на себя. Розового платья, которое было на ней утром, она не увидела; на ней был надет голубой больничный халат – вещественное напоминание о том, что скоро она окажется в операционной.
– Меня тошнит от всего этого, – повторила она.
Они заплакали одновременно. Джейн вскочила на ноги и припала к Вирджинии, крепко обняв ее.
– Что бы я без тебя делала? – прошептала Вирджиния.
– Даже не пытайся это узнать. Ты меня слышишь, Вирджиния Хэйвен? Даже не пытайся оставить меня, – проливая потоки слез, вскричала Джейн.
– Не буду. Обещаю, не буду, – плача, утешала ее Вирджиния.
Открылась дверь, и в палату вошел доктор Мейсон. Со своими непослушными светлыми волосами и очками в тонкой металлической оправе он был больше похож на сумасшедшего ученого, чем на мягкосердечного акушера-гинеколога, который помог появиться на свет большему числу младенцев, чем любой другой врач в Тупело.
Он оценил обстановку, достал из туалетного столика коробку с бумажными носовыми платками и протянул их Джейн. Та вытащила один платок и передала Вирджинии.
– Уже совсем скоро, Вирджиния, – произнес он уверенным тоном.
– Отлично. – Вирджиния вытерла лицо и высморкалась. – Я устала ждать. Я хочу побыстрее с этим покончить.
– Хирург вам все объяснит, но предварительно с вами должен поговорить я. В операционной будет присутствовать патолог. Он может определить, что опухоль злокачественная, поэтому я заранее прошу вашего разрешения на радикальную операцию.
Им мало отрезать от нее кусок плоти? Сейчас они уже готовы отхватить ей всю грудь… и требуют на это ее разрешения!
– Он сможет определить это по внешнему виду опухоли? – спросила она.
– Не со стопроцентной вероятностью. Для этого требуются лабораторные анализы, – ответил доктор.
– И сколько эти анализы займут времени? – интересовалась Вирджиния.
– Три дня. Три дня, которые могут оказаться для вас решающими, Вирджиния, – очень серьезным тоном произнес Мейсон.
Еще три дня ожидания, три дня мучений и неизвестности, три дня в аду. Однако этот ад предпочтительней, чем альтернатива – проснуться уже без груди.
– Нет, – заявила она. – Я не подпишу.
– Вирджиния, для вас же лучше, если все произойдет, когда вы будете под наркозом. Доктор Уэйн очень квалифицированный патолог. Стоит ему увидеть эту…
– Что если он будет неправ? Что если ошибется? Разве он никогда не совершал ошибок? – разозлилась Вирджиния.
– Все мы люди, все мы человеки, Вирджиния, – ответил доктор скептически. – Всякое бывает.
– Я не подпишу. Три дня ничего не изменят, а если и изменят, то я готова рискнуть, – сказала она решительно.
– Хорошо, Вирджиния. Мы сделаем лишь небольшой надрез. Я слишком хорошо вас знаю, чтобы спорить с вами. Такой безумец вряд ли отыщется. – И доктор Мейсон улыбнулся.
Внезапно Вирджиния вспомнила о таком мужчине – Болтоне Грее Вульфе. Можно назвать его безумцем, можно упрямым, можно – отважным. Он не поддался ей, спорил с ней, боролся за право любить ее. Где он сейчас? Знай он о случившемся, продолжал бы он бороться за нее?
Глупый вопрос. Глупая надежда. Вирджиния отбросила мысли о Болтоне. Ей дорога каждая капля энергии – и душевной, и физической, – чтобы справиться с тем, что ждало ее впереди.
– Конечно, – согласилась она с доктором. – Такой безумец вряд ли найдется.
Доктор Мейсон похлопал по простыне, прикрывавшей ее руку.
– Я увижусь с вами здесь же через несколько часов, – сказал он.
– Мы с вами раньше не встречались, док? В Париже? Или в Лондоне? – превозмогая панику, пошутила Вирджиния.
– Молодец, девочка! Держи нос повыше, – подбодрил пациентку Мейсон.
Не успел он уйти, как послышался звук подъезжающей каталки. Вирджинией завладело странное спокойствие.
– Вот они, малышка, – сказала она Джейн.
– Я знаю. – Джейн сжала ее ладонь.
– Не хочу, чтобы ты волновалась, – прошептала Джейн, целуя подругу.
– Не буду, – пообещала Вирджиния приглушенным голосом, поскольку у носа держала платок.
– Ты никогда не умела убедительно врать, – заметила Джейн.
– Как и ты, – напомнила ей Вирджиния.
Звук все приближался и уже достиг двери. В любую минуту начнется ее длинное путешествие… в одиночестве.
– Джейн, ты веришь в чудотворность молитвы? – быстро спросила Вирджиния.
– Наверное, верю, – несколько неуверенно ответила Джейн.
Дверь распахнулась, и взору Вирджинии предстала каталка, на которой ее повезут.
– Помолись за меня, – прошептала она.
17
Болтон пролетел расстояние от Аризоны до Миссисипи без происшествий, и вот теперь охранник Вирджинии не хотел впускать его в ворота.
– Извините, сэр. Никаких посещений, – строго заявил он.
– Разве ты не помнишь меня, Джим? – удивился Болтон.
– Разумеется, помню. Трудно забыть такого человека, – ответил охранник.
– Она не ждет меня, но если ты позвонишь в дом, она обязательно разрешит меня впустить, – уверенно сказал Болтон.
Джим покачал головой.
– Извините, сэр, – он был непреклонен.
Болтон предвидел сопротивление, но никак не со стороны Джима. Он имел представление о системе здешней безопасности. Для человека тренированного стена не представляла особой проблемы.
Однако это был не самый лучший способ добиться встречи с Вирджинией.
– Я мог бы солгать тебе, Джим. Я мог бы сказать, что вернулся, чтобы закончить интервью с Вирджинией. Но я так не поступлю, – заявил Болтон, пристально глядя на Джима.
– Спасибо, сэр, – ответил охранник – он был признателен журналисту за откровенность.
– Вместо этого я собираюсь тебе объяснить, почему я хочу повидать ее и почему не уйду отсюда, не повидавшись с ней, – сказал Болтон. Он хорошо разбирался в людях и понимал, что охранник не поддастся на уговоры. И все же стоило попытаться.
– Я люблю Вирджинию, – заговорил журналист серьезным тоном, – и хочу, чтобы она стала моей женой. Уверен, что она тоже меня любит, и осталось лишь убедить ее, что нас ждет прекрасное будущее. – Болтон изобразил свои честные намерения красноречивым выразительным жестом: протянул руки вперед ладонями вверх – это был древний жест благородных апачей. – Мне нечего скрывать Джим. Просто я влюблен в самую замечательную женщину в мире.
Джим в растерянности перебирал пальцами ключи, связка которых висела у него на поясе, потом вдруг кашлянул, прочищая горло.
– Полагаю, я должен сказать вам кое-что, – решился он наконец.
Леденящее предчувствие несчастья сковало грудь.
– Сказать мне что, Джим? – обеспокоенно спросил Болтон.
– Мисс Вирджинии здесь нет, – быстро сообщил охранник.
– Я подожду. Когда она вернется? – спросил Болтон.
– Господи, если бы я знал… – Джим опять кашлянул, затем вытащил красный носовой платок и высморкался. – Мисс Вирджиния в больнице.
Болтон несся по дороге, не обращая никакого внимания на ограничения скорости.
