Джерти, теперь меня взял к себе Такер. Я в очень неудобном положении.
— Что-то подсказывает мне, Эмма, что вы были очень независимой женщиной до травмы. Я скажу вам вот что. Подождите еще один месяц, всего месяц. Если ничего не изменится, если не появятся хотя бы обрывочные воспоминания, я свяжусь с гипнотерапевтом. Договорились?
Еще один месяц под одной крышей с Такером… Если только она не вспомнит все сама, и если он не найдет ничего, что привело бы к разгадке. Да, пока что она ничего не может сделать.
— Ну хорошо, еще один месяц. А потом я пойду на прием к гипнотерапевту.
Когда Эмма появилась в приемной, Такер заметил, что она хмурится и выглядит расстроенной. Но в присутствии других людей он решил подождать с расспросами. Лучше, когда они останутся наедине. Эмма быстро оделась, и они вышли на улицу.
Такер успел догнать ее, прежде чем она открыла дверцу машины.
— Эмма, что такое?
— Что такое? Ничего такого! Все просто великолепно! Я не знаю, кто я. Я не знаю, где должна жить, я даже не знаю дату своего рождения. И ко всему прочему, доктор говорит, что я, может быть, и не хочу ничего вспоминать! И если я не хочу вспоминать свое прошлое, то можешь себе представить, каким оно было, мое прошлое?
— Я уверен, что у тебя было достойное прошлое.
Такер изо всех сил пытался ее успокоить.
— Достойное? Я не думаю, что даже мое настоящее можно назвать приличным. Сначала меня взяла к себе тетушка Джерти, потом ты. Доктор предупредил регистратуру, что меня обслуживают бесплатно. А я так не хочу, Такер. Я хочу работать! Я хочу… — Она закусила нижнюю губу, и Такер видел, как подрагивает ее подбородок. Он обхватил Эмму за плечи и посмотрел в ее большие глаза, в которых блестели слезы.
— Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Как бы я хотел помочь тебе!..
— Ты и так мне помогаешь, куда уж больше. Я сама должна помочь себе. Я спросила насчет гипноза, но доктор сказал, что лучше подождать хотя бы еще один месяц. Целый месяц, понимаешь, Такер?
— А что, тебе так плохо со мной?
Целый месяц под одной крышей… в комнатах по соседству.
Эмма глубоко вздохнула и слабо улыбнулась ему.
— Нет, конечно же нет.
Ему хотелось прижать ее к себе, защитить, поцеловать. Но вместо этого он приподнял ее голову за подбородок.
— Думаю, тебе просто нужно какое-то развлечение, нужно проводить время не только дома и на работе. Почему бы нам сейчас не пойти куда-нибудь пообедать, а потом сходить в кино?
— В кино?
— Ну да. Я уж и не помню, когда был там последний раз. И ты, я думаю, тоже, — сказал он с улыбкой.
Эмма выглядела озадаченной, а потом рассмеялась.
— Ты прав. Ладно, шериф Мэлоун, вы победили. Обед и кино — как раз то, что мне поможет.
Ее губы изогнулись в самой милой улыбке, которую он когда-либо видел, а глаза сияли. Он захлопнул за ней дверцу машины, и они поехали.
«У Вернера» было полным полно народу. Эмма и Такер стояли у входа, пытаясь найти хоть один свободный столик. Со всех сторон Такер чувствовал обращенные на них взгляды. Какая-то женщина наклонилась к сидящему рядом мужчине и довольно громко спросила:
— Это та самая особа, которая не знает, кто она?
Такер был уверен, что Эмма тоже услышала ее. Тень промелькнула на ее лице. Он склонился к ней:
— Может, нам пойти в соседнее кафе, тут недалеко? Там, я думаю, будет спокойнее.
Соседнее кафе славилось не только спокойной обстановкой, но и высокими ценами. И хотя кафе было элитное и в нем царила уютная интимная атмосфера, однако Такеру было бы там не по себе. Но он хотел доставить удовольствие Эмме. Она же решила иначе.
— Ты и правда хочешь уйти? — Эмма серьезно смотрела на него. — То, что все вокруг говорят обо мне, не значит, что они должны болтать и о тебе тоже.
— Разговоры меня не волнуют.
— Тогда давай сядем вон за тот столик, пока его не заняли.
Эмма кивнула в сторону только что освободившегося места.
Такер еще не встречал такой женственной, уязвимой и вместе с тем сильной и уравновешенной женщины, которой оставалось только восхищаться. Она была не похожа на Денизу.
Тут Такер заметил Бена Кроува, его жену Гвен и девятилетнего мальчика, Натана, которого они собирались усыновить. Эмма остановилась и улыбнулась Гвен.
— Привет. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Ребенок уже такой большой. Но я думаю, таким он и должен быть. Пора.
Бен поздоровался с Эммой и Такером.
— Она целый день распаковывает коробки. Вытащить Гвен пообедать стало единственным способом оторвать ее от них.
Со времени женитьбы Гвен с Беном жили в коттедже и теперь переехали на ранчо. Такер неплохо знал Бена, в последнее время им приходилось несколько раз встречаться — у маленького Натана были проблемы со старшими мальчишками-хулиганами.
— Нужна какая-нибудь помощь с переездом? — спросил Такер.
— Спасибо, но уже нет. Мы сегодня как раз все закончили. Теперь, если бы я только мог уговорить свою жену вести себя поспокойнее, пока она не родит ребенка…
— У меня будет брат или сестра, — гордо сообщил Натан. — Бен усыновит нас обоих.
Бен потрепал его по волосам.
— Конечно, малыш. А сейчас пора собираться. Тебе еще надо сделать уроки.
Такер кивнул.
— Ладно, счастливо. Гвен, если нужен будет эскорт, чтобы сопроводить тебя в больницу, только скажи.
— Буду иметь в виду, — ответила Гвен с улыбкой.
Такер и Эмма прошли к свободному месту.
— А как ты развлекаешься в свободное время? — спросила Эмма, изучающе глядя на него.
— Работаю дома — много хлопот с ремонтом. Зимой отделываю внутреннюю часть, летом — внешнюю. Собираюсь обустроить подвал. Можно даже сделать там тренажерный зал.
— Ага, только я спросила, как ты развлекаешься в свободное время, а не работаешь.
— А может, мне нравится делать ремонт и я занимаюсь им в свое удовольствие?
Эмма протестующе покачала головой.
— У развлечений обычно нет целей, кроме как получить удовольствие. Они помогают расслабляться, забывать о проблемах, веселиться.
Такеру пришлось подумать несколько секунд.
— Ну, раз в месяц я играю в покер с ребятами из департамента.
Эмма ждала продолжения, но Такер не сказал больше ничего.
— И все? — спросила она.
— Здесь, в Сторквилле, очень ограниченный выбор развлечений.
— Но Омаха всего в часе езды отсюда. Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Нет.
— Почему?
— Это тебя не касается, Эмма.
Такер считал, что мужчина может встречаться с кем-то по двум причинам: чтобы удовлетворить свои потребности или же когда он рассчитывает, что встречи могут перерасти во что-то большее. Он не мог встречаться с женщинами на одну ночь, чтобы использовать их и забыть на следующий же день. А чего-то большего ему не хотелось.
