нибудь книгу, в которой говорилось бы о том, как мне следует вести себя в моем положении. С ней-то в руках меня и застукал Клейтон.
— Теперь понятно, почему ты не разрешила мне понести твой пакет, — задумчиво произнес Алберт.
— Именно. Итак, поскольку я оказалась застигнутой на месте преступления, — усмехнулась Дайана, — отпираться не было никакого смысла. И знаешь, что Клейтон мне заявил? Что, если я не хочу нашего ребенка, он готов взять воспитание малыша на себя!
— Так… — пробормотал Алберт и в недоумении почесал затылок, пытаясь понять, что так возмутило Дайану. С его точки зрения Клейтон повел себя вполне благородно, не только признав малыша своим, но и выразив готовность позаботиться о его будущем.
— Неужели ты ничего не понимаешь? — заметив наконец озадаченный взгляд кузена, возмутилась Дайана. — Ведь Клейтон усомнился в том, что я готова и хочу стать матерью! Он решил, что я одна из тех матерей-кукушек, которым плевать на собственного ребенка!
— Тебе не кажется, что ты несколько сгущаешь краски? — осторожно поинтересовался Алберт. — Допустим, Уинстон решил, что ребенок для тебя нежелателен. Но ведь это была и в самом деле незапланированная беременность, верно? А раз так, то в чем же его вина?
— В том, что за столько лет он так и не научился понимать меня. Если бы Клейтон действительно меня любил, ему бы и в голову не пришла идиотская мысль, будто я попытаюсь избавиться от ребенка.
— Звучит несколько надуманно… Хотя в твоих словах есть доля правды: мне бы и в голову не пришло, что моя кузина способна убить собственное дитя, — признался Алберт. — Так что же ты ответила Уинстону?
— Что ребенок не от него.
Алберт расхохотался.
— О Господи, и он поверил? Невероятно! Теперь понятно, почему Уинстон встретил меня таким тяжелым взглядом. Он подумал, что отец твоего ребенка — я. Не так ли?
Дайана смущенно кивнула.
— А я не стала разубеждать его. Ты ведь не сердишься на меня за это, Алберт?
— Нисколько! Пожалуй, мне даже приятно побыть немного в шкуре будущего папаши. Однако шутки в сторону. Вы о чем-нибудь успели договориться прежде, чем я пришел и нагло вмешался в ваш разговор?
Дайана досадливо поморщилась.
— Да ни о чем! Я сказала, что не люблю его и что жду ребенка от другого. А Клейтон решил, что отец ребенка и мой избранник — ты, и пожелал нам обоим счастья. Впрочем, ты сам слышал это.
— Весьма смутно, ибо в голове у меня еще звенело. — Алберт вновь посерьезнел. — Итак, получается, что между вами произошел окончательный разрыв?
— Да. И назад пути нет.
У Дайаны был такой несчастный вид, что Алберт не удержался и обнял ее. Однако в его движениях не чувствовалось ничего низменного. Напротив, в них ощущались лишь братские сочувствие и поддержка.
Поняв это, Дайана положила голову на мужское плечо, и слезы вновь заструились по ее щекам. Наверное, за всю свою жизнь она не плакала столько, сколько сегодня. Очевидно, Клейтон сказал сущую правду, заявив, что беременные женщины становятся слишком неуравновешенными и чувствительными, вдруг подумалось ей.
— Ну-ну, маленькая, не надо, — утешал Дайану Алберт, нежно похлопывая по спине. — Так что же мы будем со всем этим делать?
— Теперь-то я уж точно не полечу с тобой в Англию, — всхлипнула Дайана.
— Полетишь… Но только в качестве моей жены.
10
Дайане показалось, будто она ослышалась.
— Что… что ты сказал?
— Я предлагаю тебе стать моей женой, Дайана, — торжественно повторил Алберт.
Молодая женщина не знала, что и думать. Вконец растерявшись, она пробормотала:
— Но… я не могу. Я ведь люблю другого!
Алберт рассмеялся.
— Глупенькая! Ну и люби себе сколько вздумается. Ведь мое предложение — чисто деловое.
Дайана постепенно начала понимать.
— То есть ты предлагаешь мне вступить в… фиктивный брак?
— Точно! Я уже все обдумал, и это решение представляется мне оптимальным.
— Ты хотел сказать, безумным?
Алберт шутливо щелкнул Дайану по носу.
— Слушай и не перебивай. Во-первых, таким образом мы сразу избавимся от всех проблем, касающихся твоей беременности. Я официально признаю себя отцом будущего ребенка, тем самым избавив местных кумушек от необходимости на все лады склонять твое имя. Ты будешь не матерью-одиночкой, а солидной замужней женщиной, на которую никто не посмеет взглянуть косо. Во-вторых, мы сразу же отправимся в Англию, где новые знакомства и впечатления помогут тебе поскорее забыть обо всех неприятностях, пережитых здесь. В-третьих, наш брак значительно облегчит получение тобой вида на постоянное место жительства в Великобритании. В качестве моей жены закон без проблем признает тебя британской подданной, что значительно облегчит поиски работы — если вдруг тебе захочется работать — или оформление движимого и недвижимого имущества. В-четвертых…
Дайана поспешно закрыла ладонью рот Алберта.
— Стоп, стоп! Остановись хоть на минутку! Ты хоть понимаешь, что несешь? Женитьба — это не шутки. Это не на один день. Это… да это просто невозможно!
Однако Алберт невозмутимо отстранил ее руку и продолжил:
— Ошибаешься, мое предложение достаточно реально. Я знаю, что брак — дело серьезное. Однако я же не заставляю тебя терпеть мое присутствие всю жизнь! Как только кто-нибудь из нас начнет тяготиться супружеством, мы тут же оформим развод. Если вдруг ты почувствуешь желание вернуться на родину или, — тут Алберт помрачнел, — встретишь наконец мужчину своей мечты, мы расстанемся без взаимных претензий. — Он ненадолго задумался. — Так… что касается того, где мы будем жить… У меня достаточно просторная квартира для троих, включая будущего ребенка. Но если ты захочешь поселиться отдельно, мы тут же подыщем для тебя что-нибудь подходящее. Насчет денег можешь не беспокоиться: у меня их более чем достаточно. Кажется, я ничего не забыл?
— Забыл. О собственных планах и амбициях. О личной жизни. О том, что собирался заняться профессиональным спортом. Семья, пусть даже фиктивная, станет для тебя обузой.
— Чепуха! — беспечно отмахнулся Алберт. — Вы мне нисколько не помешаете. Напротив, в моей холостяцкой берлоге наконец-то появится женщина, которая будет следить за порядком, и прелестный малыш, который оживит унылую атмосферу.
— А что ты получишь взамен? Вместо преданной жены — женщину, которая влюблена в другого? Вместо собственного ребенка — пасынка?
Провожая глазами заходящее солнце, Алберт негромко произнес:
— Взамен я обрету возможность каждый день видеть женщину, лучше которой нет на свете, и мечту о том, что когда-нибудь она станет моей.
С состраданием коснувшись его щеки, Дайана прошептала:
— Ты же прекрасно знаешь, что эта женщина никогда не будет твоей.
— Я об этом и не прошу. Я только буду иногда об этом мечтать.
Дайана не на шутку призадумалась.
Понимая, что предложение Алберта влечет за собой огромные жертвы с его стороны, она не
