В голливудском фильме сразу после разговора Мэтью Гросса и Ирины Роговой с нищим Сулимом, буквально в следующем же кадре вертолет оторвался бы от земли и под темповую музыку полетел из Питсбурга в Покано, штат Пенсильвания.
Но мы с вами не в Голливуде, а в реальной истории, правдивой как жизнь. И в жизни все происходит без музыкального сопровождения, а по бюрократическим правилам.
Разговор Мэтью Гросса с Сулимом состоялся в воскресенье, 10 июля, в 17.18.
В 17.23 Гросс по телефону нашел в Пенсильвании лагерь Корвелльского университета для одаренных подростков и выяснил у Овидии Брайт, что Эрик Губер действительно там.
В 17.26 он дозвонился Биллу Корни, шефу Нью– Йоркского бюро ФБР, и доложил, что реальный герой Всеобщего Ночного Наваждения обнаружен и находится в общежитии Корвелльского университета.
Билл Корни тут же позвонил в Филадельфию, своему коллеге Грэгу Новоку, шефу Пенсильванского бюро ФБР, и попросил немедленно «запечатать» весь Корвелльский университет так, чтобы до прилета специального агента Мэтью Гросса и мышь из него не выскочила. А к пацану по имени Эрик Губер приставить сразу двух полицейских, которые бы глаз с него не спускали!
Грэг Новок передал эту просьбу комиссару Пенсильванской полиции, а тот – Дэну Золлингу, полицейскому шерифу в Корвелле.
На все это ушло довольно немного времени, и уже в 18.06 девять полицейских машин с воем сирен и вспышками мигалок примчались в Корвелльский университет.
В 18.10 Дэн Золлинг доложил по цепочке Биллу Корни, что 12-летний Эрик Губер под его личной охраной сидит в своей комнате в студенческом общежитии, а весь университет оцеплен полицией и «запечатан». Единственная проблема – Билл Клинтон, Билл Гейтс, Серж Брин и Джордж Лукас, которые ужинают в кафе «Эйнштейн», что делать с ними?
Билл Корни смилостивился над Клинтоном, Гейтсом, Брином и Лукасом и сказал Золлингу, что этих «запечатывать» не нужно, но и к Эрику Губеру их не пускать.
И вот
Но Браун не стал беспокоить этой новостью директора ФБР Роберта Мюллера. Знаменитый «железный» Мюллер, установивший, по словам президента Обамы, «золотой стандарт» в работе ФБР, давно обновил руководство ФБР когортой молодых профи, и текущие вопросы они решали теперь без него. Браун поздравил Билла Корни с успехом, и Мэтью Гросс получил наконец пятиместный вертолет «Robinson-R66» шефа Питсбургского бюро ФБР для полета в Покано, Пенсильвания.
В 18.27 Мэтью Гросс уже из вертолета связался с шерифом Дэном Золлингом и поинтересовался у того, а кто живет в одной комнате с этим мальчишкой Эриком Губером. «Сейчас спрошу, – сказал Золлинг и через минуту сообщил: – Тут жили два русских пацана, но в полдень они уехали». «Каких два русских? Куда уехали?» – всполошился Мэтью. «Сейчас спрошу, – снова сказал Золлинг и доложил еще через минуту: – Их фамилии невозможно произнести, но я попробую: Виктор Ма-ли-новски и Андрю Грус-счо! Днем приезжали их родители и увезли их в Россию на какую-то телесъемку».
Было 18.37 минут. До вылета рейса № 316 Нью– Йорк – Москва российской компании «Аэрофлот» оставалось еще целых 23 минуты!
23
Побег
Теперь вернемся к виновникам всей этой катавасии.
Отдав машину Лизе Коган, семейство Грущо за тридцать долларов прикатило на такси из Брайтона в аэропорт имени Кеннеди около четырех часов дня, то есть за три часа до вылета в Москву рейса № 316. Отыскав дежурного администратора «Аэрофлота» по имени Стася, Грущо поменял дату вылета на всех четырех билетах (это стоило 600 баксов!). И после регистрации билетов и прохождения таможенных и паспортных проверок повел всех в небольшой ресторан возле 12-й стойки «Аэрофлота». До отлета оставалось еще полтора часа, и можно было расслабиться. Ребята, да и сам Грущо, с аппетитом ели огромную пиццу с колбасой и грибами, Катя отправилась в «дьюти-фри» за косметикой, и Андрей, доев очередной кусок пиццы, вдруг сказал отцу:
– Знаешь, папа, я могу попробовать ответить на твой вопрос.
– Какой вопрос? – удивился Грущо, запивая свою пиццу жидким американским кофе.
– Ну, ты же спросил, зачем мы это делаем. Так вот, понимаешь, у нас в кемпе Михаэль Лайтман рассказывал нам, что все люди стремятся к Всевышнему, к Творцу, но приблизиться к Нему можно только двумя путями. Или через страдания, которые очищают душу от эгоизма, или через религию. А мы с Витей сказали ему, что есть третий путь, и он, по-моему, самый простой и правильный. Смотри: если Творец создал нас по образу и подобию Своему, то и мы творцы, правильно? Пусть маленькие, пусть микроскопические по сравнению с Ним, но творцы, так? А из этого следует, что когда мы занимаемся творчеством, ну… творением чего-то, к сотворению чего Он дал нам способности, то мы как раз и приближаемся к Нему. Логично? Пусть наши способности разного размера, и пусть они называются просто способностью, или талантом, или Даром. Но во всех случаях, я уверен, мы приближаемся к Творцу как раз тогда, когда реализуем этот дар, – композитор испытывает божественный кайф, когда сочиняет музыку, художник – когда пишет картину, скульптор – когда лепит скульптуру, а плотник – когда мастерит табуретку. Каждый человек рождается с каким-то даром, и этот дар есть главное средство приближения к Творцу. Потому что кайф – настоящий кайф соединения с Творцом – мы как раз и испытываем в моменты творчества. А все остальные моменты физических наслаждений от еды, спорта и, я думаю, секса – это просто низменные удовольствия. Ты согласен?
Грущо в оторопи смотрел на сына. Ни фига себе размышления у 13-летнего мальчишки! Или он уже не мальчишка? Все-таки как ни крути, а из тысяч и тысяч 13-летних пацанов именно его отобрали в лагерь одаренных подростков. И именно он с этим щуплым Виктором сотворил нечто, чему и названия еще нет, но за чем уже охотятся МЧС, ФСБ, МВД и, наверно, ФБР и ЦРУ.
– Ну, я не знаю… – произнес Грущо. – Наверно, ты прав… Я должен подумать…
– Подумай, – разрешил сын, убирая со стола остатки трапезы и бумажные тарелки. – И учти: никто – ни звери, ни птицы, ни рыбы – не занимается творчеством, правильно? А мы, люди, единственные в природе существа, кто своим творчеством помогает Творцу совершенствовать мир. Это даже Лайтман не отрицает.
– Подожди! – вдруг сообразил Грущо. – А как же те, кто сочиняет яды и атомные бомбы? Они тоже к Богу приближаются?
– Нет, папа, – уверенно ответил Андрей, – они приближаются к Дьяволу.
Освободив стол от остатков пиццы и отхлебывая из бумажных стаканов кока-колу, Андрей и Виктор достали из рюкзаков свои лаптопы и «забурились», как они выразились, в Интернет. А Грущо, сраженный неожиданной взрослостью своего сына, уселся в кресло поглубже и, честно говоря, просто задремал от усталости. В конце концов, он имел на это право – ведь он практически еще не вошел в американское время, а в Москве уже была полночь. Последней его мыслью была догадка, что сын как бы подвел его к выводу о том, что и он, и Виктор занимаются реализацией своего Божьего дара, – а «дары Господни не отторжимы». То есть, попросту говоря, не фиг, папаша, мешать нам делать наше дело.
С этой простой мыслью майор Грущо отбыл в сытую дрему, и как раз в это время, то есть в 18.14, на экранах лаптопов Виктора и Андрея появилось сообщение «You've got mail!». Ребята вошли в свои почтовые ящики и прочли короткое сообщение от Эрика Губера:
Ребята переглянулись. Андрей нагнулся к дремлющему отцу.
– Папа, я возьму у тебя пару долларов на сникерс?
– Угу… – сквозь дремоту промычал Грущо.
