Считанные секунды – и пауки кинулись врассыпную, о нападении никто и не помышлял. Начался полный переполох. Передающаяся из ума в ум агония не щадила и живых.
Лишь один Найл понимал, что произошло. Остальные все просто ошалели от такого чуда. Мысленно они уже распрощались с жизнью, а тут на тебе – враги разбегаются кто куда. Найлу же было просто дурно – духовно, а не физически
– от такой победы.
Что-то шевельнулось в канаве по ту сторону мостовой – Каззак. Медленно выбравшись, он неверной, пьяной поступью побрел через мостовую навстречу людям.
Тога порвана, оба колена расцарапаны, в крови. И лицо тоже: бровь глубоко рассечена, под глазом набрякает синяк.
Остановившись перед Найлом, он изменившимся голосом спросил:
– И это было необходимо? Найл попытался раскрыть рот, но слова застряли в глотке.
Ответил за него Доггинз:
– Что ж, похоже, только так и получилось выпутаться. – Он вытер струящийся со лба пот. – Я уж и не чаял, что мы выберемся живыми.
Найл обрел дар речи.
– Сожалею. Но я не знал, что так получится. Я только хотел показать, какое мощное это оружие.
Удивительно, Найл был – само спокойствие. Доггинз расхохотался.
– Ты, конечно же, их убедил! – Он посмотрел на Каззака. – Ну что, господин управитель, тоже присоединитесь к нам?
Каззак походил на усталое животное. По щеке струилась теперь кровь. Долгое время он не отрываясь смотрел на Доггинза, и трудно было разобрать, что у него на уме.
– Нет, – промолвил он в конце концов, повернулся и медленно побрел прочь, в сторону реки.
Доггинз, судя по всему, ничего не мог взять в толк.
– Он лукавит или придуривается? – спросил он у Найла.
Но Найл тоже мало что понял. Он пристально смотрел вслед ковыляющей фигуре, чувствуя странную, участливую озабоченность и тревогу.
– Я не знаю.
Доггинз беспечно пожал плечами.
– Да ладно, какая тут разница. – Он повернулся к отряду. – Ну что, парни, готовы? Тогда идем!
Шли бодро, двигаясь на север по середине широкой улицы, чтобы избежать внезапного нападения. Про себя каждый чувствовал, что нападение вряд ли возможно, но расслабляться до срока было глупо.
Доггинз то и дело пускал в ход жнец, распарывая висящие над головой тенета: их нити серпантином свисали со зданий, трепеща на южном ветру.
Пройдя всю улицу до конца, они вышли на площадь перед городским залом собраний. Зал собраний представлял собой массивное здание в псевдоантичном стиле, с узкими помпезными колоннами, от времени давно почерневшими, и в обрамлении подстриженных, хорошо ухоженных газонов.
Площадь была совершенно безлюдна, но отряд, тем не менее, остановился осмотреться, прикидывая, не наблюдает ли кто из близстоящих зданий или самого зала.
– Не нравится мне все это, – тревожно заметил Доггинз. – Не могут они быть так глупы, что дадут нам убраться из своего города, даже ни разу не помешав?
Найл и сам думал о том же. Паукам был нанесен неслыханный урон. И вместе с тем Смертоносец- Повелитель должен отдавать себе отчет, что, если позволит им сейчас уйти, то упустит основную – может, единственную – возможность их уничтожить.
Окруженные зданиями, Найл и его товарищи могут не устоять перед внезапным броском. А в ближнем бою пауки считай что вообще неодолимы. Им главное – парализовать силой воли свою жертву, хотя бы на секунду, а там уж можно молниеносно сработать ядовитыми клыками.
– Тебе что-нибудь известно о паучьих шарах?
– Само собой. Их же делают у нас в городе.
– Вот в этом здании, – указал Найл, – шелковая мануфактура. Здесь также, не исключено, хранятся готовые шары.
Доггинз хмуро покачал головой.
– Не пойдет. Для этого нужны еще и порифиды.
– Порифиды?
– Сокращенно от «порифера метифис» – штуковина, с помощью которой они взлетают. Известна также как скунсовая губка. Она выделяет газ, который легче воздуха.
– Но если там есть шары, то, может, и порифиды тоже имеются?
Доггинз взглянул на солнце, прикидывая, который час.
– Ладно; Я думаю, стоит попробовать.
Осторожно, держа оружие начеку, они приблизились к залу собраний: ни души. На клумбах благоухали весенним ароматом яркие цветы, птицы щебетали в шелестящей листве деревьев, обдаваемых стойким прохладным ветром. Любопытно было подмечать, насколько ощущение опасности обостряет восприятие красоты.
Резные дубовые двери были заперты, но моментально подались под тонким лучом жнеца. Открылся вид на большую парадную с мраморными колоннами; вверх в плавном развороте уходили два широких лестничных пролета.
Интерьер чем-то напоминал дворец Каззака, только здесь было просторнее.
Прямо впереди виднелись еще одни внушительного вида двери – тоже заперты. Доггинз, срезав замок жнецом, пинком распахнул деревянные створки. Восторженно фыркнув, облапил Найла за шею:
– Ну, просто золото, а не парень! Как ты додумался?
Открывшийся зал, очевидно, использовался когда-то для парламентских заседаний, стены были покрыты знаменами с муниципальными эмблемами.
Теперь здесь располагались рабочие помещения и склад – сплошь какие-то лестницы, деревянные планки, тележки и стройматериалы.
А на том конце возвышался аккуратный штабель шелковых полотен, в которых Найл признал паучьи шары. Он скромно пожал плечами:
– Да так, просто подумалось.
– Вы, парни, – обратился Доггинз к остальным, – разойдитесь по всему зданию, возле окон поставьте караульных. Рисковать нам нельзя, вдруг внезапная атака. Центральные двери приприте чем-нибудь ненадежней. Если заметите какое-то движение, немедленно сообщайте. – Он опять повернулся к Найлу. – Давай-ка посмотрим, может, отыщем скунсовую губку.
– Как она выглядит?
– Емкость такая, наподобие колбы. В нише за полотнами шаров обнаружили запертую дверь. Когда вышибли ее, в нос ударила такая несусветная вонь гнилых овощей, что оба отпрянули. Доггинз, зажав себе нос, заглянул в помещение. Обернулся – вид довольный.
– Вот это нам и нужно.
В помещении находилась большая, почти с человека, округлая стеклянная емкость со стоячей зеленой водой.
Прямо возле емкости о стенку опирались несколько сеток-садков с длинными ручками.
Найл, сколько ни вглядывался в мутную жижу, никак не мог ничего различить.
Доггинз, взобравшись по стоящей возле емкости деревянной стремянке, ухватил один из садков и, повозившись им в колбе, вынул с торжествующим возгласом:
– Вот она, красавица.
На дне садка, среди спутанной, испачканной слизью травы, лежал зеленый подрагивающий комок плоти, по форме похожий на пончик, с небольшим углублением в центре.
Когда Найл ткнул в углубление палец, на секунду образовалось отверстие, тут же сомкнувшись вокруг пальца – прямо как рот.
Внутри рта Найл успел различить заостренный зеленый язык. Найл высвободил палец с негромким, чавкнувшим звуком. Воздух тотчас наполнился гнуснейшей вонью.
