проституцию на наркоторговлю.
— Почему ты ничего не сказал мне об этом? — снова покачала головой Кристи.
— Я говорил, я был раздавлен. Я действительно сожалею… Но ты мне очень нравишься, а я чувствую себя таким жалким идиотом…
Воцарилась тишина.
Я был почти уверен, что она прикажет мне убираться вон. Или попросит остаться? Я ждал. Но она просто стояла и смотрела на меня. Мы еще помолчали. Я слышал, как в мозгу у нее щелкали шестеренки, пока она пыталась разложить по полочкам новую информацию из папки под названием «Дэвид».
— Чего ты хочешь от меня? — наконец спросила она.
— Я хочу заняться с тобой любовью, — каким-то образом сорвалось с моих губ.
И прежде, чем эти слова были произнесены, я уже хотел всосать их обратно и сказать ей что-нибудь милое, теплое, успокаивающее. Но было поздно.
— Ты бросил меня, подставил, а теперь появляешься и говоришь, что хочешь секса? Это невероятно!
— Извини, я… — попытался я исправить положение.
— Нет, я больше не могу заниматься этим. Ты должен уйти, — приняла решение Кристи, и я понял, что на этот раз оно окончательное.
— Что ты говоришь? Ты бросаешь меня? — спрашивал я, сознавая, что никакой я не герой-любовник, а просто жалкий неудачник, предавший эту чудесную девушку.
— Да, бросаю. А теперь я хочу, чтобы ты ушел, — твердо повторила Кристи.
Все было кончено. В моих ушах зазвенел чей-то смех, и я попытался выключить звуки в моей голове. У меня получилось, и меня окутала тишина.
— Ну и ладно.
Это были последние слова, которые я сказал Кристи.
Когда я покинул ее дом, во мне что-то перевернулось. У меня больше не было Кристи. Я соскочил с крючка жестокой цыплячьей индустрии, так что у меня больше не было и 3-Д. У меня никого не было.
Арестуйте меня. Убейте меня. Мне уже ничего не нужно.
Но, конечно же, я был ужасно голоден. Так что я пошел и снова купил именинный торт, мороженое и молоко, притащил все это домой и запихал в свой многострадальный желудок.
Приблизительно через неделю у меня жутко разболелись горло и живот от поедания тортов и мороженого в течение стольких месяцев. У меня начались галлюцинации. Мне казалось, что меня сжигают живьем, и мой сосед по квартире заставил меня пойти к врачу.
Врач сказал, что у меня во рту появилась трещина. Я не знал, что это такое, я только понял, что мой рот треснул, но в ближайшее время смерть мне не грозит. Врач посоветовал мне полоскать горло кипяченой водой с разведенной в ней таблеткой какого-то антибиотика. Или проспринцевать. То есть засунуть резиновую грушу глубоко в глотку, а потом сплюнуть воду. И так шесть раз в день.
Я больше никогда не видел Санни. Он не приходил искать меня, а я не искал его. Я никогда не видел никого из тех, кто тусовался у него на квартире. Но это не казалось мне чем-то необычным — люди приходят и уходят в этом мире слишком быстро.
Я видел Кристи каждую неделю на уроке экзистенциализма, но больше никогда с ней не разговаривал.
Но тогда, после того как Кристи снова запихнула меня в мусорный бак, я вдруг увидел, как мои глаза засветились каким-то светом. Странный светом, которого я никогда раньше не замечал. Поначалу я не мог точно сказать, не ошибаюсь ли, потому что, когда бы я ни взглянул в зеркало, я не мог посмотреть сам себе в глаза. А потом мою голову пронзала боль, словно кто-то пытался просверлить дырку в моем мозгу, и меня начинало тошнить.
А потом я засып
Когда мой отец заподозрил свою жену и мою мать в том, что она испытывает женский оргазм со своей новой подругой, он не смог сказать: «Я люблю тебя и не хочу терять. Не могла бы ты подсказать, как мне довести тебя до оргазма? Давай поговорим об этом и что-нибудь придумаем».
А моя мать не смогла сказать: «Я люблю тебя и не хочу терять, не можешь ли ты помочь мне познать наслаждение? Давай поговорим об этом и что-нибудь придумаем».
Так что мой отец думал о разводе, а моя мать занималась сексом со своей новой партнершей.
Однажды мать сказала мне, что если бы когда-нибудь, хотя бы раз, мой отец пришел к ней и попросил: «Не уходи, пожалуйста, я люблю тебя», она бы осталась.
Но он не попросил.
На следующий день я позвонил своей веселой, умной и симпатичной американской подружке Пенни. Она была моей девушкой, когда мы учились в школе. Я попросил ее приехать жить со мной, когда закончится учебный год, и на мое счастье она согласилась. И внезапно я перестал чувствовать себя несчастным, я снова мог поедать каждый день ставшие привычными торты и мороженое.
В мае ко мне переехала Пенни. Я не рассказывал ей о цыплячьем периоде своей жизни, о высоком мужчине в рубашке «Секси» и о том, что он сделал с моей задницей. Я хранил свой секрет десять лет, а когда наконец я рассказал все кое-кому, она вышла за меня замуж.
Мы с Пенни переехали в Орегон. Мы любили друг друга под звездами и упивались солнечным светом над океаном. У нее были свои скелеты в шкафу, но она любила меня. Мы помогали друг другу лечить душевные раны.
Мы переехали к моей матери и ее новой любви. Они не слишком этому радовались, но, дай Бог им счастья, они приняли меня. И продолжали принимать даже после того, как я случайно поджег им кресло, случайно заблевал стену в доме и случайно понаделал кучу других мелких трусливых пакостей.
На следующий год я пошел в колледж. И там было общежитие, где я и поселился.
Когда мне исполнилось тридцать пять, по совету своего психоаналитика я отправил родителям по письму, в которых описал все, что произошло со мной в те дни.
— Это одна из тех дурацких историй, которые ты сочиняешь? — спросил мой отец.
— Нет, — ответил я.
На этом мы и расстались.
— Дэвид, чего ты на самом деле хочешь? — спросила моя мать.
— Я хочу, чтобы ты знала, — ответил я.
Воцарилась пауза.
— Мне жаль, что это случилось с тобой. Мне жаль, — сказала моя мама.
Паузы заполнены, двери открыты, летучие мыши улетели, и дырка в моем ведре затянулась.
Почти.
От автора
Во-первых, я хотел бы поблагодарить своих родителей за их любовь и поддержку. Я признателен моему брату за то, что он всегда любил меня, даже если я совершал по отношению к нему не слишком благовидные поступки.
Благодарю Джеймса Левина, президента фирмы «Джемс Левин коммьюникейшнс», который был не только моим постоянным советником, но также подал несколько прекрасных идей, которые помогли значительно улучшить книгу. Я также благодарен Майклу и Мелиссе за их неоценимую помощь.
Благодарю также моего редактора Кэла Моргана, глубоко образованного, дипломатичного и остроумного человека, с которым было так приятно работать.
Я благодарен Джудит Рейган, которая верила в меня, и Роберту Шоу, прекрасному художнику, оформившему нашу заявку. Я благодарен Марион Розенбург за то, что многому меня научила, и Грегу Махру за то, что был на моей стороне так много лет.
