Как человек достаточно суеверный, Григорий пытался скрыть свой истинный возраст, а отсюда произошла и путаница с годом рождения. И все же умер Распутин сорока семи лет от роду.
Единственный помощник отца (братья — старший и младший — умерли в детстве при весьма загадочных обстоятельствах), Григорий рано стал работать, сначала помогал пасти скот, ездил с соседскими мальчишками в ночное, а с отцом — в извоз[2], затем участвовал в земледельческих работах: пахал, сеял, бороновал, помогал убирать урожай, косил, ну и конечно, ловил рыбу в Туре и окрестных озерах. В Покровском школы не было, и Гриша вплоть до начала странничества, как и многие его односельчане, был неграмотен.
Иногда бесконечными зимними вечерами отец при свете лучины читал вслух Евангелие, и величайшая драма многовековой человеческой истории разворачивалась перед крестьянским мальчиком: вера, любовь, измена, лицемерие, несправедливость, властолюбие и бремя власти, страдание, жестокость, грех и искупление, поэзия и правда — кто сам слышал или читал Евангелие в детстве, может представить его силу для души, склонной к принятию и порождению чуда.
Детство Григория, как может показаться на первый взгляд, едва ли отличалось от жизни обычного деревенского мальчишки. Но по рассказам Распутина своим дочерям, он уже в детстве обладал ясновидением: всегда знал, если кто-то из его товарищей что-то украл и куда спрятал, когда в деревне пропала лошадь, он указал на укравшего мужика. Об этом случае осталось много свидетельств, что позволяет восстановить картину до мельчайших подробностей.
Темной и ненастной сентябрьской ночью было совершено преступление, которое взбудоражило всех жителей Покровского. У одного из селян — Ивана Федорова — украли лошадь. Для несчастного это стало настоящей трагедией, так как лошадь была чуть ли не единственной ценностью многодетной семьи (две другие лошади, а также корова пали еще летом от неизвестной крестьянам болезни).
Крестьяне Покровского, молодежь и старики, с самого утра искали вора и украденную лошадь, но безрезультатно. Усталые, промокшие под дождем до нитки и недовольные, они, собравшись у Ефима Распутина, мужика умного и неторопливого, рассказывали теперь о своих бесплодных поисках. Все были чрезвычайно возмущены этим преступлением. В глазах сибирских ямщиков похищение лошади выглядело самым подлым злодейством, намного худшим, чем даже убийство. Эти люди нередко жили в деревнях, расположенных недалеко от мест, где находились в ссылке преступники, и даже в последнем злодее они видели «бедного и слабого брата», но для конокрада у них не было ни понимания, ни сострадания, ни прощения. Поэтому крестьяне, собравшиеся на «темной стороне» кухни Ефима Распутина, негодовали еще и потому, что бедному ямщику необходимо было расплатиться еще со старыми долгами, и последняя его лошадь была единственной надеждой что-либо заработать. (О несчастьях незадачливого Федорова в Покровском знали все.)
Жена Ефима, поглядывая на гостей, просила их успокоиться, особенно тогда, когда казалось, что страсти перельются через край: болел сын Гриша. На дворе уже было совсем темно, и только смолистая лучина отбрасывала слабый свет на сидящих у стола покровских крестьян.
Неожиданно больной ребенок поднялся с постели и подошел к ним. Он был одет в длинную белую рубашку до пола, лицо его казалось неестественно бледным, широко открытые голубые глаза странно блестели. Пока гости приходили в себя от удивления, Гриша уже стоял между ними, обводя их странным, пугающим взглядом. Неожиданно он подскочил к здоровенному мужику, обхватил его за ноги и, вскарабкавшись ему на плечи, уселся на крепкой шее, а затем пронзительно крикнул: «Ха, ха! Петр Александрович, а ведь это ты украл лошадь! Ты… Ты вор!».
Выпалив это, мальчуган залился чистым детским смехом, сотрясаясь от возбуждения, ударяя своими маленькими ножками мужика в грудь и постоянно выкрикивая, что это именно он, Петр Александрович, обокрал соседа. Ребенок так пищал, а глазки так блестели, что присутствующим стало как-то не по себе. Они не знали, что и подумать, ведь Петр Александрович пользовался среди своих земляков большим уважением и был богат. Именно он особенно возмущался, когда стало известно о краже, и настойчиво требовал изловить злодея.
Казалось, Григорию никто не поверил. Да и сами хозяева пытались успокоить селян: что с больного ребенка возьмешь, жар еще не спал, вот и бредит.
Но когда поздним вечером мужики расходились по домам, между ними вновь пробежала искра сомнений: гости Ефима никак не могли забыть слова больного мальчугана. Некоторые из них ночью украдкой проникли во двор Петра Александровича. В потемках они встретили здесь других мужиков, которым также не спалось в эту ночь после услышанного в доме Ефима Распутина. И те и другие никак не могли забыть подозрения, высказанные мальчишкой в горячке, и потому явились тайком, на животе проползая под изгородью.
Вдруг они увидели Петра Александровича, когда тот осторожно, стараясь держаться поближе к стене, чтобы его никто не заметил, выходил из своей избы, поглядывая вокруг. Убедившись, что рядом никого нет, он направился к загородке, находившейся в самом конце двора. Через несколько мгновений удивленные мужики увидели, как он вывел оттуда украденную лошадь и исчез с ней в кромешной темноте.
Рано утром мужики один за другим стучали в дверь Ефима Распутина и, едва переступив порог, наперебой рассказывали, что маленький Гриша в горячке сказал правду и что Петр Александрович действительно украл лошадь. Перебивая друг друга, они поведали слегка опешившим хозяевам о ночной вылазке, о том, как следили за злодеем, как схватили его и избили до потери сознания. А теперь они свято верят, что сам Бог говорил устами больного мальчика.
Не понимая, как могло произойти такое «чудо», мужики как-то странно смотрели на ребенка.
Стоит добавить, что сам Григорий Распутин очень любил лошадей, говорил, что знает их язык, и они охотно ему подчинялись!
С этого времени и пошло: Григорий мог указать, где лежит давно утерянная вещь (особенно преуспел он в поисках конской упряжи), предсказать рождение мальчика или девочки, определить, когда пойдет дождь, будет ли урожай, стоит ли продавать на рынке хлеб или придержать его до лучших времен.
Девятнадцати лет от роду Григорий Распутин женился на Прасковье Федоровне Дубровиной, светловолосой и черноглазой девушке из соседнего села, которую он встретил на празднике в соседнем с Покровским селении, и ввел ее в дом своего отца. Она была старше мужа на четыре года, но брак их, несмотря на полную приключений жизнь Григория, оказался счастливым — во всей многочисленной антираспутинской литературе нет ни одной жалобы жены на мужа, напротив, она всегда защищала его, он же постоянно заботился о ней и о детях — двух дочерях и сыне[3].
Как до женитьбы, так и после Григорий занимался обычной крестьянской работой в хозяйстве отца. «Много в обозах ходил, много ямщичил и рыбу ловил и пашню пахал, действительно это все хорошо для крестьянина», — писал он в своем «Житии опытного странника»[4] много лет спустя.
Добавим: лечил односельчан заговорами, «изгонял беса», предсказывал проливные дожди, таежные пожары, неурожаи и болезни, смерти и рождения. Односельчане порой обращались к нему с самыми неожиданными просьбами:
— Скажи, Гриша, отдавать мне Марфу, дочку мою, замуж за Петра Степановича или за Кузьму Ивановича?
— А сам за кого хочешь?
— Дак не знаю… И тот и другой — хозяева справные… Вот ты подскажи, прогадаю или нет…
Григорий рубил с ходу:
— За Кузьму.
— Вот и я думаю, что за Кузьму. — Мужик поблагодарил и ушел к себе.
А Григорий, забывший о разговоре буквально через полчаса, был — через несколько месяцев — неприятно удивлен: Петра Степановича преследовали неудачи (то стог сгорит, то волки телка загрызут), а Кузьма Иванович и его молодая жена не знали горя: и урожай на славу, и конягу новую прикупили, и мальчика голосистого на свет произвели.
Нечего и говорить, что Григорий всегда был желанным гостем на крестьянских свадьбах. На одну из них он принес плетеный стул, купленный им накануне в Тюмени (возил туда на продажу свежую рыбу).
