трагическое детство Анжелики. Мысль о том, что женитьба на Золушке станет достоянием гласности, была ему невыносима.
— Как себя чувствует миссис Уилтон? — спросила Мег Лену, когда та проводила ее в спальню, которая оказалась одной из лучших комнат в доме.
— Она уже поправляется, спасибо, мисс.
Несмотря на явное нежелание экономки отвечать на вопросы, Мег решила расспросить ее обо всем.
— Она уже может принимать кого-нибудь? Я имею в виду незнакомых людей. Мне бы очень хотелось навестить ее.
— Надеюсь, вы скоро встретитесь. Можете пользоваться ванной для гостей, мисс. Я приготовила полотенца. Вторая дверь направо.
Лена собиралась уходить. Она так ничего и не сказала Мег.
— Мне не хотелось спрашивать мистера Уилтона, но скажите, пожалуйста, его жена сильно пострадала?
— Она пострадала так, как кому-то хотелось.
Теперь экономка действительно направилась к двери. Она ничего не сказала, и в то же время сказала все, подчеркнув слово «кому-то». Конечно, речь шла о Клайве. А может быть, судя по тому, как гневно сверкнули ее глаза, она имела в виду саму Мег?
При всем желании полюбить новую работу и окружению, Мег стало не по себе. Неужели эта несносная подозрительная женщина в самом деле полагала, что Мег приехала с намерением занять место Луизы?
Но Клайв действительно никогда раньше не привозил секретаршу в дом. Он сам говорил ей об этом. Но он сказал также, что у него такой объем работы, что не сможет навешать жену, если останется в Лондоне. Клайв ее не обманывал. Но, хотя он был очень мил с Мег с того совместного ленча, она постоянно ощущала его отчужденность.
Нет сомнений, что о них пойдут сплетни. Судя по тем ужасным рассказам о Клайве, которые Мег уже услышала, посплетничать тут любили. Ей придется приложить все усилия, чтобы рассеять подозрения. К тому же ей очень хотелось подружиться с Луизой — или Анжеликой. Бедная девушка, пострадавшая так сильно, что никто не осмеливается сказать ей правду, должна была нуждаться в людях, способных стать ей друзьями.
Мег распаковала вещи в маленькой, но симпатичной спальне. Окна выходили в поле, за которым виднелись деревенские крыши. Затем она приняла ванну и оделась к обеду.
Клайв сообщил, что пригласил Ганса Кромера. Ганс обязательно захочет увидеть Мег, раз так ей восхищался. Кроме того, у них небольшое торжество по случаю продажи одной из акварелей Ганса.
— Не смущайтесь, если Ганс будет слишком эксцентрично вами восторгаться. Он всегда такой в присутствии красивых женщин. У него есть только одно желание — запечатлеть их на полотне. Но, к сожалению, желание гораздо больше его таланта.
— Он хочет меня писать? — спросила Мег.
— Вполне вероятно. Но не позволяйте ему досаждать вам. Мы все стараемся веселить его, памятуя его трагическое прошлое. Он пережил оккупацию и был единственным из семьи, кто выжил. Все это накладывает глубокий отпечаток на человека.
— Вы так добры к нему, мистер Уилтон.
— О, нет. Не более, чем кто-либо.
Клайв действительно казался открытым, добрым и честным. Мег не хотелось судить о нем превратно, но в памяти все еще крутился подслушанный разговор, когда Ганс просил Клайва сделать что-то, уверяя, что риск был ничтожным. Речь шла о ней? Но на следующий день Клайв все-таки позвонил ей и так поразил приглашением на ленч.
Все происходящее было как раз тем, что хотела получить Мег, чтобы забыть Дерека: все немного интриговало и казалось загадочным. Дерек казался ей уже очень далеким, хотя в сердце еще оставалась боль. Внезапно в голове Мег промелькнула мысль, что Саймон Сомерс знал лучший способ лечения разбитых сердец, чем интриги Клайва или Ганса. Просто Саймон не желал, чтобы его игнорировали и все.
Мег уже была готова к обеду, и если суровая Лена находилась на кухне, как тому положено быть, то можно пройти по нижним комнатам в поисках фотографий.
В гостиной фотографий не оказалось. В строго обставленной комнате не было никаких признаков симпатий хозяина. Интересно, любила ли Луиза современные картины над камином с их яркими кричащими красками или холодные линии удобной, но неуютной мебели. Здесь ни к чему не прикасалась женская рука, во всем чувствовалось влияние Клайва. В этой комнате не было места сентиментальным фотографиям. Мег должна была поискать их в другом месте.
Ей очень хотелось попасть в спальню Луизы. Если бы ей удалось убедиться, что Лена на кухне, а Клайв внизу…
Как только Мег подумала об этом, до нее донесся голос Клайва, разговаривавшего с кем-то по телефону в своем кабинете, а звон посуды свидетельствовал о том, что Лена действительно на кухне.
Мег понадобилось мгновение, чтобы быстро проскользнуть наверх и пройти по коридору в поисках спальни. Окна ее должны выходить в сад.
Мег глубоко вдохнула и открыла дверь.
Внутри стояла двуспальная кровать, покрытая тяжелым стеганым атласным покрывалом. На полу лежал роскошный тяжелый ковер. Рядом с кроватью стоял белый туалетный столик. На полу Мег увидела открытый чемодан Клайва.
На столике оказалась фотография в рамке. Мег быстро подошла, чтобы взглянуть на нее, но, к великому разочарованию, на фотографии был только Клайв. Он не улыбался и казался еще красивее, чем в жизни. Фотограф нашел способ польстить своему элегантному клиенту. Он также запечатлел определенную жестокость. А может быть, то было простое тщеславие?
Мег огорченно посмотрела вокруг. Больше фотографий в комнате не было. Если у Клайва и оставалась фотография жены, то держал он ее где-то в другом месте.
Устыдившись своего любопытства, Мег на цыпочках вышла из комнаты и направилась вниз. В конце концов, если бы она случайно обнаружила, что Луиза действительно была Анжеликой, то что она должна была делать или говорить? Это не ее дело.
Тем не менее эта мысль не давала ей покоя. Клайв зашел в гостиную и предложил выпить коктейль.
— Что будете пить? Смешать вам мартини?
— Да, спасибо. Очень милая комната.
— Вам нравится? У меня страсть к комнатам, в которых царит порядок. Я отдаю предпочтение современным дизайнерам. Надо дать им шанс. Что сталось бы с Уильямом Моррисом или Чиппендейлом, если бы их современники не дали им шанс творить. Большинство женщин, конечно, не любят крайностей.
— Ваша жена тоже? — осторожно спросила Мег.
Клайв казался спокойным.
— О, Луиза очень молода. Она все предоставила мне. Мы не могли воссоздать классический итальянский стиль в английской деревне, поэтому она доверилась моему вкусу.
Анжелика тоже была молода, промелькнуло у Мег в голове.
— Ваша жена красива? У вас есть ее портрет?
Клайв сосредоточенно смешивал коктейль.
— Нет, здесь нет. У меня есть несколько фотографий в Лондоне. Здесь у меня есть сама Луиза. Попробуйте и скажите, нравится ли вам это.
Мег послушно взяла стакан и сделала глоток. Она поняла, что Клайв уклонится от всех вопросов, и ей ничего не удастся узнать.
Несколько минут спустя появился Ганс. Мег услышала его разговор с Клайвом в передней.
— Как хорошо, что ты вернулся, Клайв. Надеюсь, путешествие было приятным?
