Семь сорок (В поисках счастья)

внешность, но обещаю, у вас больше не будет повода пожаловаться на мое поведение.

Она сказала это искренне, но что-то в его взгляде заставило ее почувствовать, что она говорит не то. Крупные черты почти выражали сожаление.

— Боже, детка, — раздраженно сказал он. Странным образом она ощутила, что раздражение направлено на него самого. — Я не жалуюсь. Я встречаю достаточно молокососов, чтобы не пытаться затыкать им рты. Ненавижу, когда пекинезов носят на руках.

Она засмеялась. Удержаться было невозможно.

— Первый раз в жизни слышу, чтобы меня называли пекинезом.

Было неприятно, что он даже не улыбнулся.

— Джоанна, пожалуйста, позвольте мне закончить. Это очень важно. — Оттенок упрека снова вызвал прилив краски к ее щекам. — По естественной причине и по причинам, которые вам не требуется знать, смерть брата была ужасным ударом для родителей. С его потерей многое рухнуло. Конечно, все это не должно вас заботить. — Много он знает, подумала она, сдерживая дрожь. — Я говорю вам это, потому что, когда я давал объявление насчет работы, я считал, что незаинтересованное лицо может помочь им пережить самый трудный период.

Требование, которому она явно не соответствовала. Какое же она незаинтересованное лицо! Скорее невзорвавшаяся бомба. И тут она услышала:

— Именно потому, что вы не такая, я и должен вас предупредить.

— Не какая? — резко выдохнула она.

— Не незаинтересованная. — Он и вправду сказал это? Как о чем-то само собой разумеющемся, не сводя глаз с дороги.

— Что вы имеете в виду? — еле слышно спросила она.

— То, что вы сами мне рассказали. — Он небрежно оглянулся. — Вы же ответили на мое объявление, потому что слышали о Майлсе и хотели помочь.

Джоанна закрыла глаза.

— А, вот что.

— Вряд ли это обычно. В сущности именно поэтому я подумал, что следует дать вам эту возможность.

Наступила короткая пауза. Пламя отхлынуло от ее лица. Она беспорядочно думала: Все в порядке. Он не догадался. И потом, уже спокойнее: Ну как он мог догадаться? Я, должно быть, сошла с ума.

— Дело в следующем, — добавил он, — то, что вы уже видели — это только увертюра. Отец требователен и непостоянен, большую часть времени он страдает от болей. Мать держит свое горе в себе, и оно гложет ее. Ши здорово умеет управляться с отцом, Джеральдина — великолепно с матерью. Вы все еще хотите присоединиться к команде?

В сущности в этом не было необходимости, но она мгновение помолчала, чтобы сформулировать ответ — зрелый, полный достоинства, без всяких лишних слов, солдат есть солдат.

— Да, мистер О'Малли, да. Хочу.

Серые глаза замерцали.

— Хорошо, — сказал их обладатель.

Взглянув на часы, он добавил, что ему нужно заехать в одно место, и предложил сделать это по пути домой.

— Это в Гленасмоле. Вам, наверное, понравятся пейзажи.

Такое предположение оказалось явной недооценкой. Дорога, вырвавшись из Ратнази и карабкаясь на скопление холмов, с каждой милей приносила новое чудо: буковые и ореховые рощи, древние каменные мосты, высокие, поросшие елями склоны. Насколько мог видеть глаз, плечом к плечу стояли горы, оливковые и яблочно-зеленые, с коричневыми мерцающими тенями.

Снова повернув в сторону Килмашоги, но не очень далеко от Гленасмола они, наконец, свернули на обсаженную деревьями дорогу.

— Через минуту мы будем проезжать дом Болдуинов, — заметил Дуглас О'Малли и почти тотчас же, нажав на клаксон, шумно приветствовал увитый зеленью дом справа от дороги.

— Простите, я просто хотел сообщить, что скоро вернусь, — объяснил он удивленной Джоанне. — Они ждут меня к ужину.

Когда Джоанна, помня вчерашний урок, почтительно постучалась в дверь Мэттью О'Малли, сигнал не загорелся. Вместо этого раздался непринужденный голос:

— Ладно, входите. Послушайте, я не собираюсь называть вас мисс Дайкс. Терпеть этого не могу. Джоанна, если вы не возражаете. — Ее озарила мальчишеская улыбка, вначале застенчивая, что только усиливало ее обаяние.

Это был один из хороших дней. Он поднялся без посторонней помощи и, опираясь только на одну палку, дошел до террасы, где Джоанна накрыла стол к чаю и составила ему компанию. Ши еще не вернулся, а Дуглас ушел к себе, чтобы переодеться.

— Видите ли, мы не часто его видим. Он сам ведет хозяйство, — поделился с ней Мэттью. — Надеюсь, у него нашлось время показать вашу комнату.

— Да, она восхитительна. — Джоанна влюбилась в нее с первого взгляда, еще раз отдавая должное вкусу Шейлы О'Малли: светло-зеленые стены, ковер цвета шалфея, белая встроенная мебель, зеленые с белым занавески и белое кружевное покрывало на кровати.

— И чтобы ввести вас в курс, какие у нас здесь порядки? — был следующий вопрос. Удивительно, но как будто Мэттью О'Малли относился к ведению хозяйства в Нокбеге так же серьезно, как и к проблемам своего бизнеса. Он рассказывал о нем так подробно, что у Джоанны зашумело в голове. К ее облегчению, повествование прервал посетитель — Гарри Блейк, которого она видела на прошлой неделе в «Доме О'Малли».

— Организуйте для нас ужин немного позже, — сказал Мэттью О'Малли, когда Джоанна оставила их вдвоем. — Не спешите. Когда вам будет удобно.

По пятам за Гарри появилась желтая машина Ши.

— Джо! — Водитель, на этот раз в белом свитере, выскочил из машины и взял ее за руку. — Простите, что не заехал за вами. Им одного не хватало. Все в порядке?

С Дугласом могли время от времени возникать моменты близости. С Ши, поняла она с теплым чувством, близость была постоянно. И сегодня его, как и его хозяина, казалось, совершенно не волновало положение дел.

— У мистера О'Малли кто-то есть, — объяснила Джоанна.

Ши взглянул на машину и сказал:

— Да, Гарри Блейк. Еще несколько пометок на карте погоды. Пошли. — Гарри Блейк, пояснил он, ведя ее вниз по ступенькам на лужайку, был главным дизайнером «О'Малли Твидс» и, несомненно, его вызвали для дальнейшего обсуждения вчерашних образцов.

— Но сегодня воскресенье, — начала было Джоанна.

— Когда в лучше узнаете Мэтта, любовь моя, вы не удивитесь, если он пошлет за вами в два часа ночи.

— Удивлюсь — и очень! — решительно заявила Джоанна.

— Ну, может быть, — снисходительно согласился Ши. — Но со мной это случается очень часто. Видите ли, он плохо спит, и иногда у него возникает новая идея. — Без предупреждения он остановился и стянул с себя свитер, под которым оказались плечи цвета сока грецкого ореха и грудь, коричневая и безволосая, как у ребенка. Джоанне, собиравшейся высказать свое неодобрение по поводу методов Мэттью О'Малли, помешало осознание, что ее спутник расстегивает джинсы.

— Не обращайте на меня внимания, — пискнула она.

— Нет, малышка. Не собираюсь, — ухмыльнулся он и, высвободившись из штанин, оказался в плавках. — Присоединяйтесь?

Если бы Джоанна могла быть уверена, что Мэттью О'Малли не вызовет ее для дальнейших инструкций, то поддалась бы искушению. Все же она отказалась. Изящная фигура Ши с вытянутыми вперед