наивность, привела их недолгий брак к краху. До последнего дня она безоговорочно верила ему. Боже, какой же она была доверчивой, какой глупой!
Начало смеркаться, когда Сюзан припарковалась возле своей конторы, чтобы оставить квитанции выполненных заказов и забрать подаренный Мэри цветок. Быстрая езда, как обычно, немного успокоила ее взвинченные нервы.
Она быстро рассортировала квитанции и разложила их по ящикам, не обращая внимания на доносившийся из-за закрытой двери раздраженный голос шефа, ведущего с кем-то жаркий спор. Внезапно дверь распахнулась и он появился на пороге. При виде ее он замер, затем плотно прикрыл за собой дверь. Удивление пробежало по его лицу.
— Что с вашей ногой, Сюзан? — участливо осведомился Фрэнк Ньюман. Взгляд его был прикован к повязке на ее колене.
Сюзан забрала горшок с растением и направилась к курьерскому столу за своими ключами.
— Ничего страшного, это старая болячка, — ответила она.
— Как жаль. Надеюсь, она скоро заживет, — посочувствовал Фрэнк и посторонился, чтобы дать ей дорогу.
Шефу конторы было лет пятьдесят. Шести футов ростом, с небольшим брюшком, он имел обыкновение говорить спокойным, мягким тоном. В полном несоответствии с его манерой вести беседу были его бегающие глаза-бусинки. Они то и дело перескакивали с предмета на предмет, не упуская ни малейшей детали. Эта черта чрезвычайно действовала Сюзан на нервы, и любой разговор с Ньюманом превращался в муку.
— Я еще нужна вам? — спросила Сюзан.
— Вы не могли бы в четверг слетать в Питтсбург?
— Дело в том, что по четвергам у меня курсы. Мне не хотелось бы их пропускать.
Глаза-бусинки Ньюмана забегали по сторонам.
— Ну что ж, придется передать этот заказ Дику. Он не откажется от лишнего заработка.
Это было нарушением договоренности. Не далее как на прошлой неделе они распланировали, по каким дням она сможет выполнять иногородние заказы. И теперь, чувствуя, как дополнительные деньги ускользают из ее рук, Сюзан возмутилась.
— Скоро у нас начнутся каникулы, — резко сказала она, — и я смогу ездить в другие города в любой день.
На этот раз взгляд Фрэнка задержался на ней дольше обычного, в нем промелькнул неподдельный интерес.
— Вот и хорошо, я это учту, — мягко проговорил он, выходя из комнаты.
Добравшись до своей машины, Сюзан тут же выкинула из головы эту странную сцену в конторе и снова вернулась к мыслям о Генри и Стивене. Она перебирала в памяти свои разговоры с Генри, пытаясь вспомнить, не упоминал ли он когда-нибудь о своем брате.
Когда машина остановилась перед забором, отделявшим подъездную дорожку от дома, Сюзан тяжело вздохнула при виде любимой клумбы с тюльпанами, безжалостно уничтоженной колесами фургона, на котором приезжали взломщики тем злополучным вечером.
Она вошла в дом и поднялась наверх, чтобы принять душ. Потом долго ломала голову, что бы такое надеть, тщательно причесывалась, примеряла свои любимые жемчужные серьги. И вдруг рассердилась на себя, что ей так приятно всем этим заниматься. Какое ей, в конце концов, дело до того, что подумает о ней брат Генри? Она просто расскажет ему, что посчитает нужным, и они навсегда распрощаются.
Стивен появился ровно в семь. На нем были сшитая на заказ белая сорочка с длинными рукавами и брюки цвета хаки. Когда он вошел в прихожую, от глаз его, казалось, исходило голубое свечение. Сюзан пригласила его в гостиную.
— А у тебя уютно, — сказал он, оглядевшись. — Похоже, с тех пор как я был здесь в прошлый раз, ты не сидела сложа руки. — Он опустился в кресло и принялся разглядывать семейные фотографии, заново вставленные Сюзан в рамки. Это замечание вызвало у нее улыбку, она уже и забыла, когда ее хвалили в последний раз.
Стивен показал на маленький снимок в серебряной рамочке:
— Это, вероятно, ты? — Она утвердительно кивнула. — А это, должно быть, твоя семья? Ты очень похожа на мать. У тебя точно такие же блестящие голубые глаза.
На фотографии были изображены мама, папа и малышка Лори. Сколько лет прошло, а Сюзан все еще тосковала по ним.
— Они погибли в авиакатастрофе, когда мне было двенадцать. — Она резко поднялась. — Хочешь пива?
— Спасибо, не откажусь.
Все оказалось проще, чем можно было предположить. В обществе этого едва знакомого мужчины Сюзан не испытывала ни скованности, ни неловкости. В кухне она достала из холодильника две бутылки пива и открыла шкаф с посудой — где-то здесь должны были стоять кружки, принадлежавшие когда-то отцу. Обычно воспоминания о семье приводили ее в подавленное состояние, но сейчас ей было приятно, что Стивен обратил внимание на фотографии.
Однако Сюзан все же не терпелось как можно скорее покончить с предстоящим разговором, чтобы у ее визитера больше не было причин задерживаться в ее доме. Его присутствие доставляло ей некоторое беспокойство особого рода. Хуже всего было то, что рядом со Стивеном до предела обострялись все ее чувства. Чистый и свежий запах с легким налетом мускуса, исходящий от него, кружил голову. Его густой, низкий голос, казалось, проникал в самые потаенные глубины ее существа. Если бы вдруг пиво показалось ей божественным нектаром, Сюзан это не сильно бы удивило. Любая мелочь, любое его слово и жест воспринимались ею как-то по-особому, вызывая неведомые ей дотоле чувства.
Наконец она нашла кружки и наполнила их пивом. Следует быть осмотрительнее, ни на миг не забывать, кто он такой и зачем явился в ее дом, мысленно предупредила себя Сюзан. Поставив кружки на поднос, она собиралась уже нести их в гостиную, когда на пороге появился Стивен.
— Мы могли бы посидеть и на кухне, — предложил он.
Старательно обходя тему, ради обсуждения которой в общем-то и была назначена встреча, они еще какое-то время поговорили о ничего не значащих вещах. Затем лицо Торна стало непроницаемым. Поставив на стол кружку, он достал из кармана конверт и протянул его Сюзан.
— Вот это я получил за три дня до того, как Генри нашли мертвым.
В смятении она покрутила письмо в руках, чувствуя, как ее начинает бить озноб.
— Сюзан, ты должна это прочесть, — настаивал Стивен.
От его сурового взгляда все внутри у нее похолодело. Выбора не было, она раскрыла конверт. Это было письмо от приемной матери Генри, она рассказывала об истории его усыновления.
После первой страницы Сюзан остановилась.
— Как можно было разлучать близнецов?
— Читай дальше. Доктора полагали, что мне не выжить, я почти не прибавлял в весе.
Сюзан дочитала письмо до конца, потрясенная невероятным открытием, и на нее нахлынули воспоминания о собственной семье. Тетушка Нэнси панически боялась разговоров о ее семье, оберегая себя и, как она думала, свою племянницу от мучительных воспоминаний.
— Выходит, все эти годы ни один из вас даже не подозревал о существовании другого? Как же мать могла сделать такое со своими детьми? — Она посмотрела на дату на штемпеле. Письмо было написано целых два года назад! В то время Генри не только был жив, но и оставался еще ее мужем.
Не говоря ни слова, Стивен протянул ей сложенный вчетверо лист бумаги. Сюзан с опаской развернула его. Записка была написана за шесть дней до смерти Генри. Она сразу узнала почерк. Долгих восемнадцать месяцев она старалась забыть о своем замужестве, как о досадной ошибке, и вот сейчас боль и обида с новой силой захлестнули ее.
«Стив, мне нужна твоя помощь. Я запутался окончательно. Встречай меня в аэропорту в семь часов вечера во вторник».
Подпись на записке не оставляла сомнений в том, что эта просьба исходит от Генри.
Сюзан подняла глаза на Стивена. Им обоим было хорошо известно, что Генри умер именно в этот
