Кейт повернулся к Джагу.
— Возражения?
Валдахуд пожал всеми четырьмя плечами.
— Не имеется.
Кейт снова повернулся к Ромбусу.
— По-вашему, это сработает?
Крошечная искра блеснула на сенсорной сети.
— Почему нет?
Кейт задумался.
— Полагаю, стоит попробовать. Однако десять миллиардов лет — к тому времени все расы Содружества уже могут исчезнуть. Черт возьми, да они
Огни пробежали по сети Ромбуса — аналог кивка.
— Поэтому мы должны составить наше послание на символическом или математическом языке. Попросите нашего дорогого друга Хека что-нибудь придумать. Как радиоастроном, занимающийся поиском инопланетного разума, он должен быть экспертом в налаживании символического общения. Как говорит поговорка, употребляемая обоими нашими народами, с этим проектом он попадёт как раз в свою колею.
На мостике кипела работа, сделать предстояло очень многое. Однако Джаг и Хек выглядели усталыми. Нет, они не зевали, как это свойственно людям, но их ноздри ритмически расширялись — аналогичная зеванию физиологическая реакция.
На секунду Кейт задумался о том, чтобы принять стимулятор. В молодости он довольно часто так делал, когда учился в университете. Но то было четверть столетия назад, и ему пришлось признать, что он тоже измотан.
— Ладно, назовём это ночным временем суток, — объявил он, вставая из-за консоли. Как только он покинул своё место, огоньки индикаторов на ней тут же потускнели.
Рисса кивнула и тоже поднялась. Вдвоём они подошли к одной из скрытых голограммой стен помещения. Открылась дверь, выпуская их в коридор. Они дошли по коридору до остановки лифта, где их уже ожидала капсула — ФАНТОМ вызвал её, как только они покинули мостик. Кейт зашёл в неё, Рисса последовала за ним.
— Одиннадцатая палуба, — приказал Кейт, и ФАНТОМ чирикнул в знак подтверждения. Обернувшись к двери, они заметили Лиану Карендоттир, бегом спешащую к лифту. ФАНТОМ её тоже заметил и задержал отправку капсулы, пока она не вошла. Лианна улыбнулась Кейту и назвала свой номер. Взгляд Риссы прикипел к монитору, который показывал карту текущего уровня.
Кейт был женат на Риссе достаточно долго, чтобы понимать её язык тела без слов. Лиана ей не нравилась. Не нравилось, что она стоит так близко к Кейту, не нравилось находиться с ней в одном тесном помещении.
Капсула лифта начала движение; перекладины на крестообразном плане этажа на мониторе начали сокращаться. Кейт глубоко вдохнул — и вдруг осознал, возможно, впервые, что ему не хватает тонкого запаха духов. Ещё одна уступка гадским свиноподобным с их сверхчувствительным обонянием. Духи, одеколон, ароматизированные лосьоны — на борту «Старплекса» всё это было под запретом.
Кейт видел отражение лица Риссы в экране монитора, видел её сжатые губы, ощущал её напряжение, её страдание.
И ещё Кейт видел Лианну. Она была ниже него ростом, и её светлые волосы наполовину скрывали от его взгляда экзотические черты её юного лица. Будь они тут одни, Кейт с удовольствием поболтал бы с ней, пошутил, улыбнулся, посмеялся, может быть, даже невзначай коснулся бы её руки. Она была такая… такая живая; общение с ней воодушевляло, придавало сил.
Но сейчас он молчал. На индикаторе текущего уровня в тишине сменялись цифры. Наконец, лифт прибыл на уровень, где располагалась квартира Лианны.
— Спокойной ночи, Кейт, — с улыбкой попрощалась она. — Спокойной ночи, Рисса.
— Спокойной ночи, — ответил Кейт. Рисса коротко кивнула.
Ещё пару секунд Кейт мог видеть, как она идёт по коридору; потом створки лифта закрылись. Он никогда не был в её квартире. Интересно, как она её обставила.
Лифт поднялся ещё на несколько уровней и снова остановился. Дверь открылась, и они прошли коротким коридором к своей квартире.
Только когда они вошли внутрь, Рисса заговорила — и Кейт по её голосу понял, что она не хочет говорить, но и промолчать не может.
— Она ведь тебе очень нравится, правда?
Кейт взвесил возможные варианты ответов. Он слишком уважал Риссу, чтобы попытаться отделаться от неё, спросив «Кто?». После секундной паузы он решил, что честность сейчас — лучшая политика.
— Она умна, обаятельна, красива, прекрасный работник. Конечно, она мне нравится.
— Ей двадцать семь, — сказала Рисса так, словно это было уголовное преступление.
«Двадцать семь! — подумал Кейт. — Значит, вот как. Буду знать. Но двадцать семь, боже ж ты мой!..» Он снял туфли и носки и улёгся на диван, давая ногам ощутить воздушные потоки.
Рисса села напротив него. Её лицо отражало работу мысли, будто она решала, стоит ли продолжать эту тему. По-видимому, решила, что не стоит, и заговорила о другом.
— Ко мне сегодня приходила Карета.
— О? — Кейт пошевелил пальцами ног.
— Она уходит.
— Правда? Ей предложили место получше?
Рисса покачала головой.
— Она собирается развоплотиться на следующей неделе. На неё наложили наказание в размере одной шестнадцатой срока жизни за то, что она впустую потратила чьё-то время шестьсот лет назад.
Кейт несколько секунд молчал.
— Вот как… — произнёс он, наконец.
— Ты как будто не удивлён.
— Ну, я слышал об этом обычае. Никогда не понимал этой их одержимости насчёт потерь временем. В смысле, ведь они живут сотни лет.
— Для них это обычный срок жизни. Они не считают, что он непомерно большой.
Кейт развёл руками.
— Не думаю, что я могу здесь что-то сделать.
— Чёрт побери, Кейт. Казнь состоится здесь, на борту «Старплекса». Это твоя юрисдикция.
— Моя власть распространяется только на корабельные дела. Это же… ФАНТОМ, каковы мои полномочия в этой области?
— Согласно Договору о правоприменении в Содружестве вы обязаны признавать все решения, вынесенные правительствами членов Содружества, — ответил ФАНТОМ. — Ибовская практика наложения взысканий способом уменьшения срока жизни явным образом выведена из-под действия статьи о жестоких и необычных наказаниях. Таким образом, у вас нет оснований вмешиваться.
Кейт снова развёл руками и посмотрел на Риссу.
— Прости.
— Но ведь её проступок такой мелкий, незначительный.
— Ты сказала, что она сфабриковала какие-то данные?
— Да, но она тогда была студенткой. Она совершила глупость, это правда, но…
— Ты знаешь, как ибы относятся к потерянному времени. Как я понимаю, её результаты были использованы в других работах?
— Да, но…
