завершились успешно. Было подписано соглашение о прекращении противостояния, снятии осады Белого дома, об амнистировании всех, кто принимал участие в этих событиях, и о начале для всех противоборствующих сил открытой, легальной политической борьбы за голоса избирателей на предстоящих выборах. Это соглашение открывало путь к прекращению конфликта, но, как показали последующие события, лидеры оппозиции во главе с Руцким уже приняли решение о вооруженном захвате власти и переговоры нужны были им лишь для накопления сил, для стягивания в Москву своих сторонников и их вооружения. Поэтому, когда председатель палаты республики В.Н. Соколов 1 октября с согласованным текстом, который был предварительно обсужден и одобрен Хасбулатовым, Руцким, Ворониным и другими руководителями съезда, возвратился в Белый дом, радуясь достигнутому результату, он был встречен обвинениями в предательстве. Депутаты, засевшие в Белом доме, продолжали именовать себя съездом, уже не имея на это право, так как не было необходимого кворума. Тем не менее, подталкиваемые Хасбулатовым и Руцким, они аннулировали это соглашение, объявили, что их представители, командированные для ведения переговоров, лишаются полномочий для продолжения переговоров, и тем самым отвергли последнюю возможность мирного разрешения конфликта.
А надо заметить, что в этот момент Ельцин был готов на максимальные уступки, вплоть до согласия на досрочные выборы Президента вместе с досрочными выборами парламента в декабре 1993 года и референдумом по принятию новой Конституции. Если бы лидеры оппозиции были немного дальновиднее и действовали как политики, думая о будущем, то для них принятие предложений Ельцина было бы выгодным и давало бы прекрасные позиции на будущих выборах. Более того, у них были неплохие шансы на победу, так как среди определенной части населения они несомненно стали бы героями, которые не побоялись пожертвовать собой во имя Конституции.
Но все дело как раз и заключалось в том, что этим людям не нужны были ни Конституция, ни будущее России, они жаждали одного – захвата власти, и как можно быстрее. Они уже почувствовали запах власти. Они уже решили, что власть сама падает к ним в руки. Они уже поспешили объявить Ельцина политическим трупом и преступником. Истинно говорят: когда Бог хочет наказать, он лишает тебя разума!
В воскресенье, 3 октября, переговоры в Свято-Даниловом монастыре еще продолжались, несмотря на отказ Съезда от достигнутых соглашений. Был прекрасный осенний день, и никто не ожидал того, что произошло во второй половине дня.
Сначала появились привычные за последние две недели сообщения о митингах и манифестациях оппозиции на улицах Москвы. Но затем, неожиданно для жителей Москвы и для московских властей, эти отдельные митинги и демонстрации вдруг выросли в мощную, хорошо вооруженную колонну, которая силой прорвала кольцо оцепления вокруг Белого дома, объединилась с теми, кто был в Белом доме, взяла штурмом мэрию Москвы, а затем двинулась на 'Останкино'. Все это происходило на улицах как будто вымершего города, из которого исчезли милиция, внутренние войска и вообще силы порядка. В городе, в котором проходят службу и учебу сотни тысяч курсантов военных и милицейских училищ и академий, которые могли бы быть использованы для наведения порядка, никого не оказалось на месте. На несколько часов Москва фактически оказалась в руках хорошо вооруженных и озлобленных мятежников, действовавших по гитлеровским рецептам захвата власти.
Почему же все это могло произойти и почему власти проявили такую беспомощность? Меня постоянно мучил этот вопрос, потому что в Петербурге в эти же часы все происходило по-другому. Я узнал о событиях в Москве только в три часа дня, когда мне позвонил Сергей Степашин (бывший руководитель Федеральной службы контрразведки), рассказал о происходящем и попросил оказать помощь Москве. После этого звонка я выехал с дачи в Петербург, и уже к пяти часам дня все службы мэрии и силы правопорядка были приведены в полную боевую готовность. Были также проведены профилактические мероприятия по отношению к членам некоторых экстремистских группировок, о которых мы знали, что они готовятся к выступлению. Мы не только сумели полностью сохранить порядок, но и направили в Москву в этот же вечер оперативный полк внутренних войск специального назначения численностью около тысячи человек, который уже в два часа ночи вступил в боевые действия и принял участие в освобождении от мятежников гостиницы 'Мир' и мэрии Москвы. Анализ происшедшего в те дни показывает, что мятеж мог быть организован и даже иметь определенный успех только в условиях скрытого попустительства, скрытого пособничества со стороны определенных структур власти, и прежде всего правоохранительных органов. В тот трагический день, 3 октября, очень многие из тех, кто обязан был в. силу своих служебных обязанностей действовать, и действовать активно и решительно, образно выражаясь, предпочитали позицию 'сидения на заборе и ожидания развязки', после которой можно было спрыгнуть по ту сторону забора, где будет победитель, и присоединиться к нему.
Я не стану описывать подробности событий: как принималось решение об использовании армии, что происходило с Президентом и его окружением в эти часы, потому что все это будут сведения из вторых рук. Но могу сказать (и это мое твердое убеждение), что лишь спокойная уверенность и верность своему долгу премьер-министра Виктора Черномырдина спасли ситуацию и позволили переломить ее. Я с уважением отношусь к поступку Егора Гайдара, который обратился к москвичам с призывом выйти на улицы. Это был мужественный и очень важный в моральном отношении поступок, благодаря которому десятки тысяч москвичей еще раз вышли на улицы, чтобы поддержать Президента, правительство и реформы.
В этот вечер все руководство Петербурга было на своих местах. Мы еще и еще раз проверяли обстановку в городе и принимали необходимые меры, чтобы она была полностью под контролем. И в то же время пристально наблюдали за происходящим в Москве. Из всего, что происходило и говорилось в этот вечер, мне запомнились слова прекрасной актрисы и замечательного человека Лии Ахеджаковой, которая пришла к Моссовету вместе с другими подлинными патриотами своей страны и в сердцах, со свойственными ей непосредственностью и искренностью воскликнула: 'Да что же это за Конституция такая, из-за которой нас убивают?!'
После подавления мятежа не начались те репрессии, которыми мятежники угрожали демократам и которых они, естественно, ожидали после провала мятежа по отношению к себе. Напротив, многие из задержанных после штурма Белого дома были отпущены и усилия властей сосредоточились не на борьбе с оппозицией, хотя момент для того, чтобы расправиться с ней, был очень удобный, а на позитивных шагах по ускорению проведения новых выборов и принятия новой Конституции.
Сразу же было объявлено о дне новых выборов, созвана Конституционная палата для завершения работы над проектом Конституции. Поэтому большую часть октября я провел в Москве, председательствуя на заседаниях этой палаты и отрабатывая вместе с ее членами каждую статью, каждую поправку, каждую запятую в тексте проекта Конституции. К этому времени мы получили замечания от большинства субъектов Федерации. Кроме того, возникла необходимость уточнения и изъятия из проекта, утвержденного в июле, всех компромиссных положений, которые были навязаны Верховным Советом и оппозицией, и более четко и последовательно прописать в ней положения о Президентской Республике, федеративном устройстве государства и т. д.
Впереди предстояли выборы, избирательная кампания и повседневная работа по обеспечению нормальной, спокойной жизни пяти миллионов жителей Санкт-Петербурга.
Но все это уже не имеет отношения к рассказу о первом Российском парламенте, безвестно канувшем в прошлое. По иронии судьбы или мудрости провидения ни один из депутатов, главных виновников свершившихся событий, что поставили страну на грань катастрофы, на руках которых была кровь погибших в этих событиях в октябре 1993 года, – повторяю – ни один из депутатов не пострадал. Так же, как не пострадал ни один из работников аппарата Верховного Совета. Все они были благополучно отпущены по домам, а многие еще и до сих пор продолжают политическую деятельность, делая вид, что ничего не произошло и они ни за что не в ответе.
Однако ответ им все же придется держать перед высшими судьями: историей, Господом Богом и будущими поколениями!
Глава 4
