идеальную пару… ха-ха… они вторые после… ха-ха… тебя и дроу… Ой, не могу! Как тебе удаётся?
— Прекрати гоготать и займись делом! Радоваться должна, что я за тебя твою работу сделала, — рассвирепела я, срываясь с места и роясь в шкатулках.
Наконец, нашла эти чёртовы браслеты и защёлкнула их сначала на запястьях полуобморочной невесты, а потом спящего демона и, повернувшись к Богине, уставилась на неё с угрозой:
— Ну?
Йаола подошла к Лизе, взяла её за руку и подвела к постели. Там заграбастала руку Габриэля и соединила их руки, держа между своими ладонями. После этого начала нараспев говорить. В комнате вновь возникло золотое сияние. Пока они там сияли, я покопалась у демона в ауре и привязала её накрепко к ауре Богини. А что? Бог велел делиться! Сияние угасло, и браслеты брачующейся пары трансформировались в золотые татуировки.
— Ты довольна? — спросила Йаола, подходя ко мне.
— Почти! Моё второе желание: я тебя очень прошу — оставь меня в покое. Не надо меня злить! Я когда нервная, такая неадекватная! Ну, ты в курсе.
Богиня кивнула. Потом повернулась к Сильван и Маше, осмотрела их, о чем-то подумала и окутала их сиянием. Что-то пробормотала и ушла, сказав на прощанье:
