— Нет, не ошиблась. Всегда есть тот, кто делает всю работу, и тот, кто оказывается в центре внимания.
Лицо Адама трогательно просветлело. Взгляд серых глаз, устремленный в даль, вернулся ко мне, на губах расцвела улыбка. Это была улыбка не горечи, а признательности. Он сделал шаг вперед, и, прежде чем я это осознала, его руки опустились мне на плечи и губы медленно приблизились к моим.
В этом поцелуе совсем не было грубой, пугающей страсти, как в прошлый раз. Он был нежным и скорее дружеским, сдержанным и аккуратным, но это проявление чувств на публике ясно показало мне, как глубоко он был тронут.
— Извини, — смущенно произнес Адам, резко отстранившись. — Ты поедешь со своей компанией? — как-то суетливо спросил он, и я, повернувшись, наткнулась на пристальный взгляд Колина.
«Как долго он стоял позади, шпионя? Почему не кашлянул тактично? Зачем так на меня смотрит?» — думала я сначала сердито, затем со смущением и потом раздраженно. Ладно, пусть смотрит, если хочет! Это его вина, что Адаму потребовалось утешение.
— Вы закончили… гм-м… беседу?
Холод в голосе Колина был вовсе неуместен. Какое ему дело, кто меня целует или кого я целую в ответ? И мне совсем не хочется ехать домой с ним.
— Адам, а у тебя в машине не найдется местечка для меня?
Он с сожалением покачал головой:
— Увы, милая, она уже битком набита. Ну что ж, увидимся. И спасибо тебе еще раз.
Я уныло побрела за Колином к его синему автомобилю. Когда мы развезли по домам двоих участников хора, Колин заговорил со мной в первый раз;
— Ну, Дебра, что-то вы притихли. Вам понравилось, как мы выступили?
— Мы?! — резко повторила я. — Мне показалось, что хор был всего лишь вашим бледным фоном.
Замечание было достаточно обидным и вызвало тяжелый вздох Хани. Колин, однако, не промолвил ни слова. Он сгорбился за рулем и больше не заговаривал со мной, только пожелал спокойной ночи, когда мы подъехали к «Тор-Рок».
Глава 8
Я провела беспокойную ночь, и все по его вине. В часы мучительного бодрствования между долгожданными минутами забытья передо мной стояло, как ни странно, лицо не Адама, а Колина, когда он пел: «А там, а там, в конце пути, вас ждет любовь, мечта станет явью».
На следующее утро я завтракала позже обычного. Мама, выскользнув из-за конторки, передала мне, что Адам будет ждать меня в коттедже.
— Он рассказал мне, что произошло вчера! — сердито выпалила она. — Я была просто в ярости!
Не часто мама бывает столь непредсказуемой. Я думала, ее сильно впечатлит знакомство с такой знаменитостью, как Колин Камерон. Но оказалось, это не тот случай.
— У него ненадежный характер, — заявила она и добавила, что эпизод с хором это подтвердил, как и его настоятельное требование выделить Хани одноместный номер. — Дороти Росс сказала, что гостиница в деревне с радостью примет такую постоялицу. Но Камерон заявил, что его это не устраивает, потому что он сам там остановился.
— О, мама, но он же прав, — запротестовала я. — Знаменитостям приходится заботиться о своей репутации, а если бы они поселились в одной гостинице, поползли бы слухи.
В саду Хани играла в мяч с Йеном и Рут. Наверное, она простила меня за вчерашнее замечание в адрес Колина, так как весело помахала мне. Я помахала ей в ответ и пошла дальше.
Начиналась моя последняя неделя в Торкомбе. Понадобятся по крайней мере еще два дня для внесения последних штрихов в отделку коттеджа, и останется достаточно времени для того, о чем я теперь усиленно размышляла. Для мирных переговоров, если честно. Не расставаться же с Колином Камероном врагами! Я понимала, что уязвила его, и он, наверное, в ярости, но, когда настанет последний день и мы будем прощаться, я хочу, чтобы это было дружеское прощание. Как же исправить положение? Да это же проще простого — надо привести близнецов на его концерт в Сикоуве!
Сюрприз, решила я, уладит дело лучше всего. Но сделать нужно все в тайне, чтобы ничто не помешало в последнюю минуту. Магде, конечно, придется рассказать, но она будет только рада избавиться от близнецов хоть на время.
Дверь коттеджа была открыта, и я сделала шаг внутрь, как вдруг услышала, что Адам говорит с кем-то наверху.
— Итак, ты все теперь знаешь и можешь гордиться собой, — с горечью сказал он. — Позволь полюбопытствовать, каким будет следующий шаг?
— С моей стороны никаких шагов не будет, — ответил его собеседник. — При условии, что ты сам во всем признаешься, здесь и сейчас.
Нельзя было ошибиться в том, кому принадлежит этот голос. Боже правый, в отчаянии подумала я, неужели придется выслушать очередной спор между Адамом и Колином? Спор, который, судя по всему, затрагивает что-то личное? Оказалось, придется.
— Я именно это и собирался сделать, — легко согласился Адам, но уж слишком поспешно. — За кого ты меня принимаешь?
— Дело вовсе не в том, за кого я тебя принимаю. — Колин, в отличие от него, был абсолютно спокоен и говорил с достоинством. — Мы знаем друг друга долгое время, Адам, и я не хочу с тобой ссориться. Но мы обязательно поссоримся, — если ты не признаешься ей во всем, здесь и сейчас.
— Это угроза? — странным голосом спросил Адам.
— Нет. Это причина и следствие.
Наступила напряженная пауза.
— Так что? Ты или я?
— Ты, конечно, лучше знаешь, как сделать из мухи слона, — фыркнул Адам. — Но расскажу ей обо всем я. Она должна узнать. Только не воображай, что именно ты подтолкнул меня к этому, — я и сам собирался ей признаться.
— Но именно для этого я и пришел, — заявил Колин. — Потому что «здесь и сейчас» означает «здесь и сейчас», прежде чем она вложит в коттедж еще толику собственного времени, пота или денег.
О ком, черт возьми, они спорят? Кто должен дать Адаму денег? Магда, конечно! Не считая близнецов, она единственный человек, за которого Колин чувствует себя ответственным. О боже, я попала в разгар семейного скандала! Мне осталась лишь секунда, чтобы быстро юркнуть в сторону, когда по лестнице загремели шаги Колина.
Я дала ему время покинуть коттедж и вылезла из своего укрытия.
— Адам! Ты здесь?
— Наверху, Деб! — откликнулся он.
Когда я поднялась по ступенькам, он как-то странно взглянул на меня.
— Я не слышал шума мотора. — В его глазах читалось беспокойство. — Ты давно пришла?
— Несколько минут назад. Я слышала, как вы с Колином разговаривали. Мне показалось, что беседа довольно приватная, так что я…
— Ты слышала, как мы разговаривали? — Лицо Адама стало вдруг бледным и печальным.
— Прости. Я слышала всего несколько последних фраз. Мне очень неловко перед тобой, но я уже была в холле, когда…
Он стоял, сердито глядя на меня, и волна отчаяния захлестнула мое сердце. Я не знала, что Адам — опасный противник в спорах, и это открытие меня неприятно удивило. Он только что показал, что может быть язвительным и резким на язык.
— Естественно, ты не должен мне ничего объяснять, — поспешно добавила я. — Но я догадываюсь, что Колин взбешен из-за Магды.
— Из-за Магды? — изумленно повторил Адам. — С чего ты взяла?
