позаботиться о благополучии сына. Я подарила ей свою лошадь и могу только молиться, чтобы она смогла ею воспользоваться как нужно.
— А это значит, что она не украла ничего, кроме одежды, — снова подал голос Синклер. Казалось, рыцарь потерял всякий интерес к тому, что происходит в комнате: его взгляд устремился в окно. — Теперь я понимаю, почему она не взяла доспехи.
У Джеммы изумленно округлились глаза.
Конечно же. Джастина не взяла с собой доспехи! Доспехи стоили очень дорого, и их кража стала бы серьезным преступлением.
— Значит, она уехала, и говорить больше не о чем. — Керан заявил это странно небрежным тоном, особенно если вспомнить его прошлую решимость оставить Джастину под своей защитой. — Я не буду глупцом и не стану обвинять ее в краже одежды. Синклер, собирай людей. Мы возвращаемся в Эмбер- Хилл.
— Да, милорд.
Рыцарь произнес эти слова сквозь стиснутые зубы, однако было видно, что он не злится. Казалось, приказ господина его странным образом обрадовал, быстро повернувшись, он стремительными шагами удалился из башни.
Когда он вышел, ее брат тихо рассмеялся, и Джемма изумленно воззрилась на него. Керан выгнул темную бровь.
— Кстати, ты не знала, что Синклеру осталось служить у меня всего один день?
Глаза Джеммы изумленно распахнулись:
— Сегодняшний день?
— Совершенно верно. И теперь он завершит ту службу, которую нес, дав клятву своему отцу. Конечно, мне будет его не хватать, но его ждет собственное владение и титул, который его отец унаследовал от своего дяди. Барон Хэрроу недавно умер, не оставив потомства. Синклеру предстоит много дел при дворе.
— Вот как?
Джемма начала кусать губы, понимая, что леди Джастину будет ожидать немалый сюрприз.
Керан адресовал сестре одну из своих редких улыбок.
— Да, сестрица. В последнее время я стал терпимее относиться к попыткам судьбы заставить нас покориться.
— И я тоже.
Джемма глубоко вздохнула и постаралась прогнать тревогу. Может быть, Джастине вмешательство судьбы так же необходимо, как прежде ей самой. Если на то пошло, то Джемма даже может быть в этом уверена, особенно если вспомнить, какой вид был у этой леди во время их последнего разговора. Ей нужен Синклер — и, похоже, судьба собирается снова свести их вместе.
Брат обменялся с ней долгим взглядом, а потом посмотрел на ее мужа. Он протянул ему руку, а Гордон протянул свою, обхватив англичанина за запястье в жесте, который среди рыцарей считался таким же обязывающим, как и письменное соглашение.
— Я на тебя полагаюсь, Бэррас. Позаботься о моей сестре, потому что вскоре настанут, судя по всему, беспокойные времена.
— Да, это уж точно, раз на тронах в обеих наших странах окажутся дети. В чем-то даже жаль, что им не позволят править. Было бы меньше кровопролитий, потому что они отправляли бы свои армии искать приключений в густых дебрях, играть, а не воевать.
— Чудесная мысль, братец. Так и вижу тебя танцующим с феями и лесными духами на какой-нибудь поляне.
Керан осуждающе нахмурился, но в глазах его светилась улыбка.
— Теперь у тебя есть муж, чтобы учить тебя не давать воли своему язычку.
Он повернулся и вышел в двери, которые вели во двор замка. Его отряд уже ждал, и утреннюю тишину нарушали фырканье коней и скрип кожаных седел. В воздухе незримо ощущалась их готовность к походу. Как только ее брат вышел, кто-то из людей подвел ему коня. В его отряде были англичане, которым хотелось поскорее вернуться в Англию, но, по сути, это были мужчины, которым хотелось вернуться к семьям. Это не было особенным свойством шотландцев или англичан, это было общим желанием всех мужчин.
Керан вскочил в седло, надел шлем и высоко поднял руку:
— Вперед!
Отряд слаженно рванулся за ним. Их четкое движение ясно демонстрировало долгие годы обучения, которое прошел каждый из них, вплоть до оруженосцев, чтобы стать теми, кто они сейчас. Рыцаря невозможно обучить за неделю трудиться, он начинает в очень юном возрасте. Впереди у таких юнцов много трудностей, и, только преодолев их можно получить ту золотую цепь, которая служит свидетельством их успеха. Годы обучения были долгими, а многочисленные задания даже перечислить невозможно, однако они порождали человека с несгибаемым духом.
Джемма узнала Синклера: на его шлеме колыхались два белых пера. Утренний свет блестел на кольчуге, которая была идеально начищена, несмотря на то, как много дел ему приходилось брать на себя, находясь на службе у ее брата. Причина тому была очень простой: это внимание к деталям служило символом того, чему он посвятил свою жизнь.
— Ты будешь очень тосковать по брату?
Гордон подошел к ней, остановившись чуть впереди, чтобы обозначить свое положение господина замка. Она повернулась и присела, изображая послушную супругу, но когда подняла на него взгляд, то позволила, чтобы в нем отразилась ее страсть.
— Только если с тобой будет скучно, муженек.
Его губы на мгновение раздвинулись в белозубой улыбке, а потом он раскинул руки и поймал ее в объятия. Закинув Джемму себе на плечо, он повернулся к лестнице, которая вела к ним в спальню.
— Клянусь, что буду стараться изо всех моих скромных сил, милая.
