задрожали колени, когда он представил, что это могло приключиться с ним.
-Ну, что же, - директор вытер платком лоб. - Расходитесь. И не шалите больше.
***
А Кюхля и правда вернулся вечером. Волком взглянул на Сашеньку. Упал ничком на постель и остался недвижим.
Мальчишки до поры до времени с ним не заговаривали.
Первым, конечно, не вытерпел Кукольник. Павлиньим шагом приблизился к кровати Кюхли, дотронулся до него. Кюхля дернул плечом, взбрыкнул ногой.
-Вильгельм, а Вильгельм, - сладким голосом пропел Кукольник. - Как анальна кара?
Спальня взорвалась смехом. Все хохотали. А громче всех - Сашенька.
Кюхельбекер сел на постели, с ненавистью глядя на Кукольника.
-Отъебись, Нестор! Отъебитесь от меня. А ты!
Он повернул к Сашеньке башку, в которую были встроены метающие молнии глаза.
-А ты. Я вызываю тебя на дуэль, обезьяна.
Это вызвало новый припадок смеха. Кюхля снова улегся на постель лицом вниз и больше не отзывался на воззвания однокорытников.
***
А ночью Сашенька проснулся.
Кто-то лизал его яйца.
Испуганно сел на постели, увидел бледное личико, темные длинные волосы, грудь, высовывающуюся из ночной рубашки.
“Привидение” - мелькнуло в голове. Хотел закричать, да во рту пересохло.
-Не бойся, - шепнуло привидение. - Я Сонечка.
“Сонечка Мардушкова, дочка дворника. Сладенький пирожок. Сиськи, жопа”,-вспомнил Сашенька мантры Кюхельбекера.
-Ой, - засмеялась Сонечка. - Смотрю, ты понял, кто я.
Сашенька взглянул вниз. Его хуй вылез из черных зарослей волосни и торчал, как восклицательный знак.
Сонечка потянула какой-то шнурок на ночной рубашке и оказалась голой. Бледненькая. Пизда мохнатая, сиськи вислые. Баба.
Сашенька подался вперед, припал губами к сиське. О, молочко.
Сонечка куснула его за ухо. Сашенька вскрикнул, но не отпустил сиську. Пальцы его нащупали пизду, проникли в мокрое лоно.
Мардушкова негромко застонала. Рука ее беспрестанно дрочила Сашенькин хуй.
-Пушкин, ебешь и не зовешь?
Сашенька обернулся, увидел в свете заглядывающей в окно луны голого Пущина, и остальных мальчишек, тоже голых, с вздыбленными хуями.
-Не по-товарищески, - уверенно сказал Дельвиг, одной рукой поправляя очки, а другой теребя короткий толстый уд.
Сонечка счастливо засмеялась, отстранилась от Сашеньки, улеглась на постель, раздвинув в стороны ноги. Мать сыра земля.
Сашенька встал на коленки и вставил уд в пещеру пизды. Вместе с ним этот же фокус проделали еще пять мальчишек. Другие пять вставили хуи в сраку Сонечки. Еще пятеро - в рот. Кто-то сунул хуй подмышки девке. Кто-то - между сисек. Сонечки Мардушковой хватило на всех.
Мальчики задвигали тощими прыщавыми задами. Сонечка застонала, едва заметная под навалившимся на нее счастьем.
Как и тогда, в бане, с Палашкой, Сашенька превратился в уд. Уд, который ебет Сонечку. Картины разной степени сладости рисовались в голове: голая маменька, императрица, которую анально карает дворник, сношающиеся лошади, Палашка, подмывающая в ручье пизду.
-А!
Закричал Сашенька. Вместе с ним закричали двадцать девять мальчиков, воспитанников Лицея. Закричала и Сонечка.
Молофья хлынула на дочку дворника, заливая ее, утопляя. Девка поплыла по океану молофьи, затем стала тонуть, чувствуя, как проникает в рот, нос, легкие вязкая масса.
ОБРАЩЕНИЕ АВТОРА
Чтобы получить новую главу СОЛНЦЕБЫКА либо ДВОЙНОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ вам необходимо отправить заявку по адресу zenovic@yandex.ru предварительно внеся 100 (сто) рублей на счет БФТ в Яндекс-Деньги 41001951025273 . В заявке обязательно(!) указывается, главу из какого именно романа вы намерены получить, тема письма-строго- “купить солнцебык”. Письма с вложениями удаляются без прочтения. Текст главы вы получите в формате .doc
справка
Благотворительный фонд Телегина занимается борьбой с несправедливостью и подлостью властей, а также изданием и распространением книг Зеныча.
ПОДДЕРЖИ АВТОРА. ДЕНЬГИ-ТЕЛЕГИНУ!
Виктор Телегин
В Пещере
рассказ
Костер догорел.
В полутьме сверкали угли, напоминающие глаза лесного кус-куса.
А-ла дала затрещину подбирающемуся к кострищу завороженному детенышу. Тот заревел, тря затылок.
-Тиор бука бдян, - сказала А-ла, взяла сына на руки, сунула в ротик сосок сморщенной груди. Детеныш умолк и довольно зачмокал.
Круг входа осветился, затем в нем появилась луна. Шумел лес.
А-ла протянула руку, пошарила в темноте. Жадно впилась сточенными зубами в кость, едва покрытую мясом. Есть! Как же хочется есть.
Младенец отвалился от груди, подбородок жирно блестел.
“Тры г быуг шыга”,- подумала А-ла.
Положила ребенка на камень, поднялась, подошла ко входу в пещеру. Луна осветила ее тело: тощее, слабосильное. Лишь ягодицы еще сохраняли соблазнительную округлость.
В лесу рявкнул кус-кус. А-ла вздрогнула. Тревога мало-помалу завладевала ей. Где И-ван? Не случилось ли с ним чего?
Захныкал детеныш. А-ла ушла вглубь пещеры, улеглась на шкуру рядом с сыном.
-Чигсы. Бутга фа.
Ребенок прислушался к звуку ее голоса и умолк.
Где же И-ван? Есть хотелось нестерпимо, до легкого головокружения.
Луна заглядывала в пещеру, освещая ущербные стены, шкуры, кости, мусор, черепа. Рисунки И-вана остались в тени. Да-да, в углу, там, куда свет луны не достал, были рисунки. И-ван, когда не уходил на охоту (что, впрочем, было редко), рисовал на стене куском битого кирпича. Рисовал буогы, рисовал шмары, стойшы, видляры. Он рисовал все. Он умеет рисовать. И-ван. Но вот только где он сейчас?
А-ла приподняла голову и издала звук, напоминающий стон. Детеныш зашмыгал носом, но не расплакался.
-Росбы, - ласково сказала А-ла, опуская голову на шкуры.
Она впервые увидела И-вана в день грыш, он пробирался с арбалетом по лесу, а она мылась в ручье. Когда А-ла заметила его, то вскрикнула, бросилась на берег, схватила копье. Но И-ван сказал:
-Брока.
И она опустила копье. “Брока” сказал И-ван. Он обезоружил ее одним словом.
Загрохотали камни. Детеныш проснулся, захныкал. А-ла вскочила: кто-то карабкался к пещере. И-ван. Ну, наконец-то!
