орошая их счастливыми слезами. Он нежно погладил мою склоненную голову, затем поднял и прижал к себе.
- Мой Спаситель - мой Царь! – прошептала я, прильнув к Нему.
- Да, и Старший Брат и Друг, - добавил Он, нежно стирая слёзы с моих ресниц.
- Да, да, Возвышающийся среди десятков тысяч и Единственный совершенный в красоте! - снова прошептала я.
- Ах, теперь ты начинаешь отвечать условиям новой жизни! Подобно многим другим, изменение веры на видение вызвало у тебя небольшое отступление, небольшой страх. Это неправильно. Разве ты забыла обещание: «Я иду приготовить место вам, …чтобы и вы были, где Я» Если ты любила Меня, когда не видела, только верой, люби Меня еще больше сейчас, когда мы стали сонаследниками Отца. Приходи ко Мне со всеми своими нерешенными вопросами и радостями; приходи к Старшему Брату, всегда ожидая, что Он примет Тебя с радостью.
Затем он вернул меня на место, и беседовал со мной долго и искренне, разворачивая многие тайны божественной жизни. Я сохраняла Его слова, я наслаждалась каждой нотой Его голоса; я горячо рассматривала каждую черточку любимого лица; и я была ободрена, возрождена силой Его слов. Наконец, с божественной улыбкой, Он поднялся.
- Мы будем часто встречаться, - сказал Он, и я, склонившись, почтительно коснулась губами Его руки, когда Он пожал мою руку. Потом Он, благословляя, возложил руки на мою склоненную голову, бесшумно прошел и быстро вышел из дома.
Пока я стояла, смотря на удаляющуюся фигуру Спасителя, проходящего под цветущими деревьями, я увидела двух прекрасных юных девушек, приближающихся тем же путем, по которому Он ушел. Они пришли, держась за руки и счастливо беседуя – прекрасная Мария Бейтс и Майя Камден. Когда они увидели Господа, с довольным криком они вылетели навстречу Ему, и Он радостно протянул руку каждой, они повернулись, и повиснув на Его руке с обеих сторон, сопровождали Его в Его пути, доверчиво смотря на его лице, когда Он разговаривал с ними, и, по-видимому, беседуя с Ним, в счастливой свободе. Время от времени я видела Его лицо в профиль, когда Он поворачивался к девушкам, с любовью смотря на одну, то на другую, и я подумала: «действительно, как дети с возлюбленным старшим братом». Я смотрела на них до тех пор, пока деревья не закрыли их от моего взгляда, сильно желая быть вместе с дорогими моему сердцу девочками, но, зная, что Его присутствие было для них большим, чем что-нибудь еще; потом я повернулась и тихо прошла через дом к красивому выходу с другой стороны. Не успев дойти до двери, я встретилась с моей подругой госпожой Уикхэм. Прежде, чем я что-либо произнесла, она сказала:
- Я знаю все. Не пытайся говорить; я знаю, твое сердце полно. Я увижу тебя очень скоро, иди! - и она нежно подтолкнула меня к двери.
Как мое сердце благословило ее - на самом деле, кажется святотатством пытаться говорить на обыденные темы после того благословенного общения. Я не пошла по дороге, но пересекла цветочный газон, под низкими деревьями, пока не достигла дома. Я увидела, что мой брат сидел на веранде, и, когда я подошла, встал мне навстречу. Когда он посмотрел на мое лицо, он на мгновение взял меня за руки, и только и сказал, очень мягко:
- А, я вижу. Ты была с Господом! - и благоговейно отступил в сторону, чтобы я вошла в дом.
Я поспешила в свою комнату, и, задернув за собой портьеры на дверях, бросилась на диван и с закрытыми глазами переживала каждое мгновение, которое я провела в этом святом Присутствии. Я вспоминала каждое слово и каждую нотку голоса Спасителя, инструкции, которые Он дал, были нестираемы из моей памяти. Мне казалось, что я была поднята на более высокий уровень, чтобы глубже напиться из фонтана благости, потому что я встретила Того, «Кого любила моя душа». Это было долгое, благословенное переживание, которое я провела, таким образом, с моей душой в тот священный день. Когда я посмотрела на картину с Его лицом, надо мной, я удивилась, что не сразу узнала Христа, сходство было такое полное. Но потом пришла к выводу, что мои глаза были удержаны до тех пор, пока Он не захотел, чтобы я увидела Его таким, какой Он есть.
Когда же я встала, мягкий золотой свет был вокруг меня, и я преклонила колени у моей подушки, чтобы впервые помолиться на небесах. До этого времени моей жизни я только постоянно благодарила и, казалось, что тут нет места для ходатайств. И теперь, когда я склонилась, всё, что я могла произнести вновь и вновь, было:
- Я благодарю Тебя, благословенный Отец; Я благодарю Тебя, я благодарю Тебя!
Когда я, наконец, спустилась по лестнице, я нашла своего брата стоящим у той великой «цветочной комнаты» и, подойдя к нему, я мягко сказала:
- Фрэнк, что вы делаете на небесах, когда хотите помолиться?
- Мы прославляем! - ответил он.
- Так давай же прославим сейчас, - сказала я.
И стоя там, взявшись за руки, мы возвысили наши сердца и голоса в гимне хвалы Богу; голос моего брата был отчетливым и сильным, и он вел, а я следовала за ним. Когда первые ноты зазвучали, я подумала, что крыша отражает их, но вскоре я обнаруживала, что это другие голоса сливались с нашими, и весь дом, казалось, наполнился невидимыми певцами. Такой величественный гимн хвалы земля никогда не слышала. И, когда начался гимн, я узнала много дорогих голосов из прошлого – патетический тенор Уилла Григгса, изысканное сопрано Марии Алис и многие другие голоса, которые пробудили память ушедших лет. Как только я услышала сладкие детские голоса, я посмотрела вверх и увидела над нами такое облако светящихся детских лиц, что мое сердце переполнилось радостью. Комната, казалось, была заполнена ими.
- Ах, какая жизнь, какая божественная жизнь! – прошептала я, после того, как улетел последний звук; брат и я вернулись на веранду и сидели в золотых сумерках.
- Это только первая страница твоего дневника, - сказал он.
Это счастье должно было постепенно развертываться перед нами, т. к. иначе мы не могли, даже здесь, вынести этот ослепительный блеск славы.
Следующий час был освящен общением, когда он повел мою душу еще глубже в тайны славной жизни, в которую я вступила. Он учил меня, я слушала. Иногда я спрашивала, но редко. Я продолжала принимать манну небесную, которую он давал мне, с сердцем, полным благодарности и любви.
ГЛАВА 9.
Мы снова увидим ее уже не дитем:
Ибо, когда с диким восторгом
Снова заключим ее в свои объятия
Она будет не ребенком,
Но красивой девушкой, в отцовском особняке,
Облаченная в божью благодать,
