постигшего, когда я потерял тебя, оправиться так и не удалось.
Кэтрин испытывала страстное желание поверить ему.
— И об этом ты собирался рассказать мне за ужином, который так и не состоялся? — спросила она, взглянув на их сжатые руки.
— Да, — сказал он и посмотрел на нее. — Я собирался просить тебя подождать, пока я не закончу дела с разводом. Сам был готов ждать, пока ты не закончишь учиться. Но стоило тебе сказать, что ты беременна, я бы без разговоров женился на тебе.
— Я не могла тебе ничего сказать, — заметила она. — Я понятия не имела, куда ты уехал.
— Выходит, ты была беременна, — воскликнул он.
— Нет! — Она отдернула руку. — Успокоишься ты наконец, Марк? Руперт — не твой сын.
— Тогда почему, черт побери, он так похож на меня?
— Вовсе нет. Он похож на своего отца. На человека, за которого вышла замуж моя мать, — с отчаянием в голосе сказала Кэтрин. — Просто наши с матерью вкусы в выборе мужчин совпадают… — Она умолкла и покраснела, заметив появившийся в его глазах блеск.
— Тогда ты не станешь отрицать, что я тебе по вкусу, Кэтрин?
— Нет, не стану. — Она вызывающе посмотрела на него. — Но это не означает, Марк, что я снова рискну завести с тобой роман.
— В чем тут риск? — удивился он.
— Я не забыла, что произошло в прошлый раз, — ответила она и неожиданно зевнула. — Извини, я устала. Тебе не стоит беспокоиться и везти меня домой. Достаточно просто вызвать такси.
— Ни за что.
Кэтрин устало пожала плечами.
— Как угодно. Но я действительно хочу домой, Марк.
— Я отвезу тебя, но подожди одну минуту, — воскликнул он. — У меня дл
Марк выскочил из комнаты и вскоре вернулся с большим конвертом. Он протянул его Кэтрин.
— Там фотографии. Я подумал, что, возможно, ты захочешь оставить их себе на память.
Кэтрин вытащила из конверта стопку фотографий, и сердце ее замерло, когда она поняла, что на большинстве из них изображена она. Лишь на некоторых был Марк, запечатленный в редкие моменты, когда в то лето фотоаппарат попадал в руки Кэтрин. Их загорелые улыбающиеся лица так живо напомнили ей о тех полных страсти свиданиях, что на несколько секунд она потеряла дар речи.
— Я совсем забыла, что у тебя был фотоаппарат, — хрипло произнесла она наконец. — Какие мы молодые.
— Когда я уехал, то находился в таком состоянии, что бросил аппарат в багажник и забыл о нем. И даже не вспомнил, когда продал машину. Лишь после того, как новый владелец переслал мне его, я отдал проявить пленку. — Марк подсел к ней и начал вместе с ней рассматривать фотографии. — Одного взгляда на эту застенчивую улыбку оказалось достаточно, чтобы я начал разыскивать тебя.
— Теперь ты меня увидел, — сказала Кэтрин. — Но мы стали совсем другими людьми, Марк.
— Просто прошли годы, но все осталось по-прежнему. Нас все также влечет друг к другу. — Марк заставил ее повернуться к себе лицом. — И даже сильнее, чем прежде, ибо мы повзрослели. — Он нежно поцеловал ее и встал. — Верно, Кэтрин. Тебе пора в постель. Увы, в твою, а не мою. Я отвезу тебя домой.
— Я приглашаю тебя поужинать завтра вечером, — сказал он, когда они подъехали к ее дому. — И надеюсь, что на этот раз ты будешь готова и дождешься меня.
Тот вечер, как позднее поняла Кэтрин, изменил всю ее жизнь.
Ханна заметила перемены в подруге.
— Похоже, ваш роман развивается довольно бурно? — спросила она Кэтрин, когда они увиделись в выходные.
— Не совсем так. Мы просто больше времени стали проводить вместе. Подумаешь, большое дело, — попыталась замять разговор Кэтрин.
— А как же Герберт?
— Мне придется временно зачислить его в резерв.
— А как он к этому отнесется? — рассмеялась Ханна.
— Не знаю. Смотря, сколько ему придется ждать, — улыбнулась Кэтрин.
— Он знает про Марка?
— Они познакомились.
— Ну и?
— Не могу сказать, чтобы обоим это доставило удовольствие.
Ханна залилась смехом.
— Вот здорово! Много воды утекло с той поры, как парочка парней оспаривала меня друг у друга.
— Все обстоит не совсем так, — смеясь вместе с ней, сказала Кэтрин.
Поначалу Кэтрин относилась к Марку настороженно, но затем успокоилась настолько, что стала испытывать удовольствие от проведенного в его обществе времени: прогулок за город, посещений театра, ужинов в ресторанах. Однако она никогда не приглашала его к себе на ужин.
— Почему? — спросил он, когда однажды привез ее домой.
— Потому что пока нам лучше встречаться на нейтральной территории. Если мы слишком… слишком увлечемся, труднее будет вернуться к нормальной жизни, когда все закончится.
Марк выключил двигатель и повернулся к ней.
— Это не должно закончиться. Почему ты не хочешь этого понять, Кэтрин? Я хочу, чтобы мы постоянно были вместе. Если ты согласишься переехать ко мне, я куплю дом.
— Нет. Пожалуйста. Я еще не готова к этому. — Кэтрин бросила взгляд на свои стиснутые руки. — Но я благодарна тебе за твое терпение, Марк.
— Рад, что мое благородное смирение не осталось незамеченным, — сухо заявил он.
— И сколько же еще оно продлится?
— Столько, сколько потребуется. — Он наклонился и поцеловал ее, — Но не заставляй меня ждать слишком долго, Кэтрин. Мы и так уже упустили слишком много времени.
— Не стоит считать его упущенным. — Она улыбнулась ему. — Ты был занят своей карьерой медика, а я за это время стала дипломированным экономистом.
— А поскольку мы могли достичь тех же высот, не расставаясь, мне это время кажется потерянным.
В свой следующий приезд к матери Кэтрин ни словом не обмолвилась о Марке. Она, как и десять лет назад, хотела сохранить только для себя все связанное с ним. Она вынуждена была признать, что снова влюбилась в него. Или, скорее, она просто не переставала его любить. И если она уступит Марку и переедет к нему жить, как он того хочет, то она просто не переживет новой разлуки.
В конце концов, как Кэтрин и ожидала, Марк стал выказывать признаки недовольства наложенными ею на их отношения ограничениями. В один из солнечных мартовских воскресных дней они отправились в Бармут, чтобы пообедать в небольшом ресторане у моря, а затем, прежде чем отправиться домой, решили прогуляться.
Они взобрались на вершину холма полюбоваться окружающим ландшафтом, и тут Марк неожиданно обратился к ней:
— Я просто схожу с ума, Кэтрин. Мы взрослые люди, мы любим друг друга, но ты не доверяешь мне.
— Ты хочешь сказать, что я не соглашаюсь лечь с тобой в постель?
— И это тоже. — Марк отвернулся и засунул руки в карманы замшевой куртки. — Не стану притворяться, что я этого не хочу, — иногда я хочу этого столь страстно, что готов превратиться в пещерного человека и взять тебя силой. Именно поэтому, конечно, ты против того, чтобы мы проводили время у меня или у тебя.
— Да, — откровенно призналась Кэтрин. — Это так. Я хочу убедиться, прежде чем…
— Боже милостивый, убедиться в чем! — Он так резко повернулся к ней, что Кэтрин даже попятилась
