Собрание стихотворений

Осколок, брошенный тобой,
Врывается, движенья полный.

Он с плеском падает глухим,
Сверкает вихрем брызг летящих,
И гладь, разорванная им,
В кругах расходится блестящих,

Вскипает звонкою волной.
Но истощается движенье,
И на поверхности покой
Сменяет гневное круженье.

А там, на самой глубине,
Куда ушло волны начало,
На каменном упругом дне
Она ещё не отзвучала.

И не исчезла без следа.
И долго, затаив дыханье,
Обиды не простит вода
В суровом холоде молчанья.

«Мне снилось: я под дулом пистолета…»

Мне снилось: я под дулом пистолета;
У самого лица холодный ствол.
В подвал врывался терпкий запах лета,
В висках стучало, колыхался пол.

Вот — затряслось. Вот — в сторону рвануло.
Подбросил ветер волосы мои,
Качнулся череп, тело вниз скользнуло,
Как сброшенная чешуя змеи;

Расстрелянное трепетало тело,
Хлестала кровь из чёрного виска,
А я летел… и, вся  в огнях, летела
Навстречу вечность в дыры потолка.

«В Финляндии, где ездят на санях…»

В Финляндии, где ездят на санях,
В стране суровой снега и гранита,
В стране озер… Нет, только снежный прах
Слепит глаза мне. Навсегда забыты
И монастырь, и звезды без числа
Над темным лесом. В городе далеком
Колокола звонят, колокола —
Не над московским варварским Востоком
Серебряный средневековый звон
Колеблющийся воздух раздвигает.
Не надо смерти, гробовых имен,
Сегодня Библия меня пугает
Безмерным, трудным вымыслом своим,
Тысячелетним бредом. Нет, не надо.
Я потерял мой путь в Ерусалим:
Жестокий страж пасет людское стадо,
Века летят, летит по ветру пыль,
Шумит судьбы кустарник низкорослый…
Давно завял и вырос вновь ковыль
В скалистой Таврии, где мальчиком, как взрослый,
С Горацием и с Пушкиным в руках
Сидел я на кургане утром ранним.
Еще неясные, еще в тумане
В чуть намечавшейся душе моей
Я смутные предвидел очертанья,
Сын Запада, таврических степей
Я раннее узнал очарованье.
Незримая Италия моя
Над крымскими витала берегами;
Через века к ней возвращался я;
В степи с украинскими казаками
Я дикость вольную переживал,
Я верил в духов страшных и чудесных,
Бродя осенним вечером меж скал.
Порою я касался тайн небесных,
Теней потустороних бытия,
Видений без конца и без начала.
Порою, вечером, сестра моя
Играла на рояли. Ночь молчала.