— Ты решила? — Фелиция Уотсон Хоулбрук Роберте Эванс и прочая, и прочая, сидя в кресле, небрежно потягивала белое вино.
Погруженная в раздумья Брук не сразу поняла, чего от нее хотят. Решила что? Выходить ли за Мэтта Каттера? Ну, не стоит серьезно думать над его предложением. Наверное, реализуя какой-то план, Мэтт немного отклонился от заданного пути или в одночасье сошел с ума. И ему нужна не невеста, а курс психотерапии. Вообще-то Брук еще не встречала мужчины, не нуждающегося в курсе лечения у психотерапевта.
— Брук?
— А?
— Обед, — Фелиция постучала наманикюренными ногтями по кожаной обложке меню. — Ты что-нибудь выбрала? — (Например, Мэтта Каттера? Хорошенькое дельце. Мать и Пегги уже потеряли всякую надежду выдать Брук замуж.) — Ты изучаешь меню уже добрый час. Пора определиться.
Вообще-то Брук не прочитала ни одной строчки.
— А ты что выбрала, мам?
— Я буду рыбу.
— Звучит неплохо, — согласилась Брук, не имея особого желания есть вообще.
Сделав заказ, Фелиция откинулась в кресле и адресовала дочери один из своих взглядов.
— Итак, как ты провела пятницу?
Так, насколько Брук знала свою мамочку, это не праздный вопрос. Фелиция никогда не задавала необдуманных вопросов: каждый ее шаг был точно просчитан. Некоторое время назад она всерьез обеспокоилась дальнейшей судьбой дочери, поэтому теперь активно выступала в роли свахи.
— Вероятно, работала, — сообщила Брук, обводя взглядом шикарный ресторан. Дорогая одежда посетителей и уровень обслуживания подтверждали статус этого заведения. Мысли ее внезапно повернули в другое русло. Чем сейчас заняты ребята из приюта? Уже пора ужинать. По понедельникам в их меню входили сосиски, фасоль, вишневое желе и чипсы.
Едва заметная морщинка залегла между тщательно выщипанными, подкрашенными бровями Фелиции. Ее четвертый муж расстался со многими тысячами долларов, чтобы избавить супругу от этих досадных напоминаний о возрасте. Но Фелиция никогда не беспокоилась о деньгах. С капиталами многочисленных мужей она могла позволить себе вести безбедное существование. Последним приобретением светской львицы стал огромный особняк, стоимость которого превышала миллион долларов. Мелочи, вроде бриллиантов, «мерседесов» (и, что скрывать, — пластических операций), Фелиция даже не вносила в графу расходов.
— Ты не должна упускать этот шанс.
— Кого теперь, мама? — вяло спросила девушка, уже предчувствуя намечающуюся экзекуцию.
— Прекрасного мужчину, которого я встретила в магазине нижнего белья.
— В каком?
— А какая, собственно, разница?
— А такая, что мужчина, отправившийся в магазин только за нижним бельем, почти наверняка испытывает затруднения в определенной сфере.
— Брук!
Брук пила воду и жалела, что не заказала чего-нибудь покрепче. Вечер обещал быть долгим.
— Мама, я уже много раз говорила, что не намерена посвящать себя поискам мужа.
— Ерунда. Ты должна. А он просто душка. Проводил меня до машины, донес пакеты с покупками.
Брук, едва сдерживаясь, старательно намазывала маслом булочку. Когда-то давно она совершила ошибку, поддавшись на уговоры матери, и отправилась на свидание с одним из кандидатов. С тех пор Фелиция при каждом разговоре вворачивает:
«Ах, если бы ты дала Стерлингу хоть один шанс…»
— Да, и теперь я понимаю, почему ты не намерена. — Фелиция покрутила сережку и убедилась, что все бриллианты чистой воды на месте. — Особенно после прошедших выходных.
В голове Брук прозвучал сигнал тревоги. Только не это. Мама знает.
— Не могу поверить, что ты, вернувшись домой, сразу же мне не позвонила. Я узнаю о жизни собственной дочери от посторонних людей. Мне позвонила Лиз после десятичасовых новостей. Разумеется, я ответила, что это не могла быть моя дочь. Что тебе делать в таком магазине? Но она была непреклонна. Потом, немного поразмыслив, я поняла, что ты пошла в магазин не за джинсами или ботинками. Ты искала мужчину. — Фелиция победно улыбнулась, поделившись столь важным умозаключением, и отпила еще вина. — Мэтт Каттер. Теперь он попался. Я обязательно расскажу в клубе, как моя дочь смогла поймать самого богатого холостяка в Техасе. Все умрут от зависти. — (Брук молчала, будучи не состоянии выдавить из себя хоть слово.) — Теперь попятно, — продолжала разглагольствовать Фелиция, — почему ты не желала встречаться с мужчинами, которых выбрала твоя мать. Ты ведь и сама смогла найти недурного кандидата. — Она поставила локти на стол, нарушив одно из незыблемых правил в своей жизни, и наклонилась поближе к Брук. — Расскажи о Мэтте, возбужденно потребовала она.
— Да с чего ты взяла, что я его поймала? Или могу это сделать? — возмутилась Брук (почти искренне).
— Детка, ты можешь получить любого мужчину.
Пора тебе это осознать.
— Если загоню его в ловушку?
— Ловушка, — усмехнулась Фелиция, — это твоя внешность. Просто покажи мужчине свое желание доставить ему удовольствие. Хоть раз в жизни оденься так, чтобы вызвать у мужчины желание.
— Знаешь, мама, многие женщины живут вовсе не для того, чтобы развлекать мужчин и доставлять им удовольствие.
Взмахом руки Фелиция отмела возражения Брук, сочтя ее точку зрения вульгарной и недостойной внимания.
— Расскажи мне о Мэтте Каттере. Или он предпочитает, чтобы его называли Мэтью?
— Нечего рассказывать, — вздохнула Брук, в очередной раз подумав о его предложении. По некоторым очень веским причинам она не торопилась делиться с матерью этой новостью. Пикантные подробности сразу бы стали известны в радиусе 500 миль . — Хотя выглядит он потрясающе. К тому же учтив и галантен.
— И богат, ты хочешь сказать, — продолжила Фелиция, для которой главным достоинством мужчины были его деньги. Что самое странное, она никогда не была удовлетворена. Чем больше у нее было денег, тем больше ей их хотелось. — И будет прекрасным мужем, — добавила она, втыкая вилку в жалкие листики салата, слегка сдобренные маслом (дама всегда крайне трепетно относилась к объему своей талии). — Вы прекрасная пара.
— Почему ты так говоришь? — не выдержала Брук. По ее мнению, они с Мэттом были абсолютными противоположностями: люди из разных социальных слоев, преследующие различные цели в жизни, встретившиеся исключительно по воле случая. И эта встреча совершенно ничего не значит.
Интересно, а почему у тебя сердце замирает при каждой мысли о нем?
Не правда!
Правда-правда.
Фелиция отложила вилку в сторону и наградила дочь взглядом, означавшим «а теперь послушайте меня, юная леди!».
— Ты должна уйти с работы.
Брук в ужасе смотрела на мать.
— Но почему? Я люблю свою работу. Это не просто работа, это моя жизнь. Моя страсть. Мое предназначение, в конце концов.
Фелиция выглядела так, словно только что отобедала блюдом из тараканов.
— Страсть хороша для фильмов и романов. Мне неприятно думать, что каждый раз ты отправляешься в это унылое место, чтобы решать проблемы сопливых ребятишек.
— Ты имеешь в виду больницу и сиротский приют?
— Именно. Ты становишься мрачной и угрюмой.
Поверь, никому не нужна угрюмая жена.
