детишек.
На свадьбе душа и сердце мои ликовали. Ее личико в окружении воздушной фаты казалось мне самым прекрасным на свете. Млея, я глядел на нее и готов был за нее жизнь отдать, не задумываясь.
Потом у нас родилась двойня – дочь и сын. Сына назвали, как меня, – Алеша, а дочь, как жену, – Светлана.
Не знаю, где я силы черпал, только все успевал: и дома, и на работе, и в институте – хотелось, чтобы жена мной гордилась.
Но время шло, и мы с ней менялись. Стал я замечать, что в постели мне с ней уже не так хорошо, как было прежде. Будто кто-то шептал мне на ухо: грудь-то у нее обвисла, животик появился, кожа не такая гладкая, морщинки появились – стареет. В общем, я ее больше не хотел, хоть и любил. Но любил как-то не так, как прежде, а как любят родных людей. Сказали бы мне, к примеру, что нужно отдать за свою семью жизнь, я бы отдал, а вот спать с женой не мог.
Несколько раз Света пыталась со мной поговорить об этом, спрашивала, не болит ли что, подсовывала мне “Золотой конек”. Я пил, но понимал, что она просто мне уже надоела и вряд ли мне это средство поможет.
А потом мой заместитель попросил меня взять его сестру секретаршей. Моя прежняя секретарша уходила на пенсию, и я сказал, что не возражаю против назначения.
Когда пришла эта женщина, молодая, с высокой грудью и тоненькой талией, у меня невольно забилось сердце. Я без конца вызывал ее к себе в кабинет, чтобы еще раз насладиться нежным ароматом ее духов, полюбоваться идеальной фигуркой и грудью в глубоком декольте.
Всякий раз в груди разливалось приятное тепло и внизу живота щемило так, что я готов был схватить это нежное, прекрасное создание и подмять под себя.
В конце концов так оно и случилось. Леся не отбивалась и не оттолкнула меня, она будто ждала этого момента. Не успел я моргнуть глазом, как она скинула свою кофточку, под которой не оказалось лифчика. Ее поцелуй был так сладок, что я чуть не потерял сознание. Мы безумствовали, целыми днями занимаясь с ней любовью: в кабинете, в машине, в сауне, в бассейне и на даче.
Мне тогда казалось, что я помолодел и стал ее ровесником, а ведь ей было только двадцать лет, мне же – почти пятьдесят.
Однажды я понял, что боюсь ее потерять. Было это под Новый год. Леся заявила мне, что не намерена проводить Новый год в одиночестве и либо я отпраздную с ней, либо она позаботится о своем досуге сама. Короче говоря, она мне ясно давала понять, что рядом с ней будет другой мужчина.
Я сказал ей, что Новый год буду встречать с семьей, но около двенадцати часов ночи сорвался из-за стола и поехал к Лесе. В своем воображении я нарисовал себе ужасную картину, от которой у меня ум заходил за разум. Я представлял себе молодого крепкого парня, обнимавшего мою любовницу.
Но Леся оказалась одна, и я с радостью подумал: “Это значит, что она чистое, невинное создание и действительно любит только меня!”
Я даже не думал о том, что в этот момент моя жена сходит с ума от волнения. Для меня в тот момент существовала только Леся.
Я задаривал ее подарками, купил ей золотые украшения, машину, шубу, а потом однокомнатную квартиру – хотел ее всем этим привязать к себе. Однако в то время я еще не думал о разрыве со своей женой.
А потом у нас с Лесей начались бесконечные ссоры, она плакала, обвиняла меня во всех смертных грехах, ставила мне ультиматумы… Но мы быстро мирились, как, впрочем, и бывает в таких ситуациях.
Жена все понимала, но боялась разрыва, поэтому пыталась мне во всем угодить и откровенно унижалась передо мной. Конечно же я ее жалел, но слишком сильно хотел быть с Лесей и оправдывал свое поведение. Я думал: “Никогда я жене не изменял, я их с детьми обеспечил, не виноват же я, в конце концов, что она больше меня не интересует как женщина. По чему я должен себе отказывать в удовольствии, я ведь не собираюсь с ней разводиться, не я первый, не я последний изменяю своей жене. Я не хочу терять последнюю возможность насладиться женским телом, да еще каким!”
И перед глазами тут же вставало красивое тело моей молодой любовницы. Я ее хотел, и я ее получал. Мысленно я называл ее “мой котенок”. Но моя кошечка стала выпускать коготки, которые наращивала в дорогих салонах.
Леся все чаще требовала денег. В конце концов она заявила мне, что хочет иметь свое дело, например салон красоты. А я боялся, что если у нее будут свои деньги, то она больше не захочет быть со мной, и всегда старался уклониться от этих разговоров. Но у Леси характер оказался тверже моего: она своего добилась.
Потом она поставила вопрос ребром: либо я развожусь с женой, либо она меня к себе не подпустит. Целый месяц она отказывалась со мной встречаться, пока я не сдался и не пообещал ей по телефону, что разведусь со Светланой.
Жена плакала и просила меня одуматься и не спешить с разводом. Говорила, что возраст свое возьмет и я не буду нужен молоденькой жене, на что я ей ответил: “Хоть год, но мой!”
Мы развелись, жена и дети уехали к родне на Украину, так как ей было слишком тяжело видеть меня рядом с женщиной, которая была моложе нашей дочери.
Что было дальше? Кошмар! По-другому, наверное, не скажешь.
Год мы прожили относительно нормально. Потом она стала все время отлучаться, а я ее дико ревновал.
Однажды она мне прямо сказала, что не такая дура, как моя бывшая жена, это, мол, только она могла терпеть такого кастрированного козла, как я.
А я действительно стал слаб по-мужски. Во-первых, сказывались годы, усталость; во- вторых, она почему-то меня уже так не возбуждала, как прежде. Видимо, сработала привычка, пропало ощущение новизны, я привык к ней. Только Света моя это понимала и никогда не предъявляла мне претензий, а вот Леся каждый день мне напоминала о моей несостоятельности.
От этого я еще больше терял уверенность в себе и не прикасался к своей молодой жене, боясь, что у меня ничего не получится.
Потом она меня бросила, предварительно обобрав до нитки.
У нее были хорошие, умелые адвокаты, она заранее подготовила почву к разводу, переписав все на себя.
Год я промыкался, а потом поехал на Украину. Мне ужасно хотелось увидеть детей и Светлану. Добрался и долго не решался зайти в дом. А когда решился… Мне сказали, что жены моей больше нет.
Оказывается, она умерла почти сразу, как только приехала. Дочь сказала, что, умирая, она просила детей не обижаться на отца, утверждая, что это она во всем виновата – не сберегла семью.
Она умерла из-за меня, и я это понимаю. Никто не сможет мне помочь исправить ошибку. Я даже не могу попросить у Светланы прощения.
Мужики, будьте верны своему дому, своей жене, которая носила ваших детей. Даже самая красивая любовница рано или поздно надоест вам.
В сущности, все женщины одинаковы. Ну килограммом больше или меньше – вот и все.
Я вот не понимал этого и теперь остался один. Не повторяйте моих ошибок. Вы не сможете их исправить, поверьте мне. Это я вам говорю совершенно точно.
Алексей Потапов, г. Киров».
