проводов в боевой технике не бывает. Начал устанавливать их назначение и, как электромеханик, понял, что это сигнализация разворота башенки по горизонтали. При её исправной работе у наводчика СПН по горизонтали должны загораться лампочки «вправо» или «влево» а уж он наводит весь СПН в нужную сторону. Указание наведения по вертикали от штанги передавалось через синхронно следящую систему на сельсинах, которая была исправна, только нуждалась в небольшом согласовании. Восстановить эту простенькую сигнализацию не составляло труда, а времени было предостаточно. Когда всё это заработало штатно, мы всем расчётом развлекались тем, что по моему целеуказанию из башенки, дальномерщики наводили СПН на суда или самолёты и следили за ними с определением курсового угла, дальности и угла места. Всё это делалось на норматив по времени. Было интересно и полезно, при этом никому не мешало. Командир крейсера то же понимал, что большая часть экипажа мается от вынужденного безделья и иногда, по согласованию с ответственным сдатчиком, пытался рационально использовать некоторые испытательные эпизоды. Так при испытаниях зенитно-ракетного комплекса «Оса-М» над кораблём длительное время летал самолёт ЛИ-2 с траверза на траверз на удаление до 12-15 км. На самолёте была установлена бортовая контрольно-измерительная и записывающая аппаратура (БОКИЗ) для регистрации управляющих сигналов от ЗРК на ракету, с целью фиксации и регулировки всех управляющих параметров, передаваемых от станции управления на ракету. То есть ЛИ-2 имитировал ракету, но многократно. В ходе этих испытаний никаких других излучений с корабля быть не должно для чистоты регистрации сигналов. День испытаний был солнечным и ясным, и сам бог велел дать команду обеим батареям ДУК тренироваться в визуальном сопровождении воздушной цели, атакующей корабль с траверзов. С правого борта картина была образцовой: я наводил свой визир управляющего огнём на самолёт и следил за самолётом, пока дальномерщики выполнят наведение и возьмут его на сопровождение. Данные по ВН и ГН и дальности от СПН уходили в СПУС, оттуда, после обработки группой управления, эти данные, преобразованные в углы ВН, ГН и стабилизации орудийных башен, поступали на следящие системы и отрабатывались наводчиками. Возникало ощущение, что самолёт сам притягивал на себя стволы орудий. На левой батарее картина была совершенно иная: Коля Должин, откинув прозрачный колпак и высунувшись по пояс, рукой показывал на самолёт, так как будто его мог видеть кто нибудь, кроме командиров башен. Стволы башен торчали в разные стороны, совсем не хотели отслеживать самолёт и вообще не знали, куда девать свою мощь. Коля потом долго объяснял крейсерской общественности как это, у минёра, на правом борту башни самолёт отслеживают, а на левом, у артиллериста нет. Чванства я лишён, поэтому пошёл в Колин СПН, и восстановил там недоработку ремонтников по сигнализации, как и у себя.
Испытания батарей универсального калибра после среднего ремонта
Любой ремонт имеет своё окончание. Предстояли испытания отремонтированных башенных 100 мм артиллерийских установок СМ-5-1С. Мой командир группы управления старший лейтенант Духович Эдуард Геннадиевич отнёсся к этому с полной серьёзностью, в которой и я много для себя почерпнул. Он предложил мне ни много, ни мало — произвести сведение правой батареи по звёздам. Для любого профессионального артиллериста эта процедура сравнима только с астрономическими наблюдениями штурманского расчёта, возведёнными в культ. Конечно, мозгом этого мероприятия был Эдик, а мне, как электромеханику, было доверено согласование синхронно-следящих систем. По классике мы сначала произвели сведение главного дальномера с дальномером СВНа. Потом свели дальномер СВНа с оптическими прицелами башен и осями стволов орудий. Суть любого сведения в том, что выбирается хорошо видимая звезда, берётся дальномерщиками на сопровождение и данные по ней выдаются на сводимый объект. Там тоже сопровождают ту же звезду и в это время выставляются одинаковые показания на сельсинах датчиках и сельсинах приёмниках СПУС и башен. Допущение в том, что из-за сверхбольших расстояний до звезды все визирные линии можно считать параллельными. Сведение заняло почти всю ночь. Мы надеялись отдохнуть, пока крейсер будет следовать в район испытаний. Погода в районе была солнечно-туманной. Но так как видимость улучшалась, было решено испытания проводить. Артиллерийский щит буксировался на дистанции 40 кбт, что составило 7 км 408 м. (по программе испытаний). Первой стреляла правая батарея. Способ стрельбы смешанный: курсовой угол оптикой, дистанция радиолокационно. Первый залп холостыми — снятие смазки. Кстати сказать, в корабельной артиллерии приказанием на открытие огня является команда: «РЕВУН». Второй залп практическими снарядами — пристрелочный. После ввода поправок третий залп дал накрытие, а остальные два были произведены на поражение. Перерыв для осмотра щита и его фотографирования. С буксира доложили об 11 прямых попаданиях в брезент и сетку щита. Искать и считать попадания было нетрудно — для щита это было первое обеспечение артиллерийских стрельб, т. е. он был новым. Командир крейсера не поверил и приказал спустить командирский катер для личного осмотра попаданий, меня взял с собой. Всё подтвердилось: из 18 снарядов трёх залпов универсалок первой батареи мимо щита прошли только 7! 61 % попаданий — довольно серьёзный результат. Как ни печально, но левая батарея под командованием профессионального артиллериста Коли Должина, добавила только одно попадание. Этот факт объяснить крейсерской общественности было просто невозможно.
Казус с испытаниями звукоподводной связи
На корабле управления имелись все виды связи по состоянию на средину 1972 года, в том числе, одна из первых на Тихоокеанском флоте, новейшая станция звукоподводной связи для надводных кораблей (ЗПС) МГ-26. Для её испытаний была выделена дизель-электрическая подводная лодка-цель «Ленок» с совместимой станцией ЗПС МГ-25. По программе испытаний командир корабля после погружения подводной лодки должен был обеспечить на корабле полную тишину. Крейсер лёг в дрейф, в действии оставили минимально необходимое количество механизмов (по методике испытаний). Экипаж, не занятый вахтой, был уложен в койки по корабельному плану тренировки «Отбой личного состава». На корабле установилась воистину тишина, передвижение личного состава запретили, дабы не топали на трапах и не стучали дверями. Я был на ходовом мостике помощником вахтенного офицера и наблюдал картину, которую описываю ниже. Командир крейсера капитан первого ранга Ю.Ф. Карпов, от нечего делать (экипаж в койках, корабль дрейфует), прогуливался по сигнальному мостику, погода позволяла. Его сопровождал вахтенный офицер капитан второго ранга Терских А.М., командир БЧ-2. И тут командир обратил внимание, что снизу на площадках поста командира зенитного дивизиона (ПКЗД) до сих пор не отбита, не очищена ржавчина и всё это не покрыто суриком, не говоря уже о покраске! Ржавчина на любого крейсерского офицера действует как красное на быка, а на командира многократно сильнее. На всё это было указано Терских в самых категорических тонах. Усатый побагровел, и приступил к устранению замечаний. Боевая часть два (невзирая на режим «тишина») была построена по сигналу «Большой сбор» в рабочей одежде и с подручным инструментом для отбивки и очистки ржавчины. Короткий энергичный инструктаж и, свободный от вахты, личный состав БЧ-2 во главе со старшинами и офицерами ринулись на штурм броневой башни. Серьёзность их намерений подчёркивали верхолазные пояса и каски. Сразу после равномерного распределения матросов и старшин по площадкам начался такой тарарам, что воспроизвести его можно только на такой же натуре. Минут через десять от начала авральных работ на ПКЗД, на ходовой мостик вышел ответственный сдатчик (между прочим, главный строитель Дальзавода!) и, задумчиво глядя в утверждённый командиром и подписанный им самим план испытаний, спросил Карпова: «Юрий Фёдорович, а чем мы, собственно говоря, занимаемся?». На что командир ответил: «Испытываем звукоподводную…. Терских!, что за шум вы тут устроили во время испытания звукоподводной связи!? Кто обязан следить за выполнением плана испытаний? Я что ли? Шум немедленно прекратить, и будете наказаны за не своевременно проявленную инициативу». Так на флоте переводят стрелки. В это время с подводной лодкой пропала звукоподводная связь. Оказалось, что мы не готовы передавать на ПЛ сигнал на экстренное всплытие взрывами серий гранат с заданными временными интервалами. Немедленно я был снабжён
