своего рода молодечеством, а пьянство только «слабостью» (про пьяницу говорили: «слабый человек»), то теперь эту «слабость» общественное мнение трудящихся подчас строго осуждает. Выпивка, не говоря уже о пьянстве, считается серьезным проступком со стороны гражданина, занимающего общественную должность, и нередко служит поводом для снятия его с работы. Было бы очень странно и дико слушать теперь, если бы кто?нибудь стал вдруг рассказывать, как он вчера «заложил». «Заложить» — то он, быть может, и «заложил», но только уж помалкивает об этом, а если кому и расскажет, так шепотком, да на ушко.
Новый уклад жизни вытесняет алкоголь из привычек граждан, принимающих участие в культурной и общественной жизни страны, оставляя у многих только воспоминания о пьяных днях, как о мрачном прошлом. Там, где дело просвещения еще не затронуло вполне глубин народа, там алкоголь продолжает крепко держать в своем плену народные массы, что мы и наблюдаем теперь, главным образом, в деревне среди крестьян и в городе среди отставшего рабочего населения, которые еще не успели освободиться от пьяной заразы. Ведь эта зараза посеяна долгими веками народного невежества и народного бесправия, она передавалась из рода в род. Но и в крестьянстве лучшие ряды молодежи в своей кипучей работе строят теперь новую трезвую деревню и изживают дедовские обычаи пьянства.
Недавно на одном московском митинге по алкогольному вопросу молодая крестьянка, только что приехавшая из деревни, говорила, что деревня ждет теперь не водки, а лекторов, агрономов, кооператоров и книг («Рабочая Москва», X—1925 г.).
VIII. Борьба за трезвость в Советском Союзе
1. Необходимость борьбы за полную народную трезвость в Советском Союзе и задачи этой борьбы
Теперь, когда на месте государства капиталистов и помещиков строится у нас новое государство труда, когда на наш народ смотрят трудящиеся других стран, чтобы узнать опыты и уроки революционной борьбы и строительства, нам больше, чем кому бы то ни было, надо помнить, что алкоголю не должно быть места в новой жизни. Мы должны являть пример трезвой жизни. Поэтому народы Республик, которые победили в огне революции и войны своих врагов, должны объявить борьбу — борьбу «не на живот, а на смерть» — своему еще не побежденному, старому врагу— алкоголю.
Т. Троцкий говорит, что «ближайший период будет периодом героической борьбы с алкоголем. Если мы не дадим отпора алкоголизму, начиная с города, то мы пропьем социализм и пропьем Октябрьскую революцию»[23]).
Кому приходилось выступать перед аудиторией с докладом или лекцией по алкогольному вопросу, тот знает, что, как бы всесторонне он ни осветил этот вопрос, к нему прежде всего поступают записки в общем такого содержания: «почему правительство СССР продает спиртные напитки, если они вредны»? Особенно много писем стали получать редакции газет и ответственнейшие руководители нашего Союза после выпуска 400 очищенного вина. Спрашивали: «зачем это»? Никогда еще наши газеты не уделяли столько страниц и внимания алкогольному вопросу, как в это время. Был помещен ряд статей: Наркома Здравоохранения тов. Семашко, т. Ярославского и других ответственейших руководителей Республики, которые разъясняли причины выпуска 400 водки и намечали дальнейшие наши пути в алкогольном вопросе.
Привожу некоторые выдержки из этих статей:
«Введение 400 водки сбило с толку не только некоторые группы населения, но и некоторую часть печати.
«Вечерняя Москва» описывает это событие и сцены, его сопровождавшие, на манер описания академических торжеств. А другая (ленингр.) слагает в честь этого события такие вирши:
Поэтому представляется абсолютно необходимым еще раз напомнить те мотивы, по которым была введена сорокаградусная водка, и те практические задачи, которые отсюда следуют.
Мотивы выпуска государством крепкой водки изложены были кратко и ясно тов. Рыковым на учительском съезде в ответ на поданную записку. Тов. Рыков сказал: «Как бороться с самогоном? В первую очередь надо бороться культурными мерами, поднятием культуры и улучшением материального положения населения. Думать, что одними репрессиями можно уничтожить самогон, — величайший предрассудок».
Что самогонка является настоящим бедствием, особенно для крестьянства, доказывалось в печати не раз. По подсчетам В. М. Четыркина (Бюллетень Госплана № 4–5 за 1924 г.), самогонным производством занимается около 8 проц. общего количества крестьянских дворов. В работе в настоящее время не менее одного миллиона самогонных аппаратов. Определяя стоимость затраченной муки, топлива, работы, неуплаченного акциза, автор исчисляет общую сумму потерь народного хозяйства и государства приблизительно в 235 милл. рублей. Излишне напоминать об исключительной ядовитости самогона, о частых случаях полной потери зрения в результате употребления его.
Таким образом, выпуск водки считается маневром против самогона. Что это так, что в этом маневре нет и следа воскрешения старой политики царского правительства — получать доходы путем спаивания народа, — видно из цифровых данных: до войны выпивалось более 100 милл. ведер, спиртные напитки давали около миллиарда дохода (в 1914 г. ожидалось 990 000 000 руб.). Наша программа даже с выпуском 40° водки рассчитана на изготовление 22–23 милл. ведер, включая сюда сырой спирт, денатурат, ректификат, эфир и т. д. (все приведенные данные взяты из доклада д — ра Прозорова на антиалкогольном совещании при Наркомздраве; цифра спиртовой программы — в Центроспирте ВСНХ).
Как бы ни оценивать результаты этой меры (а мнения могут быть разные), ясно одно: водка есть маневр против самогонки.
Водка, надеются авторы введения ее, «вытеснит самогон». Но она вредна для организма. Значит, поскольку распространен самогон, нужно бороться и против самогона, и против водки. Водка приучает к алкоголизму.
Таким образом, не смягчение антиалкогольной кампании и не дифирамбы водке должны стать задачей дня, а, наоборот, еще более интенсивная кампания против самогона и против водки.
Рядом с усиленной просветительной деятельностью нужно укрепить и репрессивные мероприятия против пьяниц и скандалистов.
А за всем этим должна остаться в полной силе, и даже усилиться еще больше, наша обычная антиалкогольная политика: политика хлебных цен, экономических и культурных мероприятий, борьбы с наркотизмом по линии НКЗдра — ва и проч.
Не будем закрывать глаза на то, что введение 40° водки грозит опасностями. И будем готовы встретить во всеоружии эту опасность».
Н. Семашко.
(«Известия ЦИК СССР и ВЦИК», № 231–1925 г.).
«Кажется, не нужно теперь объяснять, почему допущена продажа 30–40–градусной водки. Как ни тяжки последствия от распространения этого вида алкоголя, зло это гораздо меньше, чем зло от самогона.
