— Полезная мысль. Да, где-то есть. Но будь я проклят, если знаю, как они работают.
— Я знаю, — хладнокровно сказала Анжела. — У миссии Уинстона Крея не было собственного генератора.
— Тогда пошли со мной. Они отыскали лампы. Долго пришлось искать и керосин, но в конце концов Анжела обнаружила его на задней полке в чулане. Торжествуя, она притащила свой трофей в кухню.
— Фитили надо подрезать, — сказала она, принимаясь за дело, — и они ужасно пыльные. Но в остальном все в порядке.
Фил развернул кухонный стул и сел на него верхом, наблюдая за ней с благодарным удивлением.
— Вы не устаете преподносить мне сюрпризы, — заметил он.
Анжела пытливо поглядела на него.
— Потому что знаю, как зажечь керосиновую лампу?
— Потому что вы кажетесь такой хрупкой, и вдруг на глазах превращаетесь в опытного специалиста.
Анжела засмеялась. Она краем подола стирала пыль с медного корпуса лампы.
— Я не хрупкая. Это вам кажется.
— Не только мне, — медленно сказал он. — Сильвия перед отъездом напомнила мне, как вы… молоды.
Анжела фыркнула.
— Двадцать три — далеко не школьный возраст.
— Может быть, и нет, но, согласитесь, вы последние пять лет вели довольно странную жизнь, — сухо сказал Фил.
Она посмотрела на него поверх лампы.
— А вы — разве нет? — спокойно возразила она. — Его изумленный взгляд вызвал у нее смех. — Только это разные виды странности, вот и все.
Темные глаза блеснули.
— Так вы полагаете, что мы оба странные? Оба выделяемся из толпы? Только выбрали разные пути для самовыражения?
Анжела дохнула на лампу и потерла ее до блеска.
— Да.
Он сложил руки на спинке стула и положил на них подбородок. Ему опять пора бриться, подумала Анжела. Запыленный после своих исследований, он выглядел как пират. Почему-то у нее сжалось сердце и она сосредоточилась на старинной, полувекового возраста лампе перед собой. Пусть она и любит его, но не стоит делать ему подарок, давая знать об этом.
— Итак, вы считаете, что мы похожи? — задумчиво спросил Фил Боргес.
Анжела позволила себе легкую иронию.
— Ну, разумеется, не во всем.
Он засмеялся и встал. Она была почти уверена, что он подойдет к ней, но тут раздался страшный треск. Это сразу напомнило ей об ужасных часах, когда она сидела в доме миссии, пытаясь собраться с силами, чтобы уйти. Она побледнела.
Фил сразу это заметил.
— Вы, конечно, не испугались?
— Н-нет.
— Вам, знаете ли, не обязательно храбриться. Вполне допустимо и испугаться. Хотя это пока что всего лишь шум.
Анжела вздрогнула, представив себе, что будет, если начнется не только шум.
Фил принял решение.
— Давайте посмотрим, как эти штуки работают, а потом возьмем их в гостиную и выпьем при колеблющемся свете бабушкиных ламп. Как вам нравится эта романтическая перспектива?
Анжела встала. Она была благодарна за смену темы разговора.
— Конечно, они будут работать, — сказала она, слегка задетая. — И ничего не станет колебаться. При их свете прекрасно можно читать.
Он взял две лампы и улыбнулся ей с той теплотой, от которой у нее таяло сердце, независимо от темы разговора.
— Я не собираюсь читать. Я хочу культурно провести вечер в собственной гостиной. Мы будем пить и обсуждать положение в Соединенном Королевстве. Рассказывать друг другу свои биографии.
Анжела ответила чуть дребезжащим смехом.
Они вошли в неосвещенную гостиную. Здесь, так же как и в других помещениях, ставни были закрыты и заперты. Анжела вздрагивала, когда они начинали стучать. Это звучало так, словно в дом ломилась шайка разбойников.
В темноте Фил поставил принесенные лампы и достал из кармана зажигалку. Анжела услышала легкий щелчок и шипение, и тут же вспыхнул крохотный огонек. Фил поднес его к фитилю. В контрастном свете Анжела не заметила, чтобы его рука хоть немного дрожала.
— И вы нисколько не боитесь? — сказала она, восхищенная и успокоенная.
— Я привык иметь дело со стихиями, — голос его звучал сухо. — На мой взгляд, есть другие вещи, которых надо опасаться.
Анжела устроилась в шезлонге.
— Наши биографии, да? — язвительно пробормотала она.
Последовало странно напряженное молчание. Затем он буркнул почти грубо:
— Ну уж нет!
— О, — сказала Анжела, удивленная и немного обиженная. — Я не имела ввиду ваши секреты…
Он подошел и уселся рядом с ней на шезлонге. Она подобрала ноги, чтобы дать ему место. Это оставило между ними маленький, но существенный промежуток. Он бросил на нее холодный взгляд.
— Проблема не в секретах, Анжела. Есть кое-что поважнее. То, что ты хочешь, то, что ты чувствуешь, то, чего ты даже себе не можешь позволить. Подавленные эмоции — в этом нет ни: чего хорошего.
Анжела уставилась на него.
— Я не подавляю свои эмоции.
Ей показалось, что его глаза блеснули в отдаленном свете лампы. Затем он откинулся, положив руку на спинку кресла.
— О, нет, подавляете. — Он снова поддразнивал ее. — Если вам страшно, надо выпустить пар. Закричать. Наброситься на меня прежде всего за то, что привез вас сюда. Ударить меня, если угодно. — Он неожиданно улыбнулся. — Выпустите эмоции, и вы избавитесь от них. Затолкайте их внутрь, и тут же получите проблемы на будущее.
Несмотря на небрежный тон, темные глаза глядели на удивление проницательно. Все это очень мило, — подумала Анжела, с беспокойством встречая его взгляд, — но он слишком много видит.
Внезапно волна тревоги затопила ее. Она не совсем понимала, в чем дело. Но поняла, что ее тревожит, как бы эти проницательные глаза не разглядели ее чувства, ее тщательно скрываемую любовь.
Анжела осторожно заговорила. — Но, может быть, и лучше отложить проблемы на будущее? Я имею в виду, если сейчас с ними не можешь справиться.
Снова последовало тревожное молчание. — У вас был прекрасный повод хорошенько закричать, — весело сказал Фил наконец.
Значит, он не так уж много заметил. По иронии судьбы Анжеле тут же захотелось, чтобы он заметил побольше. Она улыбнулась, но рассеянно.
— Может быть. Но есть масса вещей, делать которые у меня нет ни малейшего повода.
Она вызывала его на вопросы. Это было очень опасно. Она затаила дыхание. Снова последовало молчание, более долгое. Анжела чувствовала, что он ждет, чтобы она заговорила. Но она не сделала этого. Не смогла.
Затем Фил сказал хриплым голосом:
— Я знаю. Можете ничего не говорить. Но почему вы думаете, что я…
