сливками, все утро этим занималась. Для нас, простых людей, будет великая честь видеть вас в нашем скромном доме. Я знаю, что вы очень хорошая и добрая. Я очень прошу, не огорчайте меня, я так старалась”. Она говорила и говорила и в итоге уболтала меня. Вообще, мне теперь кажется, что ей удалось меня загипнотизировать: ее монотонный, ни на секунду не смолкающий голос, странные движения руками – все указывает именно на это. Глупо, наверное, это слышать от образованного человека, но все было именно так, как я говорю.
Потом мы сидели за столом, я пила чай с какими-то травами, ела торт и чувствовала, что с каждой минутой у меня все сильнее и сильнее кружится голова. Я с трудом подняла глаза на хозяйку дома и как в полусне отметила, что выглядит она прекрасно: щеки порозовели, глаза светились. Казалось, женщину охватило состояние эйфории. Потом я почувствовала, что куда-то уплываю, меня окутало приятное тепло и было такое ощущение, словно я качаюсь на облаках. Хотелось закрыть глаза и уснуть, а тут еще и монотонный голос хозяйки, который убаюкивал меня, лишал воли и желания двигаться. Женщина же тем временем нахваливала то меня, то своего сына, и в моем помутневшем разуме вдруг промелькнула мысль: “Уж не сватает ли она меня?” Мужчина же все это время сидел рядом с матерью, улыбался и молча меня рассматривал. Мне подливали чай, от которого исходил незнакомый терпкий аромат, я же безропотно пила его. И чай, и торт казались мне необыкновенно вкусными. Я вдруг поняла, что люблю этих людей, и с каждым глотком чая, с каждым кусочком торта это чувство крепло. Женщина казалась мне такой милой, такой родной, а ее сын – настоящим красавцем, которому хотелось понравиться. Потом он положил свою руку на мою, и я обрадовалась так, как ничему и никогда не радовалась до сих пор.
Хозяйка притушила свет и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Мужчина стал меня целовать, а я не противилась, более того – мне страстно захотелось остаться в их доме.
Утром я позвонила на работу, сказала, что заболела и не смогу прийти. Потом я снова пила этот необычный чай, после которого меня охватывало неудержимое желание наброситься на сына хозяйки и целовать его, целовать… У меня и мысли не было, что я делаю что-то неправильно. В то время я думала только о нем, я полностью была в его власти. Вы не поверите, но мне было плевать на то, что я прогуливаю любимую работу, позволяю себя ласкать незнакомому человеку. Боюсь, что я не смогу описать свое состояние, скажу лишь – я чувствовала себя живой только тогда, когда смотрела на этого мужчину, и понимала: если не буду его видеть, то вскоре погибну.
В этом полусне я прожила еще долго. Иногда у меня словно пелена с глаз спадала, но тут же появлялась его мать и угощала своим чаем. Она словно чувствовала, когда уходит любовный дурман и я снова становлюсь нормальным человеком. Три месяца я не выходила из их дома. За это время я забеременела, и он сказал мне – рожай. Я ушла с работы, поссорилась с родителями и разорвала отношения с женихом. “Муж” стал смыслом моей жизни.
А тем временем свекровь начала мной командовать. Она уже не заискивала передо мной, не нахваливала меня при каждом удобном случае. На мои плечи легли все заботы по дому, а вечерами я мыла ноги и ей, и своему “мужу”, и не поверите, но это доставляло мне ни с чем не сравнимое наслаждение, как будто я какая-то мазохистка. Знаете, чем больше они меня унижали, тем больше я их любила, тем охотнее покорялась.
Родители меня со временем простили и стали по возможности помогать, сказав, что я уже взрослая, умная женщина и сама знаю, что делаю. На самом же деле они просто очень любили меня и хотели, чтобы я была счастлива.
Так прошло несколько лет. У нас с “мужем” уже было двое детей, когда моя свекровь умерла. В день ее похорон я словно проснулась после долгого сна. Я увидела своего “мужа” таким, каким он был на самом деле – некрасивый, лысый и глупый. Я в ужасе думала: как могла докатиться до такой жизни, связаться с этим человеком, чем я занималась столько лет?! А знаете, что сказал мне “муж”? “Я знал, что, когда мать умрет, исчезнет и ее колдовство. Ты меня теперь бросишь?” Я его не бросила, ведь у нас двое детей. Да и прожили мы уже много лет, все равно уже ничего не изменишь. Мне лишь жаль, что тогда я не знала способа, с помощью которого можно было бы снять с себя приворот. Я случайно купила Ваши книги и хочу Вас за них от всего сердца поблагодарить. Вы учите людей справляться с бедами и жить счастливой, полноценной жизнью. Спасибо Вам, что Вы прочитали мое письмо, мне даже, как только я написала письмо, легче стало, уже не так больно, когда я думаю о своей загубленной жизни. Лариса Петровна Сахарова».
То, что случилось с Ларисой Петровной, случается гораздо чаще, чем вы думаете. Я получаю много похожих писем, в которых люди рассказывают похожие истории. Здесь мне хотелось бы привести еще одно письмо, которое, как мне кажется, должно окончательно убедить вас, мои дорогие читатели и ученики, насколько же сильной подчас может быть любовная магия.
«Мне сорок лет. Зовут меня Виталий. Хочу Вам рассказать о том, что со мной произошло. Сразу скажу, что все, о чем я напишу в этом письме, истинная правда, кроме имен, конечно, которые я умышленно изменил.
После окончания института я нашел в газете объявление: предприятие приглашало на работу сотрудников. Одна из вакансий мне подходила как нельзя лучше, я прошел собеседование и уехал работать в другой город. В своем родном городе я жил в двухкомнатной квартире вместе с родителями, бабушкой и двумя сестрами. Сами понимаете, было нам тесновато. Поэтому я ухватился за возможность уехать и устроиться на новом месте, ведь работникам предприятия выделялись квартиры.
В общем, приехал я в город N и сразу же взялся за работу, правда, квартиру пообещали дать только через два-три месяца. Оказывается, квартиры эти были в строящемся доме, который еще не был сдан.
Я подумал, что это нормально, два-три месяца можно подождать, и решил пока снять комнату. Я звонил по объявлениям, но все просили слишком много денег, а я ведь только приступил к работе и еще ничего пока не успел заработать. В конце концов я бросил звонить по объявлениям и стал просто ходить по улицам и расспрашивать сидящих на лавочках у подъездов старушек, не сдает ли кто по дешевке комнату. Одна из старушек дала мне адрес, по которому я и отправился.
Дверь открыла пожилая женщина и, внимательно меня выслушав, пригласила войти. Присев на стул в прихожей, я стал отвечать на ее вопросы: женат ли я, здоров ли и сколько мне лет? Посмотрев мой паспорт, она, казалось, осталась довольна и провела меня в довольно большую, опрятную комнату. О цене мы договорились быстро, и она даже обещала меня кормить.
Вечером с работы пришла ее дочь. Очевидно, бедняжка была инвалидом. Один глаз у нее сильно косил, волос на голове почти не было, одна нога короче другой. Я вежливо поздоровался, и хозяйка представила нас друг другу, сказав, что ее дочь зовут Тамарой. Меня пригласили поужинать, и я с удовольствием согласился.
На столе было много вкусной еды: цыпленок табака, жареная картошечка, которую я страсть как люблю, пироги, ватрушки и всякие домашние соленья. За едой я заметил, как внимательно на меня смотрит Тамара. Я только вежливо улыбался в ответ на ее взгляды. Ночью я встал попить воды и в соседней комнате услышал приглушенный разговор. “Нет, именно его я хочу, и другого мне не надо”, – недовольным голосом говорила Тамара матери. Та что-то возражала: мол, он совсем нищий, денег даже на себя не хватает. На это Тамара лишь бубнила: “Я его хочу, а деньги у меня и так есть”.
Попив воды, я пошел спать, решив, что это дела семейные и вмешиваться в них не стоит. Ну мало ли, за кого там Тамара хочет выйти замуж, а мать ее возражает – дело-то обычное. Прежде чем уснуть, я еще успел подумать: “Бог мой, и кому эта уродина нужна, неужели есть мужик, который готов на ней жениться?” Нехорошо, конечно, так говорить, но тогда я и представить не мог, что Тамара имеет в виду меня.
Отработав смену, я обычно сразу шел домой – в городе я еще никого не знал, да и денег на развлечения у меня не было. Когда я приходил, меня вкусно кормили, и всякий раз моя хозяйка подносила мне домашнюю наливку. Мы сидели тихо, по-семейному, и я в благодарность за обед старался поддерживать разговор. Наливка была из малины, ярко-красная и душистая. Я ее пил, и у меня кружилась голова. И вот как-то вечером Тамара вдруг встала из-за стола, подошла ко мне со спины, и я почувствовал, что мне расчесывают волосы. “Я тебя расчешу, – сказала она, – ишь разлохматился, сейчас я твои кудри приглажу!”
Мне было неловко оттолкнуть ее, и я терпеливо ждал, когда же она меня причешет. А
