книжного червя. Вскоре я возвращаюсь в Париж. Не знаю, когда я снова появлюсь в Бешреле, но, где бы я ни был, я не желаю, чтобы меня беспокоили по этому делу, покуда ваша работа не будет выполнена. До тех пор эта комната ваша, а мой мажордом будет выплачивать вам жалованье и обеспечивать вас всем, что вы сочтете необходимым для осуществления вашей задачи.
— И я… э-э… буду по-прежнему обедать в одиночестве? — рискнул осведомиться Роджер.
Маркиз поднял брови:
— Полагаю, что да. Или вы предпочитаете есть на кухне с прислугой?
— Нет-нет, монсеньор, — поспешно ответил Роджер. — Просто… ну, я опасаюсь, что такая жизнь покажется мне несколько одинокой.
Вновь маркиз посмотрел на него с чисто человеческим интересом. Он не привык, чтобы его служащие обсуждали с ним вопросы о своем благополучии, и чувствовал себя сбитым с толку.
— Вы можете завести дружбу с сельским кюре, — подумав, предложил он, — а в замке к вашим услугам Альдегонд и Шену — мой старший егерь, отличный парень. Вы росли в городе или в деревне?
— Я родился в деревне и прожил там почти все время.
— В таком случае вы можете ездить верхом. Сам я не большой любитель охоты — к тому же в здешних лесах почти не осталось дичи. Но если вас это развлечет, скажите Шену, что я разрешил вам брать лошадей в конюшне, а также охотиться с соколами и гончими, когда вам захочется.
— Очень вам признателен, монсеньор. А как быть в долгие зимние вечера? Я люблю читать, особенно книги по истории. Могу я пользоваться вашей библиотекой?
— Почему бы и нет? Я предпочитаю, чтобы мои книги не уносили из библиотеки, но, когда меня нет дома, здесь никого не бывает. В мое отсутствие можете приходить сюда и читать.
Маркиз был весьма сообразительным человеком и быстро понял, что Роджер по уровню куда выше обычного адвокатского клерка, иначе он не был бы столь снисходителен к юноше. Но теперь его мысли обратились к иным проблемам, и, рассеянно выслушав благодарности Роджера, маркиз промолвил:
— Ну, вот и все. Чем скорее вы приступите к работе, тем лучше. Сообщите мне, когда все закончите. — С кратким кивком он вышел из комнаты.
Вечером Роджер начал составлять список документов в сундуке. Хотя ему не терпелось увидеть Атенаис, он чувствовал, что разумнее подождать, пока уедет ее отец, поэтому следующие несколько дней провел в одиночестве, сосредоточившись на своей задаче.
Когда наступило воскресенье, лакей, обеспечивавший весьма скромные запросы Роджера, сообщил ему, что месса состоится в часовне замка в одиннадцать часов, и объяснил, как туда добраться. Надев лучший костюм и тщательно причесавшись, Роджер прошел через большой холл и спустился по лестнице в западное крыло, где находилась часовня. Узнав, что он не является официальным личным секретарем маркиза, Роджер был сильно разочарован, но это не уменьшило его радости от пребывания под одной крышей с Атенаис и возможности видеть ее.
В часовне Альдегонд указал ему место между собой и высоким чернобородым мужчиной, которого шепотом представил как месье Шену. Они занимали третью скамью; две первые оставались пустыми, в то время как задние быстро заполнялись слугами в строгом соответствии с рангом — позади всех оказались судомойки и прачки. Мужчины располагались справа от прохода, а женщины — слева. Когда все уселись, послышалась музыка и вошел маркиз под руку с Атенаис. В конце прохода они разделились, заняв передние скамьи, а шедшая следом за ними мадам Мари-Анже села во втором ряду, позади Атенаис.
Со своего места Роджер видел точеный профиль своего божества и не мог отвести от него глаз в течение всей службы, страстно желая, чтобы она продлилась как можно дольше. Войдя, Атенаис не заметила его, но, когда она покидала часовню, опираясь на руку отца, их взгляды встретились. В глазах девушки мелькнуло удивление, потом она слегка нахмурилась. Роджер не мог понять причины, и это мучило его весь остаток дня.
Во дворе Шену ненадолго отвлек его, спросив, не хочется ли ему взглянуть на лошадей. Хотя у Роджера не было настроения осматривать конюшни, он вежливо согласился в ответ на первые добрые слова, с которыми к нему обратились после его беседы с маркизом три дня назад.
Старший егерь был красивым мужчиной лет под сорок с ясными серыми глазами и великолепными черными усами и бородой. Он рассказал Роджеру, что раньше служил сержантом в бретонском драгунском полку и теперь руководит всем наружным штатом замка, в то время как месье Альдегонд отвечает за порядок внутри дома. Шену пожаловался, что его хозяин совершенно не интересуется охотой, и обрадовался, услышав, что Роджер получил разрешение охотиться и ездить верхом. В тот же день они отправились на прогулку верхом, и Шену стал еще более дружелюбным, обнаружив, что Роджер — опытный наездник, обладающий к тому же поразительными для молодого стряпчего знаниями об охоте и рыбной ловле.
Новая дружба заставила Роджера забыть на пару часов о неожиданной холодности Атенаис, но следующим утром он снова начал испытывать беспокойство на этот счет. Мрачные раздумья молодого человека были прерваны приходом посетителя.
Постучав в дверь, в комнату кошачьей походкой вошел тощий сутулый священник с редкими седеющими волосами, высоким лбом и пронизывающим взглядом черных глаз. Накануне Роджер видел его в часовне — тот помогал кюре служить мессу. Юноша догадался, что это секретарь маркиза.
— Я аббат д'Эри, — представился священник, подтверждая догадку Роджера. — Зашел познакомиться с вами перед отъездом в Париж и узнать, не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен.
Когда Роджер поблагодарил его, заверив, что у него есть все необходимое, аббат задержался на несколько минут, сделав несколько общих замечаний относительно трудностей порученной Роджеру задачи, и тихо удалился.
На следующее утро маркиз отбыл в Париж. Торжественный выезд из ворот поместья возглавляла группа верховых, в чьи обязанности входило расчищать путь в городах и деревнях, далее следовали две кареты — в первой расположились де Рошамбо и аббат д'Эри, во второй вместе с багажом путешествовали повар, цирюльник и один из лакеев маркиза.
Когда наступил вечер, Роджер решил воспользоваться разрешением посещать библиотеку и спустился по парадной лестнице в надежде, что в этой части замка ему удастся повстречать Атенаис. Поболтавшись немного в холле и не желая без приглашения заходить в другие комнаты, Роджер отправился в библиотеку и стал без особого интереса обследовать полки с книгами в красивых переплетах. За этим занятием он провел полчаса, когда услышал сзади легкие шаги и, обернувшись, увидел Атенаис, стоявшую в высоком дверном проеме.
В простом летнем платье, с ненапудренными золотистыми волосами девушка показалась ему восхитительной. Однако она даже не ответила на его вежливое приветствие, не улыбнулась и резко осведомилась:
— Что вы здесь делаете, месье Брюк?
— Ваш отец разрешил мне пользоваться его библиотекой… — удивленно ответил Роджер.
— Я имею в виду не это. Что вы делаете в Бешреле, здесь, в замке?
— Изучаю содержание кое-каких документов для монсеньора.
Атенаис сделала нетерпеливый жест:
— Да-да! Я узнала об этом в воскресенье, после того как увидела вас на мессе. Неужели вы не понимаете, что я крайне возмущена вашим преследованием и проникновением в мой дом?
— Но, Атенаис… — начал Роджер обиженным и озадаченным тоном.
Ее голубые глаза сверкнули.
— Как вы смеете называть меня Атенаис? Для вас я мадемуазель де Рошамбо!
— Но, мадемуазель! — запротестовал он. — Что такого я сделал, чтобы вызвать ваше неудовольствие? Мэтр Леже предложил мне это место, и я, естественно, согласился.
— Вы так поступили, думая, что это даст вам возможность искать моего общества?
Роджер колебался только секунду:
— Нет. Но я думал, что вы будете довольны, увидев меня.
— Напротив, ваше присутствие стесняет меня в высшей степени.
— Почему?
— Потому что вы воспользовались моей любезностью к вам, чтобы навязать мне ваше общество.
