— Видите большой трейлер? Мне нужно прицепить его к фургону.
По размерам трейлер был таким же, как и фургон, — около десяти футов в длину и восьми футов в вышину. На его окрашенных краской бортах не имелось никаких надписей.
— А что у него внутри?
— Еда. — Она немного повернула руль и сбросила газ. — Какого черта они таращатся?! Это выводит меня из себя.
Он взглянул в ту сторону, куда она смотрела, и увидел группу старичков, стоящих на крыльце магазина.
— Чего они высматривают?
— Ждут, когда я ошибусь. Они не могут поверить, что женщина без посторонней помощи способна сцепить фургон с таким громоздким трейлером. Они собираются здесь каждый раз, когда я приезжаю за грузом.
— И вы каждый раз ошибаетесь?
Она ухмыльнулась.
— В том то и дело, что никогда.
Терри улыбнулся. Она сделала последний маневр, чуть нажала на педаль и подождала, пока фургон остановился.
— Все на месте, — сказала она и выскочила из кабины. — Теперь я только закреплю сцепку, и мы двинемся дальше. Не хотите ли что-нибудь еще съесть?
— Нет, — сказал он и с опозданием добавил: — Спасибо.
Как она и обещала, крепежный болт через несколько секунд занял свое место. И минут через десять они уже оставили маленький городишко далеко позади и понеслись по извилистой горной дороге.
Он смотрел вперед. По обеим сторонам дороги мелькали высокие деревья. Это были секвойядендроны — огромные стометровые великаны. Чтобы обхватить ствол такой махины, потребовалось бы, наверное, не меньше полудюжины людей. За громадные размеры их еще называют мамонтовыми деревьями. Эти гиганты живут около четырех тысяч лет. В это почти не верилось. Вокруг было тихо и красиво. Недавно прошедшие весенние дожди превратили землю в яркий зеленый ковер.
— Прошу простить меня за то, что произошло, — буркнул он, не отводя глаз от дороги. — Я сделал вам больно… Не знаю, как это случилось.
— Ну, больно мне не было, а извинения принимаются.
— Это правда? — Он взглянул на нее, но она сделала вид, что внимательно следит за дорогой.
— И что вы еще хотите сказать в свое оправдание?
Какое уж тут оправдание. Он был близок к тому, чтобы совершить и нечто пострашнее, а не только причинить ей боль.
— Я чуть не убил вас.
— Что толку ругать вас за это. Я сама виновата. Мне не следовало путать вас. Я должна была помнить об осторожности, будя вас, и знать, чем это может кончиться.
— Почему вы должны были это знать? Сэл сказал, что вы не имеете отношения к нашей службе.
На лице у нее появилась загадочная улыбка.
— Так и есть. Однако мне приходится возиться с опасными животными.
— Больше этого не повторится, — пообещал он.
— Я знаю.
— Позвольте спросить, откуда вы можете это знать?
— Я больше вас не напугаю. Я соображаю довольно быстро.
Он устроился поудобнее, чтобы как следует рассмотреть ее. Коротко остриженные ногти, отметил он. Никакого маникюра. Обычная рабочая одежда. Он втянул в себя воздух. Однако пользуется французскими духами.
— Откуда вы знаете Сэла? — спросил он.
— Мы познакомились лет шесть назад. Он дружил с одной леди, с которой мы вместе работали. Когда Сэла ранили в Ливане… — Она на мгновение замолчала и взглянула на него.
— Мне известно об этом, — сказал он.
Она кивнула.
— После возвращения оттуда он оставался с нами в течение нескольких месяцев. Я помогала ухаживать за ним. Составляла ему компанию. Вот такая штука… Так мы и стали друзьями.
— Значит, вы медсестра?
— Не совсем, — улыбнулась она.
Терри подумал о тех событиях. Раны Сэла угрожали его жизни. Но не это было главным. Потеря жены и сына чуть не убила его. Терри довелось несколько раз работать вместе с ним, и он помнил, что Сэл постоянно волновался за семью. Волнение отвлекало его, мешая работе. Он принял твердое решение во что бы то ни стало сохранить брак и семью, хотя это было непросто при их профессии. И вдруг все рухнуло. Кейт и сын погибли.
Хуже не придумаешь. Брак тяжким грузом ложится на плечи мужчины. Семейные заботы отражаются на работе.
— Расскажите мне о вашем питомнике, — попросил он.
— Питомник находится в пятнадцати милях от ближайших соседей, — заговорила она. — У меня там есть помощники — трое студентов из колледжа. Они заняты неполный день. В нашем владении находится около двухсот акров земли, к ней примыкает еще участок леса в тысячу акров, но его мы арендуем. Мы достаточно хорошо изолированы от посторонних.
— А для чего питомник?
Она посмотрела на него с удивлением.
— Разве Сэл не говорил? Я держу там кошек.
— Кошек? — Он потер пульсирующий висок.
— Я думала, что он вам все объяснил.
— Нет.
Он выругался про себя. Кошки! Еще не хватало! С какой стати босс втянул его в это? Он посмотрел на Молли. В джинсах, рубашке, в тяжелых рабочих ботинках, с лицом без каких-либо следов косметики, она ничем не напоминала женщину, которая занимается кошками.
— И сколько их у вас в доме, штук двадцать?
Она озорно хихикнула. Ее смешок он расценил как насмешку.
— Вообще-то, их не больше сорока, но в доме их нет, не бойтесь. Там для них не нашлось подходящей комнаты.
— Сорок?! — Он сглотнул. Пожалуй, ему все же следовало отправиться в свою квартиру в Вашингтоне и наплевать на наплыв туристов.
— Они совсем не раздражают, — сказала она.
— Ну да, разумеется.
— Ах, да. Есть еще Тед. Он всегда на своем месте.
— Тед? Он спит в доме?
— Нет, в конторе. Он наш талисман.
— Чудесно. — Он представил блохастого кота, свернувшегося в уголке.
— Он был любимцем Джоанны, бывшей хозяйки питомника.
ѕ Неужели там действительно сорок кошек?
ѕ И Тед.
О боже. Терри откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Почему Сэл поручил ему это дело? Неужели последнее задание так подпортило Терри репутацию?
Он полностью отдался болевым ощущениям, контролируя дыхание и подсчитывая удары пульса. Это продолжалось до тех пор, пока фургон не замедлил ход. Он огляделся вокруг.
Машина притормозила на повороте. Указатель оповещал, что они въезжают в питомник Джоанны Грейвс Стенли.
Она посмотрела в ту сторону, где находится въезд.
