— Не знаю… — задумалась девушка. — Мне так понравилась твоя веранда с яблочными корзинами, твоя кухня с туесками и берестяными коробочками, я даже лучше дома себе и не представляю… Этот, конечно, тоже хороший, но твой… Твой какой-то особенный, какой-то тёплый и родной! Неужели мы когда-нибудь его ещё увидим?
— Увидим, обязательно! — Сергей достал из внутреннего кармана куртки мобильник, данный ему Михой, нажал кнопку вызова, прислушался к гудкам. — Алло, Миха! Ну, здравствуй! Вот мы и добрались до норки, только сейчас из Погостища…
— Про Погостище и убийство священника уже знаю! Мне подполковник знакомый из УВД Твери только что звонил, Владимир Михалыч, просил посодействовать через дядю жены, дело может стать резонансным, сам понимаешь, тверской убойный отдел сейчас на ушах стоит!
— Владимир Михалыч?... — Серёга быстро попытался вспомнить, где он совсем недавно слышал про какого-то Михалыча из тверского УВД, но не вспомнил.
— Ну да! Хороший дядька! Он, как и моя жена, к одному батюшке там ездит, неподалёку от дома, где ты сейчас, в Покровское! Хороший батя, настоящий, наш! В чеченскую войну несколько раз на фронт приезжал, мотался на передовую, ребят крестил там, исповедовал, причащал, был под обстрелом! Я там с ним, собственно, и познакомился, потом жену к нему привёз, теперь вот дом этот купил, чтоб в отпуск ездить к этому батюшке поближе…
— Его зовут игумен Флавиан?
— Точно! Ты что, Серёга, с ним уже знаком?
— Уже знаком!
— Отлично! Ну, ты, братишка, меня порадовал! Держись там за него, он вам поможет обязательно! А я тут тоже кое-что предпринимаю… Процесс запущен такой, даже страшно говорить! Ну, всё! Пока! Сидите там тихонько, общайтесь с батюшкой, если получится! Ещё немного надо продержаться! Прорвёмся, Серёга, братишка!
— Прорвёмся, Миха!
— Да! В подполье есть картошка, заготовки в банках, в холодильнике отключенном стоят крупы и макароны. И ещё там, в спальне под кроватью, ящик, в нём есть двустволка старенькая, неучтёнка, она мне в приданное к дому досталась, рабочая вполне! А патроны там же, в ящике, свежие, хорошие, с картечью на кабана! Несколько пачек, я всего разок там поохотиться успел… Вдруг пригодится! Ну, Бог вам в помощь!
— Тебе тоже! Счастливо, Миха!
— Бывай!
Сергей нагнулся и вытащил из-под кровати длинный плоский ящик. В нём оказалось завёрнутое в вафельные полотенца старенькое двуствольное курковое ружье, наверное, ещё довоенное. Сергей собрал его, осмотрел, проверил работоспособность ударно-спускового механизма — всё работало исправно. Патроны были итальянские, с восьмимиллиметровой картечью, в патронник входили идеально.
— Ну вот, Дарёнка! — Серёга продемонстрировал ей ружьё. — Тяжёлая артиллерия! Теперь хоть год можем круговую оборону держать!
— Я этого всего боюсь, Серёжа! — поёжилась девушка. — Пойдём посмотрим, где здесь кухня, посуду какую-нибудь найдём, мне надо тебе ужин приготовить!
— Пойдём! Я видел с улицы железный шкаф для газовых баллонов, сейчас проверю, есть ли в них газ!
— Ну что, Якуб! Проверим Колонтаево? — Эдгарс сложил карту Тверской области и сунул её в карман на водительской двери. — Я думаю, здесь не так много машин катаются на фирменной раллийной резине, как тот «Лендровер», на котором жирного попа привозили! Я эту марку знаю, «BF Goodrich. Mud-terrain». Сам в Латвии на ней по молодости катался, когда был в автоспорте. Надо посмотреть на съезде с трассы в это Колонтаево: если следы такие есть, значит, машина ездила туда. А если машина ездила туда…
— … то, значит, там может быть и наш «клиент»! — продолжил Якуб. — Не мог же он вместе с девкой в воздухе раствориться, а с ментами им пересекаться сейчас нельзя, он это знает! А значит…
— … значит, их мог вывезти тот мужик на «Дефендере» на откидных сиденьях сзади, где из-за шторок их не было видно! Логично! — Эдгарс повернул ключ в замке зажигания, заводя двигатель.
