грациозных колонн из дерева высочайшей полировки, и мой брат сказал моей сестре:
- Она все та же самая! Мы ничего не добьемся от нее до тех пор, пока она не изучит каждый цветок, виноградную лозу и растение на небесах.
- Да, - сказала я, встряхнув головой, со счастливым лицом, - но я хочу, чтобы вы мне помогли; мне так многому нужно научиться.
- Так и будет, дорогая, - ответил он мягко, - но давай войдем внутрь.
Ступая внутрь красивого вестибюля, вход в который был открыт с каждой стороны просторных комнат, он нежно позвал:
- Алма!
Тот час же из одной из них вышла красавица и подошла к нам.
- Мой дорогой ребенок! – сказала я, - Это кажется невозможным! Ты была ребенком, когда я в последний раз видела тебя.
- Она все еще папина дочка, - с нежным взглядом сказал мой брат, - она и Керри, которую ты никогда не видела, построили этот благословенный дом для меня. Где твоя сестра, дочь?
- Она в большом музыкальном холле. У нее очень хороший голос, который она развивает, - сказала Алма, повернувшись ко мне, - Мы искали нашу тетю, когда она вернулась, - прибавила она.
- Правда, правда, - сказал мой брат, - но пойдем.
Потом они показали мне красивый дом, идеальный и очаровательный в каждой детали. Когда мы вышли на веранду, я увидела, что мы были так близко от примыкающего дома, что мы могли легко шагнуть от одной веранды к другой.
- Там, - сказал брат, легко поднимая меня на место между ними, - Там есть кое-то из того, кого ты захочешь увидеть, - перед тем, как я смогла задать ему вопрос, он повел меня сквозь колоннообразный дверной проем, говоря, - На небесах никогда не бывает так, что «нет дома» для своих друзей.
Дом, в который мы вошли, был почти идентичен по конструкции и отделке с тем, который у моего брата Нэла, и, как только мы вошли, три человека подошли, полные страстного желания поприветствовать меня.
- Дорогая тетя Грэй! – воскликнула я, - Моя дорогая Мария, мой дорогой Мартин! Какая радость встретить вас снова!
- И здесь, - благоговейно сказала моя тетя.
- Да, здесь, - ответила я в тон ей.
Это была сестра моего папы, всегда любимая тетушка, с ее сыном и невесткой. Как мы беседовали, прильнув друг к другу, и спрашивали, и отвечали на вопросы!
- Паллас тоже здесь и Уилл, но они с Кэрри в музыкальном холле, - сказал Мартин.
- Мартин, ты здесь умеешь петь? – спросила я. Он всегда тренировался петь на земле, но не мог овладеть мелодией.
- Немного, - ответил он, с прежним добродушным смехом и пожатием плечами. Мы здесь можем делать почти все то, что действительно стараемся делать.
- Ты должна услышать его сейчас, когда он пытается петь, - сказала его жена с маленькой ноткой гордости в голосе.
- Ты не узнала бы, что это Мартин. Но разве это не прекрасно, что Нэл так близко от нас? Мы почти один дом, как ты видишь. Все чувствуют, что мы должны быть вместе.
- В самом деле так, - ответила я, - хотя вы больше не нуждаетесь в его профессиональной компетенции.
- Нет, спасибо папе; но мы нуждаемся в его спокойствии, как и во многих других вещах.
- Думаю, что, скорее, я должен быть благодарен, - сказал брат, - Но, сестра, я обещал Фрэнку, что ты ненадолго придешь в свою собственную комнату; он думает, что это мудро, что ты побудешь одна некоторое время. Мы можем сейчас идти?
- Я готова, - ответила я, - хотя это восхитительное общество не хочется оставлять.
- Как благословенно, - сказала моя тетя, - что здесь нет предела нашему совместному времяпровождению! У нас нет ни страха, ни боязни. Мы знаем, что, расставшись, встретимся опять. Мы будем часто видеть друг друга, мое дитя.
Потом брат пошел со мной в мой собственный дом и, с любовью обняв, оставил меня у двери в мою комнату.
Оказавшись внутри, я легла на мою кушетку, думая о происшедшем в этот чудесный день; но, взглянув наверх, на божественное лицо надо мной, я забыла все, кроме Него, и мир Христов окутал меня подобно мантии, я стала как одна из тех, кто успокоен мамой. Пока я лежала в этом блаженном отдыхе, брат Фрэнк вернулся; не став будить меня, он отнес меня в своих сильных руках к земле. Я не знаю, когда он покинул нас в нашем доме, выполнив свою миссию, хотя мой отец знал, что это было возвращение к моему дорогому мужу и окружающим его в его печальном путешествии к умершей жене; утешить и поддержать, и укрепить его в этот первый одинокий час скорби. Они считали, что это лучше, по мудрым причинам, мне подождать некоторое время до возвращения и вкусить блаженство новой жизни до грядущих испытаний
ГЛАВА 5.
Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех,
которые имеют наследовать спасение? - Евр.1:14
Как часто покидают они серебряные беседки,
Чтобы прийти на помощь нам, когда мы в ней нуждаемся!
Как часто они прокладывают путь золотыми крыльями,
Летая в небесах, подобно крылатым вестникам,
Рядом с птицами; воюя за нас!
Они сражаются за нас, проявляют неусыпную бдительность,
Их яркие эскадрилья находятся вокруг нас,
И все для любви, и ничего для награды;
О, как небесный Бог заботится о человеке!
Эдмунд Спенсер.
Когда я пробудилась от моего сна, все было в сером свете земного утра, и я стояла на пороге дома в Кентвилле, который брат и я покинули вместе, примерно тридцать шесть часов раньше, если считать по земному времени. Я содрогнулась немного со с странным ознобом, когда увидела, где мы были, и быстро повернулась к моему брату Фрэнку, который стоял рядом со мной. Он обнял меня и с успокаивающей улыбкой сказал:
- Ради них будь смелой и сильной и постарайся сделать так, чтобы они поняли твои благословенные перемены.
Я не пыталась ответить, хотя приняла сердцем, и вошла с ним в дом. Все было очень тихо – ни малейшего движения. Мой брат тихо открыл дверь сразу направо от входа и жестом показал мне, чтобы я вошла. Я сделала это, и он, закрыв за мной, остался снаружи.
Что-то находилось в центре комнаты, и вскоре я обнаружила, что это был покров для гроба. Для меня большим облегчением было увидеть, что он был не черным, но светлого оттенка серого. Кто-то был на
