Что еще она могла написать девочке? Кэсси все равно ничего не поймет, пока когда-нибудь не превратится в женщину. Дорогая Кэсси, я покидаю тебя, потому что твой отец разбил навсегда мое сердце! Нет, пока этого письма вполне достаточно.
Если родители Линнет и были удивлены, когда она появилась дома холодным ноябрьским утром, то ничего не сказали. Они видели, что их дочь находится в жутком состоянии. Она выглядела усталой, больной и как бы окаменевшей. Ей требовались горячая ванна, бульон и сон, и именно в этом порядке. Несмотря на то, что было время ланча и мать была по горло занята в баре и на кухне, она быстро уложила ее в кровать, положила горячие бутылки к ногам, задернула занавеси и включила отопление.
Линнет не думала, что сможет заснуть, но усталость одолела ее. Полет был настоящей мукой, но даже жуткая болтанка не смогла хоть немного ослабить холодное железное кольцо, крепко сжавшее ее сердце.
Как же ужасно Макс наказал ее за ошибки и дела, которые она не совершала! Но она все равно любила его. Она отдалась ему вся, без остатка — это правда, потому что он не прибегал к силе! Ему не нужно было этого делать.
Пройдет много времени, прежде чем она сможет превозмочь себя и забыть его. Если только будет в состоянии сделать это. Но когда она проснулась, проспав остаток дня и всю последующую ночь, то пришла к решению. Возможно, во сне ее разум решил все за нее.
Жизнь продолжается. Так было и будет. Страдать всю оставшуюся жизнь из-за того, что кто-то разбил твое сердце, — все это было прекрасно описано в романах викторианской эпохи, но так не бывает в реальности. Да, она полюбила человека, который никогда не будет принадлежать ей, более того, он презирает ее. Но если она и не сможет его позабыть, она должна двигаться вперед — консультироваться с врачом и продолжать свое обучение. Она не думала, что нанесла непоправимый вред своему горлу, когда пела в «Кафаворите». Сейчас ее голос — все, что оставалось у нее в жизни!
Она встала, раздвинула шторы, надела джинсы и чистый свитер и с решительной улыбкой на лице пошла на кухню, где мать, обслужив всех посетителей, присела отдохнуть с чашкой чая. Она поняла, что отец занят в баре, поэтому на несколько минут они остались вдвоем.
— Да, сон был тебе совершенно необходим, — ласково сказала мать. В ее глазах все еще были видны забота и сомнение.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
— Прекрасно. Хочу есть, — ответила Линнет. — Нет, ты сиди. Я приготовлю тосты. Но если еще остался чай, я бы выпила чашечку.
— Пей, пожалуйста, я только что заварила свежий. — Она смотрела, как Линнет намазывает джем себе на тост. — Мы ждали тебя к Рождеству. Наверное, случилось что-нибудь неприятное. Ты не хочешь рассказать мне об этом?
Линнет тихонько покачала головой.
— Я пока не хочу говорить о том, что случилось, — ответила она. Ее боль все еще была слишком острой, чтобы говорить о ней. Кроме того, целый ряд вещей она никогда и ни с кем не собирается обсуждать, даже со своей матерью. — Возникли некоторые сложности, и я решила, что мне лучше уехать!
Она налила себе еще чая, подобралась, делая вид, что все в порядке.
— Я вернулась и могу подежурить в баре, когда будет много народу, чтобы помочь отцу и тебе.
Мать засомневалась.
— Нам не хватает помощников, но… я не знаю. Тебе не нужно отдохнуть?
— Нет, я уже отдохнула. Мне нужно работать, — твердо ответила Линнет. Работать — лучше, чем сидеть и жалеть себя!
Поэтому она провела почти весь день, помогая отцу в баре. Работы было много, и не было времени думать обо всем. Для нее это был наилучший вариант. У меня будет все в порядке, у меня должно быть все в порядке, повторяла она себе, не обращая внимания на постоянную боль в сердце.
Народ немного схлынул, и бар был почти пуст, когда, к удивлению Линнет, туда вошел Руперт. Его вид привел ее в состояние шока. Воспоминания о Джоанне обязательно вызывали мысли о Максе.
— Линнет, — сказал он со слабой улыбкой, и она поняла, что воспоминания все еще ранили и его тоже.
— Руперт, я не знала, что ты обитаешь в этих краях, — осторожно промолвила она, прикидывая, насколько он осведомлен о ее недавней работе.
— Нет, я просто оказался недалеко отсюда и не смог не заглянуть, — смущенно ответил он. — Я здесь не появлялся с самых… похорон. Нацеди мне полпинты легкого пива, будь хорошей девочкой! Я пытаюсь набраться мужества и посетить Верн-Холл. Весь ужас в том, что леди «В» наводит на меня ужас, и так было всегда! Как у тебя дела с музыкой?
Она с удивлением уставилась на него:
— Ты что, не знаешь? Я была больна, и мне пришлось на год распрощаться с музыкой. К счастью, я вскоре смогу снова начать занятия!
Он покачал головой:
— Прости… Я видел тебя на похоронах, но тогда ни о чем не мог думать. И Джо ничего не сказала мне о твоих проблемах!
— Ты видел ее? До…? — она прекратила свои расспросы при виде страдания на его лице. — Прости, Руперт. Мы не будем говорить об этом, если тебе так тяжело. Я знаю, что вы когда-то нравились друг другу, но это было так давно.
Он поставил свой стакан и грустно посмотрел на нее. В баре они остались одни. Отец спустился в подвал. Но голос Руперта был очень тихим, когда он сказал:
— Все было не так давно, Линнет. Джоанна и я были любовниками — до того самого дня, когда она умерла.
Линнет была в таком шоке, что не могла двигаться. Только ее пальцы бесцельно мяли тряпку для полировки стойки бара. Она шепотом сказала:
— Я ничего об этом не знала.
— Но я всегда любил ее, — продолжал Руперт. — Когда мы были помоложе, я думал, что мы поженимся. Но с точки зрения семьи Берн, я был недостоин ее. Когда она встретила этого богатого итальянского аристократа, они чуть не выпрыгнули из штанов, потому что он был лакомым кусочком. Конечно, на какое-то время она увлеклась им. Но это увлечение вполне могло пройти, если бы они не подталкивали ее и не уговаривали выйти за него замуж.
Линнет промолчала, все еще не в состоянии прийти в себя от удивления после его признаний, и он вздохнул.
— Она уехала в романтическом тумане, вышла замуж, завела ребенка… Я не видел ее, пока пару лет назад случайно не встретил в Сан-Тропезе. Мы начали тайно встречаться, как только предоставилась такая возможность. Ей совсем не претила наша тайна, но я ненавидел это! Я хотел, чтобы она всегда была рядом со мной!
Джоанна все время возмущалась неверностью Макса, в то время как именно она имела длительную связь! Линнет закусила губы: последние шоры спали с ее глаз.
— Она все время твердила, что муж постоянно ей изменяет, — грустно промолвила Линнет.
— Джо всегда верила в то, во что ей хотелось самой верить! — спокойно промолвил он. — Я очень любил ее, но у меня не было никаких иллюзий. Я знал, какая она на самом деле! Убеждая себя в том, что он изменяет ей, она освобождалась от чувства вины за то, что она причиняет ему зло. Я просил, чтобы она развелась и вышла замуж за меня. Она сказала, что он никогда не даст ей свободу. Но мне кажется, что она не смогла бы расстаться с той роскошью, которой он окружил ее.
