лежала в темноте в спальне Джеймса, положив голову на подушки.
После разговора с Петтибоуном и Джеймсом она решила поехать прогуляться верхом. Джеймс оказался прав — сидеть на лошади по-мужски, а не в дамском седле, оказалось гораздо удобнее. Она дала Уинстону умчать себя в просторы поросших вереском пустошей и повернуть назад, погруженная в свои мысли, она почти не замечала живописные ложбины, начинавшую опадать листву и захватывающие дух виды. Откровения Петтибоуна об участии Джеймса в еще одной шпионской организации настораживали. Они подтвердили ее подозрения, что этот человек хочет использовать ее против Джеймса.
Она скорее никогда больше не возьмется за кисть, чем позволит такому коварному и опасному человеку, как Петтибоун, использовать ее подобным образом, решила Кларисса.
Особенно против Джеймса.
Именно езда легким галопом подтолкнула Клариссу к самому важному выводу: она все еще любит Джеймса. Даже сейчас, после того как она убедила себя, что ей нужно приглушить свои эмоции, руководствоваться только соображениями безопасности и действовать в соответствии с доводами рассудка, а не с велением сердца. Она знала, что это ничего не меняет. Голова или сердце будет диктовать ей решения — она любит его. Несмотря на то что случилось раньше — и еще с тех пор.
Кларисса смотрела в потолок и вздыхала. Джеймсу слишком нравилось оказываться правым. Его холодность во время их пребывания в Кенвуде доходила до жестокости. Однако Кларисса с душевной болью вынуждена была признать, что то же самое можно сказать о ней самой.
Она не знала, как он оказался связан с «Монахами», но чувствовала, что вместе они могли бы во всем разобраться. Им придется. Оставалась только одна проблема — примет ли Джеймс ее запоздалое извинение.
Она видела, как он мучительно переживал, когда понял, что она все еще винит его за то, что случилось пять лет назад. Может ли она убедить его отбросить сомнения, которые разлучили их так надолго?
Серебряная полоска света прорезала потолок, и Кларисса похолодела. Одно дело решиться на смелый поступок — на запоздалое раскаяние и любовное воссоединение. Но исполнить задуманное? Клариссу внезапно охватила робость. Она подняла голову и уставилась на мелькающий в темноте фонарь.
Странно, подумала она, зажмуривая глаза и открывая их снова, или Джеймс стал меньше ростом, или это не Джеймс крался к гардеробной, неслышно ступая по ворсистому ковру.
Кларисса спустила с кровати одну ногу, потом другую и встала. Она подождала, пока фигура не исчезла в гардеробной, а потом на цыпочках двинулась туда же.
Перед приоткрытой дверью гардеробной она остановилась и прислушалась. До ее ушей донеслось шуршание одежды. Она набрала в грудь побольше воздуха и с силой толкнула дверь.
— Что вы здесь делаете?
Фигура пискнула и второпях чуть не уронила фонарь.
— Дафна? — спросила Кларисса, удивленная появлением горничной Айрис.
Испуганная женщина разразилась сдавленными рыданиями. Кларисса чуть было не обняла бедную горничную, чтобы успокоить ее, но она изображала Сен-Мишеля. Меньше всего Дафне сейчас хотелось бы оказаться в объятиях француза.
— Простите, сэр.
— Non, пожалуйста, это я должен извиниться. Я не хотел напугать вас, — начала Кларисса, оглядывая сумрачную комнату в поисках чего-то, чем можно было бы осушить слезы Дафны. Она схватила брошенный шейный платок и подала его горничной. — Но, мадемуазель, что вы делаете в гардеробной Ругье? Если вам нужны деньги…
Дафна испустила протестующий вопль.
— Этим вечером я, может быть, и уделала что-то плохое, но я не воровка.
— Тогда помогите мне понять, почему вы здесь — среди ночи.
— Я не могу.
— Вы должны, — убежденно и твердо сказала Кларисса.
Дафна издала еще один вопль и передала фонарь Клариссе, чтобы получить возможность высморкать нос.
— Он сказал, что я не должна говорить вам — ни вам, ни Петтибоуну, Я обещала. Пожалуйста, не заставляйте меня нарушать обещание.
Одного упоминания о Петтибоуне было достаточно, чтобы Клариссе стало не по себе.
— Он — это Ругье? Дафна, s’il vous plait, по крайней мере это вы можете мне сказать.
Дафна начала лихорадочно собирать одежду для Джеймса, начав с рубашки.
— Я сказала вам. Я обещала.
Кларисса ясно видела — она напугана. То, что Петтибоун имел какое-то отношение к происходившему, а также страх Дафны поселили в сердце Клариссы ужас.
— Дафна, что, если бы нашелся способ, позволяющий мне узнать, в чем дело, а вам — не нарушить обещание?
Дафна замерла, взглянув на Клариссу так, словно у той открылся третий глаз.
— Как это может быть?
— Вы обещали никому не говорить. Однако если вы будете кивать вместо «да» или отрицательно мотать головой вместо «нет», когда я буду задавать вам вопросы, вы ведь не будете говорить, не так ли?
Горничная задумалась: ей явно хотелось облегчить свою ношу, — но сомневалась, что имеет на это право. Она продолжала собирать одежду, доставая из шкафа брюки.
— Дафна, месье Ругье мой близкий друг. И мне кажется, он заслуживает, чтобы мы ему помогли, если ему потребуется помощь. Помогите мне, Дафна.
Дафна остановилась и прижала брюки к груди.
— Я не хочу совершить ошибку, сэр.
Кларисса ободряюще сжала плечо Дафны и улыбнулась.
— Это месье Ругье просил вас не говорить ни с Петтибоуном, ни со мной?
Дафна поколебалась, затем дернула головой вверх и вниз.
— Хорошая девочка, — похвалила Кларисса молодую служанку. — А теперь — он куда-то поехал?
Дафна утвердительно кивнула, и выражение облегчения на ее лице убедило Клариссу, что она действует правильно.
— Вы знаете куда?
Дафна выразительно поводила головой слева направо.
Кларисса задумалась. При чем здесь Дафна? Конечно же!
— Это касается мадемуазель Беннетт?
Дафна так энергично закивала, что Кларисса испугалась, как бы голова у нее не свалилась с плеч.
— Что-то связанное с игорным заведением, oui?! — победно воскликнула Кларисса.
Новый энергичный кивок сказал ей, что она угадала.
Однако это знание мало что давало Клариссе, поскольку она не знала названия заведения. Она не допускалась к планированию выездов — наверняка в нем участвовал Петтибоун.
— А Петтибоун знает, где находится это игорное заведение?
При упоминании о Петтибоуне в глазах Дафны мелькнул страх, но она кивнула: «да».
Кларисса нахмурилась. Вряд ли она могла пойти и спросить его.
Дафна захватила пару сапог и потянулась за маленьким деревянным ящичком, стоящим в углу.
Кларисса посмотрела на ящичек, на сапоги и одежду — ее осенило.
— Дафна, Ругье послал вас собрать для него эти вещи?
На этот последний вопрос горничная кивнула с особой горячностью.
— Почему вы не сказали мне этого с самого начала? — проворчала Кларисса, запоздало вспомнив их соглашение. — Впрочем, извините меня. Мне следовало догадаться.
Дафна показала на дверь гардеробной, ее руки были заняты вещами Джеймса.
— Вы не сможете взять еще и фонарь, — решительно произнесла Кларисса. — Его понесу я. И если
