Карла сформулировал его более наукообразно: «Переход количества в качество», но, фактически, это тоже самое. Хотя… может это был не Карла, а Фейербах… или Гегель… а ладно – один хрен! Главное, что количество переходит в качество – и это точно!
Во время очередной попытки, у Дениса зачесался нос – точнее это была иллюзия, потому что в кадате любые телесные ощущения отсутствовали, но он машинально протянул руку, чтобы почесаться, и только спустя мгновенье до него дошло, что он сверху видит, как его оставленное внизу тело чешет нос!
Конечно, бурный прилив радости мгновенно вернул все на свои места, но кое-что он успел осознать, и неподъемная махина наконец-то качнулась и сдвинулась на малюсенький вершок вперед!
Зачесавшийся нос был камешком, который стронул лавину. Через пару дней Денис управлял своим телом в контролируемом кадате так же уверенно, как в обычном состоянии сознании. Весь секрет был в том, что управлять было не нужно. Например, чтобы, почесаться, не надо управлять рукой, чтобы она переместилась к нужному месту, и начала шевелить пальцами, касаясь при этом кожи ногтями, надо просто почесать, где чешется – и все.
Абсолютно все то же самое надо было делать в контролируемом кадате, если чешется – почеши, а не управляй рукой. Но для того, чтобы осознать эту простую истину, а главное, довести действия до автоматизма, Денису пришлось попотеть.
В процессе тренировок выяснилось, что в контролируемом кадате Денис может находиться не больше пяти минут. По истечении этого срока сознание возвращалось в тело несмотря ни на какие усилия, прилагаемые Денисом. Через какое-то время, всегда по-разному, от часа до пяти, способность входить в кадат возвращалась. Этот интервал зависел от усталости, но не напрямую и не только – установить общие закономерности Денису не удалось и это было не гут – он никогда не знал, когда восстановятся волшебные способности, а в реальной боевой обстановке это могло привести к последствиям, скажем так – необратимым…
Кадат позволял дробить индивидуальное время. Денис мог использовать свой пятиминутный интервал не подряд, а как угодно, например: минута в кадате, пять минут в обычном состоянии сознания, снова четыре минуты в кадате; или пять интервалов по минуте в кадате, с произвольными промежутками между ними, короче говоря свои пять минут Денис мог использовать, как угодно, но только пять и ни мгновением больше.
К сожалению, никакого суммирования, или нарастающего итога не наблюдалось. Если например, Денис использовал только минуту из пяти, то следующая порция времени в кадате, через максимальный интервал в пять часов, составляла не девять минут, как он раскатав губу, поначалу рассчитывал, а снова, те же пять.
Когда Денис доложил о своих успехах ш’Тартаку, тот только ухмыльнулся:
– Эк тебя распирает. На моей памяти ни один курсант так быстро не осваивал контролируемый кадат. – Он цепко взглянул в глаза Дениса. – Так охота подраться с красными? – Не получив ответа на свой, явно риторический, вопрос он продолжил. – Чем они тебе так насолили? С Настаром ты вроде разобрался, да и нет его здесь, перевели в Центральную обитель…
Секунду Денис колебался – излагать ли, фигурально выражаясь, «причину войны», или же ограничится «поводом»? Решил, что хватит и «повода» – чем проще ложь, тем правдоподобнее.
– Мастер… видите ли в чем дело: на одной моей работе был стол для настольного тенниса, – ш’Тартак невозмутимо уставился на Дениса с таким видом, будто и сам всю жизнь баловался ракеткой в обеденный перерыв, – так вот… выяснилась какая штука – играть интересно только с равными соперниками, когда результат игры заранее неизвестен. Абсолютно неинтересно играть с заведомо более слабыми или заведомо более сильными, когда результат заранее предопределен. Мне с мальчиками Хадуда, один на один, не интересно.
Денис замолчал, молчал и Мастер войны.
– Ну что ж… – раздумчиво начал ш’Тартак, – если хочешь работать с красными… – он сделал паузу, а Денис мысленно договорил за него: «То пожалуйста – можешь спарринговать, на здоровье!» – И тут же вступил в мысленный диалог с Мастером, позволив себе невинную шутку: «Ну-у… насчет здоровья, это хорошо сказано…». Эта, в высшей степени, замечательная беседа была прервана ш’Тартаком, закончившим свою фразу: – …то тебе необходимо пройти Испытание.
Денис поначалу даже не понял о чем идет речь – ведь ш’Тартак уже разрешил работать с краснопоясными… но потом все же сумел собраться, и вполне внятно поинтересоваться, о чем, мол, идет речь? А речь шла, ни много ни мало о том, чтобы забраться на приснопамятный скальный мост по отвесной стене, пройти по нему до залежей синих камней, прихватить там один камешек, дойти до середины моста, спрыгнуть в море, кишащее монстрами, приплыть на берег и представить впоследствии оный камень Высокой Комиссии. Всего то и делов! Вот тут-то Денис и вспомнил, как Шэф водил его в первый день на «Чертов Мост», вспомнил и подаренный камень.
«Волхвы-то сказали с того и с сего, что примет он смерть от коня своего!» – всплыли из подсознания пророческие строки.
– Пардон! Не понял… а как можно забраться по отвесной стене? – вопросил ошеломленный Денис, совершенно забывший в этот момент о Пчелах, так поразивших его своими передвижениями по вертикали, в первый день пребывания в Обители.
– А очень просто! В кадате – ты тот, кем себя считаешь. Решил, что ты вампир – и окружающие увидят твои красные зенки и иглы, торчащие из пасти, – ш’Тартак сделал паузу, собираясь с мыслями. – Ну-у… я имею в виду, все гражданские увидят… и наши, которые не в кадате. Когда ты сам в кадате, никакие иллюзии на тебя не действуют… Так вот: считаешь что ты паук, муха или пчела – пожалуйста, ползи по стене!
Сказать что Денис был ошеломлен, значит ничего не сказать – Великая Тайна насельников Северной обители Ордена Пчелы, заползающих в свои соты на высоте пятнадцатого этажа была раскрыта! Надо просто решить – и всё! – ликовала его душа, пока в ней не засвербел робкий червячок сомнения. Значит просто решить – и всё… Больно просто, однако… Надо бы проверить.
Предыдущий опыт буквально кричал о том, что с кадатом ничего просто не бывает… вначале. Потом – да, когда тронешься с места, а вначале – НИ–ЗА–ЧТО! Денис даже испытал что-то вроде облегчения, когда под тщательно скрываемые, насмешливые взгляды проходящих мимо Пчел, его попытка забраться в соту, на трехметровой высоте, провалилась.
«Что и требовалось доказать!» – бесстрастно констатировал он, направляясь к ш’Тартаку на консультацию. Никакого разочарования и беспокойства по поводу неудачи Денис не испытывал. Его жизненные воззрения, в последнее время, претерпели значительные изменения. Если раньше краеугольным камнем его мировоззрения было: «Если все они смогли – может быть и у меня получится…», то теперь фундамент его жизненной философии выглядел так: «Если уж они смогли – то я наверняка!» Поэтому у него не было ни малейшего сомнения, что он научится ползать по отвесным скалам ничуть не хуже остальных Пчел, а может даже лучше!
«Рано или поздно…» – вкрадчиво напомнил о себе внутренний голос, но Денис счел ниже своего достоинства вступать с ним в перепалку.
– Мастер… – я решил, что я муха – и ни хрена…
– Ты решил, что ты муха – и ни хрена… – задумчиво повторил ш’Тартак, – а расскажи-ка подробно, как все происходило, мне интересно.
«Ну повеселись родимый… повеселись…» – беззлобно подумал Денис.
– Я… как ты объяснил, – все-таки решил достать камень из-за пазухи Денис, – вошел в кадат, сказал себе: «Я – муха», и полез на стену… и ни хрена…
– По-нят-но… – протянул ш’Тартак, – значит, ты просто
– А что не так-то?..
– А я надеюсь, что это ТЫ мне скажешь, что не так…
Подождав с минуту, но так и не дождавшись от сконфуженного Дениса не то что внятного, а вообще, любого, ответа, ш’Тартак продолжил:
– Я тебя перехвалил. Соображаешь ты на уровне… короче – туго. – Денис от злости даже покраснел.
