поставила в морозилку – чтобы муж не умер с голоду. Хорошая жена. Заботливая. Вета пошла в ванную. Там стоял детский горшок в форме собачки. Лежала открытая упаковка женских прокладок на каждый день.
Когда Вета вышла из ванной, Сашка уже лежал на разложенном диване.
– Я тебе там печенку оставил, – сказал он.
– Спасибо, я не хочу.
– Тогда иди ко мне.
– Сейчас.
Вета присела на край дивана. На шкафу стояли рамки с фотографиями – Сашка, Сашкина жена, сын, они втроем. Улыбаются.
– А ты жену любишь? – спросила Вета.
– Люблю, – ответил Сашка. Он выбирал диск.
– А почему тогда изменяешь?
– У нас разные темпераменты.
Сашка наконец поставил диск и потянул Вету к себе.
– Давай поговорим. Расскажи мне, как ты жил.
– Теряем время.
Вета поняла, что Сашка изменился. Совсем. Он стал умелым любовником. Внимательным, чутким, с фантазией. Он предложил ей на выбор чуть ли не весь ассортимент магазина «Интим».
– Ты и с женой такой? – спросила Вета, когда они допивали вино, а Сашка ставил третий диск.
– Нет, она этого не поймет.
Сашка стал болтлив. Вета лежала на животе, а Сашка рассказывал ей про своих любовниц. Не про всех. Только про тех, в которых влюблялся. А Сашка был влюбчивым. В Вету он тоже, оказывается, тогда влюбился. И вспоминал ее. Вета лежала, слушала и морщилась. Постельное белье было несвежее. Наволочка на подушке пахла чужим потом, простыни смяты чужими телами.
Был бы это кто-то другой, Вета бы не подошла. Но Сашка был Сашкой. Она с ним встречалась раз или два в неделю. Иногда реже. Сашка забирал ее где-нибудь у метро. Вез чаще всего домой – жена могла позвонить именно туда.
Он даже думал снять еще одну квартиру или комнату – специально для встреч, в центре, между работой Веты и своей. Но все упиралось в деньги.
Вета привыкла к чужому белью и чужим полотенцам в ванной. В квартире Сашки чувствовала себя почти как дома. Знала, где что лежит, где что стоит.
Ей не нравились чашки – она бы такие не купила. И занавески – простоватые. И вообще она бы сделала все по-другому. И детскую, и гостиную.
Сашка дарил ей подарки – бессмысленные и никчемные. Кофейный сервиз, который она передарила маме. Белье не ее размера – подошло Таньке. Дарил цветы, которые она не успевала довезти до дома – они засыхали, брошенные на пол.
Если бы Сашкина жена была страшной, то Вете было бы легче. Но жена, судя по фотографиям, была красива – с длинными ногами, плоским животом, несмотря на роды, лет на пять младше Веты и Сашки.
Сашка рассказал, что они познакомились на даче. Его жена приехала в гости к подруге.
– А чья она подруга? – спросила как-то Вета.
– Лизки. Она к Лизке приехала.
Это задело Вету больше, чем то, что Сашка женился.
– А Ариадна? Ей она понравилась? – Вета всегда говорила про жену «она». А Сашка никогда не называл Вету по имени. На всякий случай, чтобы вдруг не проговориться, когда с женой будет.
– Нет, Ариадна ее не застала.
Ариадна умерла, и их семья перестала существовать. Сначала ушла мать. Сколько лет собиралась – из-за Ариадны, а когда ее не стало, ушла. И не просто, а к другому мужчине. А ведь считала, что уже не женщина. Кусок мяса с жиром. Оказалось, нет. Женщина. И худеть начала ради мужчины, и на операционный стол легла ради него же. А он говорил «не надо», что она красивая. Рая не верила, требовала сказать ей это еще раз. Он повторял. Он для нее готовил. У нее кусок в горло не лез. Он хотел на ней жениться. Рая боялась сглазить счастье.
Дядя Гена был готов к тому, что матери рано или поздно не станет. А запил вчерную после того, как пришел домой и не увидел привычной картины – Рая за кухонным столом, не вставая, готовит себе очередное блюдо. Квартиру напротив ипподрома разменяли – Рае с Сашкой и Гене. Фигурки лошадей и собак, не разбирая, сложили в две картонные коробки. Одна – Рае, другая – Гене.
Сашка тоже решил жениться после смерти бабки. В новой квартире Рая жила с новым мужчиной. Сашка уехал в квартиру жены.
Вете хотелось думать, что, если бы была жива Ариадна, она бы свадьбы не допустила.
Жена Сашке звонила часто – и на мобильный, и домой. Сашка быстро выключал музыку и говорил, что работает. Вета молчала, слушая их семейные разговоры.
Как-то они столкнулись с Сашкиным соседом. В общем тамбуре стоял детский снегокат. Здоровенный. Тяжелый. Вета его случайно задела. Снегокат грохнулся. Сашка в это время уже запер третий замок – Вета еще смеялась, зачем ему три замка, – и отступать было некуда. Не успел бы открыть. На грохот из соседней квартиры вышел сосед.
– Здрасьте, – сказала Вета и кинулась поднимать снегокат.
– Привет, Санек, – поздоровался сосед, рассматривая Вету, – с тебя бутылка.
– Не вопрос, – пообещал Сашка.
В другой раз кто-то позвонил в дверь.
– Кто это? – спросила Вета.
– Не знаю. – Сашка был испуган.
В дверь продолжали звонить.
– Может, ты в шкаф залезешь? – спросил Сашка.
– Ты с ума сошел? В шкафах прячутся любовники, а не любовницы. Не полезу.
– А вдруг это теща? Пожалуйста, на две минуты.
– Нет, не полезу. Я еще с ума не сошла. Ты сам решил у тебя в квартире встречаться. Вот теперь и выкручивайся.
– Тогда под кровать?
– Нет.
– Ну хотя бы в ванную зайди.
Вета собрала свою одежду и пошла в ванную. Оказалось, что пришли электрики проверять счетчик. Хотели отдать бумажку.
– Ну что, продолжим? – спросил Сашка, разобравшись с электриками.
– Нет уж, на сегодня мне хватит острых ощущений.
– Да ладно тебе.
– Найди другое место для встреч. К тебе я больше не приеду.
Но Вета приехала. Сашка уговорил ее остаться до утра. Они проспали. В восемь позвонили в дверь. Сашка вскочил и посмотрел в глазок.
– Жена приехала, – шепотом сказал он.
– Что теперь делать? – спросила Вета.
– На балкон, к соседке.
– Нет. Пусть твоя жена узнает правду.
– Не надо, пожалуйста, не сейчас. Я с ней поговорю. Потом. Но сейчас нельзя.
– Почему?
– Она беременная.
– Что?
– Что слышала. На шестом месяце. Ей нельзя волноваться.
– Почему ты мне не сказал?
– Зачем?
