Александр Львович Тув
Ходок I
Пролог
Решение необходимо принять в течение часа. Окажется оно правильным, или нет — покажет жизнь, но оно должно быть однозначным и оно должно быть принято. Старый Лис, а для хороших знакомых просто — Старик, все утро провел, вперив угрюмый взгляд в огонь камина, в сотый, а может в тысячный раз за эту неделю перебирая разноцветные камешки фактов и домыслов, пытаясь сложить из них мозаику вывода. За неделю не сложилось — может сейчас повезет….
Хотя — вряд ли, если бы решение существовало — Лис бы его уже нашел. Ладно, переберет еще раз, тем более что до прыжка делать все равно нечего: вещи собраны и уложены в полевую сумку, по счетам уплачено. Итак, вот первый упрямый факт: неделю назад Ант исчез из гостиницы. Пропажу Лис обнаружил только утром, перед завтраком: «… а младший господин уехал ночью, разве вы не знали?..» А вот и второй: позавтракав (спешить уже было некуда) Старый Лис обнаружил пропажу «Схемы Мира»… Ладно, удрал и удрал — потеря, хоть и велика, но не смертельна — хлопотно и долго, но найти другого помощника это вопрос только времени и денег, но!.. Именно, что «НО»! — исчезновение Анта вместе со «Схемой» переводило происшествие совсем в другую весовую категорию, можно даже сказать в другую лигу! Их одновременное исчезновение могло означать только одно: Ант затеял собственную игру. Как выразился товарищ Бендер: «…и у меня есть все основания полагать, что и я один, справлюсь с вашим делом!»
Старый Лис желчно усмехнулся, подумав: «Да-а… чувствуется моя школа — поганец выбрал идеальный момент для бегства: он знал четыре двери и знал, что я знаю, что он знает четыре, а самое главное, что до любой из них отсюда неделя хода — если сильно поднапрячься. До любой… и где его ловить прикажете?..»
Ну, а теперь домыслы:
может Ант остаться здесь, на Бранге, и затаиться? Почему нет? — может… только если останется, перспектив никаких — через три дня люди Гусейна перекроют все двери…. Нет — не думаю… хотя это тоже вариант — отсидеться и рвануть… не сегодня — потом… завтра или послезавтра.
уйти на Харлаж —
а может на Эстархон —
что у нас осталось?.. а-а… Ирантаг —
и наконец, Земля — тут поганцу раздолье —
И что в итоге?.. Лучше всего ему идти на Землю, но поганец знает, что я знаю — что это лучший вариант и что я буду ждать его в прихожей… следовательно он пойдет через какую-нибудь другую дверь и уйдет… — значит я его не должен ждать у двери на Землю… а у какой?.. — я не знаю у какой… а если Ант думает так же, значит он решит, что я не буду ждать его у двери на Землю и пойдет через нее, но… он знает, что я знаю, что это лучший путь… — снова начинался замкнутый круг по которому Старый Лис бродил уже неделю…
Он оттягивал этот момент сколько мог, но тянуть дальше смысла не было — Лис дернул шнурок и через мгновение перед ним предстал вышколенный слуга в богатой ливрее.
— Гадательные свечи! — слуга ничем не выразил своего изумления, что Старику понадобились предметы ажиотажного спроса молодых девиц на выданье, и через минуту доставил постояльцу требуемое — любой каприз за ваши деньги!
Еще через пять минут Старый Лис навсегда покинул роскошный постоялый двор «Халимзян».
Душевное состояние Анта было диаметрально противоположно физическому — неделя бегства без отдыха и почти без сна, а главное — не отпускающего ни на секунду страха — это был перебор даже для такого молодого атлета, как он, но душа его пела. Эта песня состояла из одного слова, и слово это было «СВОБОДА!»
Он все-таки обдурил Старого Лиса! Он вилял, как полоумный заяц. Выбирал самые неожиданные места: дорогущий бар «Тьма» на набережной Южных Ветров, и грязный утренний паровик с батраками, вонючий рыбачий баркас, и причал дирижаблей в Нижнем Городе, сенокосилку, гордо именуемую местными «воздухолетом»… и еще много, много чего… — вся эта пестрая «синематографическая» лента развернулась в голове Анта, без сил привалившегося к теплой скале, еще не успевшей рассеять в наступающих сумерках накопленное за день тепло. Ант впервые за последнюю неделю, позволил себе расслабиться — до цели оставалось метров сто… ну сто пятьдесят! Рот его растянула непроизвольная улыбка — он сделал это! Да- да-да!
Если бы сейчас его увидел кто-нибудь из знакомых, то наверняка решил, что это его старший брат. Ант за неделю постарел лет на десять — обозначились резкие морщины в уголках рта, обычно блестящие глаза потускнели, да и все лицо приобрело какой-то болезненный, серый оттенок, но он был счастлив.
«Кипящие болота», из которых торчал скальный гребень, по которому и лежал путь Анта, получили свое название не даром — их горячие ядовитые испарения достигали даже скального уступа, где остановился Ант, заставляя его дышать ртом, но другого пути к двери на Эстархон не было.
«Цена свободы — кошачий срач во рту!» — пришло ему в голову, заставив улыбнуться. Но, смех — смехом, однако надо было начинать движение, а казалось — в целом свете не было силы способной заставить двигаться это измученное тело… но! Как часто в жизни встречается это все перечеркивающее «но»:
… Ты ее любишь, она любит тебя, вы всегда будете вместе! Но…
… Нажми на газ! Проскочим! Но…
которое переворачивает все с ног на голову (или наоборот).
— Здорово, Ант! Давно не виделись, — приветливо произнес Старый Лис, неторопливо выходя из-за скального уступа метрах в десяти. И хотя он материализовался на тропинке внезапно, как черт из табакерки, сказать, что его появление явилось полной неожиданностью для Анта, было бы натяжкой. В глубине души чего-то этакого он ждал… Хорошо зная Старика — а он его знал хорошо, даже слишком хорошо, трудно было поверить, что молодой зайчишка сможет задурить голову Старому Лису… хотя до последнего момента Ант себя в этом вполне удачно убеждал, и почти убедил.
Старый Лис относился к мужчинам с, если можно так выразиться, «плавающим возрастом», зависящим от контекста: вот он знакомится в кафешке с хорошенькой официанточкой на предмет скоростного интима — больше тридцатника не дашь, а вот он задумался о чем-то, или недобро прищурил
