Песня, зовущая домой

этого не забыл. Но… — опять он искал слова, — он не такой, как мы, Деб. Скажем так, мне не хотелось бы, чтобы моя сестра — или кто-то другой, кто мне нравится, — были как-то связаны с ним. — Он еще помолчал. — Теперь, пожалуйста, — завершил он, — можете сказать мне, что я мерзавец.

Что угодно, кроме этого, подумала я, взволнованная до глубины души. Смущенный, косноязычный, но он был честен — а я высоко ценила честность. И беспокоился обо мне. Это было самое главное. Остальное было неважно.

— Я никогда не скажу вам этого, Адам, — сказала я. — И не волнуйтесь: могу заверить вас, что я безразлична Колину Камерону, а он мне еще безразличнее.

Глава третья

Что я еще упустила, когда так легковесно судила об Англии по пестрым обложкам и поп-культуре, так это названия ее поселков: Хартли, Уитни, Хук, где в оконных ящиках белоснежной гостиницы пламенели петунии, Хатч, и через несколько миль — дорожный знак: А 30 — на Уэст. Мистер Ли проложил мне маршрут в обход самых загруженных дорог, и мы продвигались довольно быстро. Около полудня мама воскликнула:

— Смотри, Деб, мы уже в Девоне!

«Графство Девон», гласила надпись на дорожном знаке, и рядом с ним, как будто специально, высилась куча рыжей девонской земли.

— Да, — коротко ответила я. — Теперь направо, а потом налево на А 35 в сторону Хонитона. Смотри внимательно, ладно?

— Конечно, милочка, — послушно ответила мама.

Без приключений добравшись до Хонитона, мы остановились для ленча, впервые ощутили вкус свежих взбитых сливок и отправились дальше, на Даулиш и Тейнмаут.

Девоншир был пышно расцвечен: склоны холмов с разбросанными пятнами пахоты, сады, полные голубых и пурпурных гортензий, гвоздик и роз на высоких стеблях. Последняя миля шла на подъем среди холмистой вересковой пустоши с голыми каменистыми вершинами холмов справа от нас; в отдалении был виден знак с нарисованным пони, обозначавший границу Дартмурского национального парка. Ворота при въезде в отель были распахнуты. Мы прогрохотали по решетке и оказались на месте назначения.

Серый камень и ряд сосен сливались с пустошью. На горизонте окутанные дымкой холмы спускались к побережью. Вечернее солнце еще заливало теннисную лужайку, сияя на металле флюгера, изображавшего охотника с собаками. Внутри первое впечатление было таким же приятным — просторные комнаты с длинными, с рисунком из орхидей занавесями, и чудесная старинная дубовая лестница. Из моей комнаты открывался вид на теннисный корт и дальше, через зеленую изгородь, на загон, в котором гуляли пони. Чувство счастливого предвкушения, какого я давно не испытывала, переполняло меня, пока я принимала ванну и переодевалась в новое платье, которое сшила сама, совсем недорогое, но мне оно нравилось. Оно было полотняное с ярким песочно-оливково-медным рисунком, по которому были разбросаны черные и белые пятнышки.

Спускаясь к обеду, я еще раз задержалась на лестнице, чтобы насладиться интерьером — анфилада длинных комнат, ковры и чехлы на мебели голубого и шелковичного оттенков, и на стенах холла несколько отличных пейзажных фото, и витрина с сумкой из твида и такой же дорожкой. Постояльцы возвращались в отель, покончив со своими вечерними делами. Два подростка утихомиривали золотистого дашхунда, похожего издали на персидского кота, девушка в белом теннисном костюме помахивала ракеткой, и еще — но наверняка мне это почудилось — темноволосая женщина в полосатой юбке, стоявшая ко мне спиной, разговаривала с высоким мужчиной в чернильно-синем костюме.

— Тогда я свяжусь с вами, Адам, — говорила она. — Конечно же, я очень заинтересована. — Сказав это, она пошла к дверям и вышла на улицу.

— А теперь вы можете спуститься, Дебора Белл, — заметил Адам так небрежно, что я подскочила, — и заняться каким-нибудь полезным делом.

— Это была миссис Камерон! — еле выговорила я на последней ступеньке.

— Спасибо, я знаю, — вежливо отозвался Адам.

— Она — разве она здесь остановилась?

— Да, — сказал он без всякого выражения. — Она и двойное продолжение династии. Въехали сразу после ленча. — Он добавил, что его знакомый Роджер Росс предыдущим вечером получил специальные указания из главной конторы и в результате «носился, как угорелый», чтобы найти для них подходящие комнаты. Камеронов устроили в одном из многокомнатных номеров, и пока было неизвестно, как долго они здесь пробудут. — Конечно, она здесь будет умирать от скуки, — заключил Адам. — Но в этом бизнесе не она носит брюки.

— В этом бизнесе? — вопросительно повторила я.

— Раньше у нее было свое дело. — Он открывал витрину. — Магазинчик модной одежды — юбки, блузки. Именно поэтому она так хочет посмотреть мой магазин — вы, наверное, слышали. — Он загадочно посмотрел на меня. — Я вам говорил, что он приедет сюда, верно?

— Вы хотите сказать, что он тоже здесь? — Я оглянулась с довольно глупым видом.

— Милая моя, — Адам как будто терял терпение, — вы совсем забыли. Именно сейчас он находится почти в сотне миль от нас, выступая, без сомнения, в переполненном зале. Но Боже благослови Торкомб, потому что по воскресеньям представления нет. Держите. — Он бросил мне на руки сумку и дорожку.

Я стояла, ничего не соображая.

— А вы знали, что они приедут?

— Нет. Узнал только сегодня, когда приехал вот с этим. — Он показал новые образцы твида для витрины, — и встретил сначала Роджера, а потом Магду. — «Магда» — это было существенно лучше. Как мог Колин Камерон так сократить ее имя? «Мэгги» ей совсем не шло. — От Сикоува взял машину напрокат, — добавил Адам. — Мы с вами выбрали не ту профессию.

Я предположила, что в отеле в Лайм Регисе не оказалось мест и это оказалось самым лучшим, что можно было сделать за такое короткое время. Хотя и не слишком удобно для человека, который хотел больше бывать с детьми. До Лайм Региса было в два раза ближе.

— Я так поняла… вы не хотите, чтобы я говорила о коттедже… конечно, это если я вообще буду говорить с ним… — неловко начала я.

Адам выглядел немного растерянно.

— Это может оказаться рискованным. Я не хотел бы с ним рассориться. Лучше смотрите по обстоятельства. Не надо, чтобы он заподозрил…

— Заподозрил? — резко повторила я.

Он покраснел и затряс головой, как будто только что вынырнул из глубины.

— Дайте мне договорить. Я хотел сказать, заподозрил, что мы от него что-то скрываем. — В этот момент к нам торопливо подошла мама. Оказалось, что ей надо было приступать к работе только завтра.

— Адам, какая приятная неожиданность. Вы заехали, чтобы пообедать с нами?

Адам отвесил ей вежливый изящный поклон.

— Конечно, если вы зашли, чтобы меня пригласить. Ваша дочь как будто забыла свои обязанности.

Обед был великолепен. Мы с мамой ели цыпленка в бургундском, Адам — тушеную ветчину с сырным соусом, очень пикантную на вид.

Принесли десерт — клубничный мусс для мамы, а мне кофейное мороженое. Адам довольствовался виноградом и яблоками.

— И что вы планируете на будущее? — вежливо спросил он меня.

— Не думаю, что у нее уже есть какие-то планы, — вставила мама. — По крайней мере такие, которые нельзя было бы слегка изменить.