что «золотая формула» женских пропорций 90–60–90, освященная конкурсами красоты, представляет собой идеальные «песочные часы» и тоже близка к коэффициенту 0,7. А вот пропорции Барби совсем иные.
В абсолютном идеале, окружности бедер и груди должны совпадать, а их соотношения, следовательно, должны быть равны единице. В фигуре 90–60–90 так и есть. Но в жизни все немного иначе: у моделей, как и у нормальных женщин, бедра несколько больше – коэффициент равен 0,99 (у обычных женщин 0,92). А вот у плейбоевских барышень грудь (в большинстве случаев – увы, силиконовая) пышнее бедер – коэффициент 1,03. Но и им далеко до странного подростка Барби, окружность груди у которой в 1,18 раза больше окружности бедер.
Несмотря на принципиальное сходство пропорций между моделями с подиума и из «Плейбоя», ученые обратили внимание и на существенные различия между ними. Из-за более низкого роста изгибы «песочных часов» у девушек, позирующих без одежды, были более округлыми и крутыми. Интересно, что эти характеристики, описывающие изгибы фигуры, спокон веку использовались для описания женских прелестей. Надо полагать, они являются существенным дополнением к пропорциям красоты. Кстати, возможно, именно здесь проходит черта, разделяющая привлекательность топ-моделей и девушек «ню». Для последних четко очерченные изгибы принципиально важны, ведь их не прикрывает одежда. Топ-моделям проще, они представляют не свое тело, а красоты костюмов.
Разумеется, у обычных девушек изгибы тоже есть. Но из-за несколько широкой талии они не такие явные. Особенно печалиться из-за этого не стоит. Объем талии, в отличие от ширины бедер, легче поддается коррекции. Специальные упражнения и диета вполне могут сделать ее тоньше. Ведь размеры талии в первую очередь зависят от количества жировых отложений в области живота. Корректировать размеры бедер значительно сложнее. Конечно, если существенную часть их объема составляют жировые отложения, бедра можно сделать потоньше. Но в любом случае уже, чем размеры костного таза, они не станут.
Вместе с тем похудание для женской фигуры – процесс обоюдоострый. Потеря жира происходит более или менее равномерно, а это нередко приводит к результатам, далеким от идеальных. Вместе с размерами талии могут уменьшаться объем, форма и тонус груди, ведь этот орган создан в основном из жира. Не менее важно, что теряются подкожные жировые отложения по всему телу. Поэтому при резкой потере веса становятся заметными многие костные образования, суставы, связки. А такой вид совсем не вписывается в канон женской красоты.
Женщинам, вышедшим из подросткового возраста и мечтающим о красивой фигуре, брать в расчет Барби не стоит. Ведь детского личика, являющегося обязательной составляющей красоты а-ля Барби, у них уже нет. Но расстраиваться из-за этого тоже не следует, ведь «у природы нет плохой погоды», и у женщин гораздо больше шансов выиграть на своем возрастном поле. Для этого достаточно максимально приближаться к золотым стандартам «песочных часов».
Хотя увлечение антропометрическими стандартами может так и не привести к желанной цели. Многие ученые отмечают, что феномен некрасивой женщины – во многом психологический, внутренний. Потому что на самом деле, если женщина счастлива, любит и любима, она, даже далеко отклоняясь от стандарта, будет привлекательной и обаятельной. Ведь красота – это не только физическое качество. Она складывается из самоощущения (того, насколько человек сам себя любит и чувствует готовность быть счастливым) и умения себя подать. Существует такой психологический феномен: люди склонны относиться к вам так, как вы сами относитесь к себе. Если несколько лишних килограммов заставляют женщину считать себя никчемной, то и другие готовы согласиться с такой самооценкой. Люди неосознанно чувствуют уровень самоуважения и подстраиваются под него.
Однако это психологическое качество, как правило, становится очевидно не с первого взгляда. Мы же, впервые повстречав человека, выносим суждение о нем довольно быстро. Вот тут-то, отвлекаясь от «объективных» параметров красоты, самое время задаться вопросом: насколько объективно это наше суждение?
Эксперименты, позволяющие проследить зависимость поведения от внешности людей, стали проводиться сравнительно недавно. Несмотря на то, что интерес к проблеме был велик, долгое время исследователей сдерживали соображения этического порядка. Казалось, мы сталкиваемся с очевидной несправедливостью природы: кто-то, не обладая высокими человеческими качествами, оказывается в более выигрышной житейской ситуации лишь благодаря привлекательной внешности.
Ведь на самом деле, как бы ни ратовали за духовную красоту, каждого из нас волнует и собственная внешняя привлекательность.
Мы тратим много денег на одежду не оттого, что нам не в чем ходить. Кажется, что новая, модная вещь сделает нас красивее. Мы проводим массу времени в парикмахерских, перед зеркалом, готовы разориться на дорогую парфюмерию и косметику – единственно с этой целью.
Здесь не просто желание модно, к лицу одеться, причесаться – мы думаем, что, «улучшив» с помощью всего этого свою внешность, мы улучшим и свою жизнь, и дорогие духи не подорвут семейный бюджет – они помогут жить. Нам кажется, что отношения с людьми у нас станут счастливее, что в решении самых разных повседневных вопросов мы будем «на высоте». Потому что, сознательно или бессознательно, мы уверены – удачная внешность способствует удаче во всем, в первую очередь – в общении. Мы стараемся быть красивыми не для себя – для тех, с кем предстоит общаться.
Исследователи, приступившие к экспериментам, решили проверить бытующие представления о красоте, проанализировать явление в деталях, исходя из того, что человеческий разум в силах усовершенствовать мир. Ведь если нам под силу разогнать грозовые тучи или предсказать землетрясение – не исключено, что и с некоторыми особенностями человеческого восприятия, если обнаружится, что они приводят к незаслуженной оценке, удастся совладать.
Оказалось, внешность действительно влияет на человеческие отношения. Вот что показал эксперимент, получивший название компьютерных танцев. Партнеров, мужчин и женщин, друг для друга выбирала ЭВМ, в которую были заложены данные о всех участниках эксперимента. Выбирала произвольно. После танцев при помощи специальных методик были замерены показатели удовлетворенности партнеров общением – выше они оказались у тех, кто танцевал с красивым партнером. Внешняя привлекательность была в данном случае единственным критерием оценки.
Может быть, красота – некая абсолютная величина, гарантирующая успех в общении? Не заложена ли она самой природой?
Казалось бы, для этого вывода есть основания. Уже в два года девять месяцев, то есть в том возрасте, когда опыт общения со сверстниками у детей минимален, а многие вообще сидят дома в обществе старших, – уже в этом возрасте малыши предпочитают внешне красивого ровесника.
Группу детей посадили перед тахистоскопом – специальным прибором с экраном, на котором возникали в определенной последовательности фотоизображения детей того же возраста, что и испытуемые. Одни лица были симпатичные, другие – нет.
Детям показали, как, нажав на кнопку, расположенную на приборе рядом с экраном, можно повторно вызвать изображение того или иного лица. Нажимать кнопку можно было сколько угодно раз.
Значительно чаще малыши хотели вновь увидеть на экране изображение симпатичного ребенка.
Что это значит? То, что в яслях, в детском саду малыш захочет играть и делиться игрушками с тем сверстником, который красивее, а к некрасивому не подойдет. И некоторые дети совершенно незаслуженно оказываются «аутсайдерами», а другие так же незаслуженно, не прилагая никаких усилий, получат то, к чему многие из нас стремятся долго и упорно, станут лидерами, окажутся в центре внимания коллектива. Вся интересная жизнь будет концентрироваться вокруг них, а некрасивые окажутся на периферии общения и будут страдать. Так уже в детском саду произойдет некая дифференциация на красивых и некрасивых, которая в дальнейшем, в школе, лишь усилит дискриминацию некрасивых, заставит их искать разнообразные способы привлечь к себе внимание, в то время как некоторым счастливчикам для этого ничего делать не придется.
Но если мы имеем дело с некой биологической особенностью человека – должны быть определенные каноны, нормативы, которые бы оказывали одинаковые действия на жителей всех стран и во все времена.
Однако, несмотря на все вышесказанное, обнаружить такие универсальные каноны не удается. Межкультурные исследования не выявили единого понятия о красоте. Наоборот, обнаружилось бесчисленное множество канонов – разных эпох, разных цивилизаций. Пожалуй, единственным более или менее постоянным признаком было признание положительными качествами мужчины высокий рост (подробнее об этом см. главу «Большие и маленькие») и развитую мускулатуру. О женщинах что-либо определенное сказать трудно. Разве то, что в большом числе культур (включая древнейшие) привлекательной считалась тучная женщина. Здесь понятие красоты, очевидно, было связано со способностью поддерживать род и переносить трудные времена, а худой, как мы знаем по пословице, менее жизнестоек. Так что сегодняшняя стройная современница – в некотором роде «продукт цивилизации».
Значит, красота все-таки не есть некая биологическая, заложенная раз и навсегда особенность. Но красивым, каков бы ни был в их эпохе и культуре эталон красоты, все равно по большей части жилось лучше!
Может быть, у них просто лучше развиты
