отвлекаться от НЕ обращения внимания на место, где сидел Лукас, и занял ли он уже его или нет.
— Привет, Жаклин. — Это не был голос Бенджи.
Наши сидения с правосторонними столиками, были прикручены гайками к полу. Лукас слегка наклонился через столик Бенджи поближе ко мне. У меня перехватило дыхание, и я сфокусировалась на том, чтобы спокойно сделать выдох, и не казаться взволнованной.
— О, привет.
Он прикусил нижнюю губу.
— Я думаю, ты не заметила номер телефона на стакане твоего кофе?
Я кинула взгляд на свой сотовый, лежащий на моем учебнике.
— Я заметила. — Я наблюдала за его реакцией, зная, что я практически бросала ему вызов.
Он улыбнулся, в уголках его светлых глаз появились легкие морщинки, и я постаралась не грохнуться в обморок.
— Я понял. Все по честному. Как насчет того, чтобы дать мне свой?
Я выгнула бровь.
— Зачем? Тебе нужна помощь с экономикой?
На этот раз он прикусил губу, сдерживая смешок.
— Я в этом сомневаюсь. С чего ты так решила?
Я нахмурилась. Как я запала на парня, который абсолютно не интересовался хорошими результатами по этому предмету?
— Я думаю это не мое дело.
Он оперся подбородком себе на руку. Кончики его пальцев были слегка окрашены серым, скорее всего от рисования карандашом, как обычно, заткнутым ему за ухо. 'Я ценю твою заботу, но я прошу твой номер по причинам, совершенно не связанным с экономикой'.
Я взяла свой сотовый и отправила ему сообщение:
— Привет.
— Чувак, ты на моем месте, — тон Бенджи констатировал факт, но был спокоен.
Телефон Лукаса завибрировал в его руке, он улыбнулся сообщению и получив мой номер.
— Спасибо. Он выбрался из-за стола и обратился к Бенджи. — Прости, друг.
— Нет проблем, — Бенджи был одним из самых добродушных людей, которых я когда-либо встречала. По его поведению можно было сказать, что он бездельник, но я видела результат его теста, он получил твердую четверку, и он ни разу не пропустил, ни одного занятия, хоть и говорит постоянно о том, что надо как-то забить на класс и проспать. После того, как Лукас вернулся на свое место, Бенджи наклонился ко мне, гораздо ближе, чем того себе позволил Лукас. — И что это было? — Он подергал бровями вверх-вниз, и я постаралась не расплыться в улыбке.
— Я уверена, что не знаю, что ты имеешь в виду, — ответила я, хлопая ресницами, делая свое лучшее воплощение Южной красавицы.
— Осторожно, маленькая леди, — сказал он, растягивая слова, — этот тип выглядит опасно. — Улыбнувшись, он откинул лезущую в глаза, длинную прядь. — Не то, чтобы я против небольшой опасности.
Я сжала губы в полуулыбку.
— Твоя правда.
К концу пятидесяти минутного класса, я поздравила себя с тем, что всего раз обернулась назад. Лукас не смотрел на меня, и я не могла не поразглядывать его немного. С карандашом в руках, он что-то сосредоточенно рисовал, сначала закрашивая, а потом размазывая пальцем. Игнорируя лекцию и всех в классе, как будто он был там один; его темные волосы спадали на лицо, и он полностью был сосредоточен на своей работе. Я представила его сидящим на своей кровати, подобрав под себя ноги, с альбомом на коленях. Интересно, что он там рисовал. Или кого.
Он поднял голову и поймал мой взгляд. Задержался на нем.
Отвечая, на мой взгляд, он расправил плечи и размял шею, одаривая меня при этом своей призрачной улыбкой. Переводя взгляд на свой альбом, он постучал по нему кончиком карандаша и откинулся назад на стуле, рассматривая свою работу.
Профессор Хеллер закончил рисовать на доске график и возобновил лекцию. Лукас заткнул карандаш за ухо, и взял в руку ручку. Перед тем, как переключить внимание на нашего профессора, он снова мне улыбнулся, и через меня пробежала волна возбуждения.
По завершению класса, какая-то девчонка, уже не та, что на прошлой неделе, перехватила его на пути к выходу, и я ушла, не оглядываясь. Полное адреналина, мое тело почувствовало необходимость смотаться оттуда побыстре, и просто окрылило меня. Оглядываясь через плечо, я нырнула в ближайшую дверь и замедлила шаг, чувствуя себя глупо. Эрин и Мегги настаивали, чтобы я избегала его компании по крайней мере еще несколько дней, и заставила его побегать за мной — но он же не собирался
Я отправила Эрин сообщение о том, что я куплю себе паршивое кофе в столовке, вместо того, чтобы идти в Старбакс. Она прислала мне в ответ:
ГЕНИАЛЬНО. Встречу тебя там. Сестринская солидарность и все такое.
К концу истории искусств, я начала сомневаться в уверенности Эрин, что Лукас хотел играть в эту игру. Может он не был псом. Или я не была кошкой. Или я просто все испортила. Я вздохнула, засовывая телефон себе в сумку. Я, по крайней мере, раз тридцать проверяла его на наличие сообщений.
Я всегда пренебрежительно относилась к людям, играющим в игры в поисках любви — или следующего партнера в кровати. Все это было лишь соревнованием, чтобы увидеть, кто как далеко может зайти, и я никак не могла понять, чего использовалось больше: удачи или навыков, или может какой-то неизвестной комбинации обоих. Люди редко говорят то, что думают, или открывают то, что чувствуют. Никто не честен.
Легко мне говорить, со своей высокой лошади идеальных отношений с Кеннеди. Эрин мне давно дала это понять, когда я сказала ей, что она ведет себя глупо по отношению к парню — изобретает план того, как узнать о том, что он хочет от девушки, перед тем, как поочередно разбить все, выстроенные им, защитные стены. Должна признать, она была права. Я не имела понятия, каково это было быть холостой, молодой и взрослой, так что не мне было судить.
До настоящего момента.
Это волнение было абсурдным, но я не могла от него избавиться. Он смотрел на меня в классе. Когда я вышла с экономики, я чувствовала себя уверенно, а теперь я несчастна. Почему? Потому, что он не оттолкнул ту рыжеголовую со своего пути и не последовал за мной? Это бессмысленно.
Разогревая себе на ужин суп в микроволновке, я смирилась с тем, что провалила задание сохранить заинтересованность Лукаса во мне. Я попыталась выбросить из головы мысли о той симпатичной девчонке, которая подошла к нему в конце занятия, когда мое богатое воображение начало рисовать мне картины того, как они выходят из аудитории держась за руки, или еще что похуже.
— Тупица, — пробормотала я вслух про себя.
На краю кровати мой ноутбук издал звук, оповещающий о новом письме, и в моем животе запорхали бабочки. Скорее всего, это было что-то глупое — напоминание о прививках от гриппа в мед. центре, или еще одно письмо от моих старых школьных друзей, которые были так 'огорчены' тем, что мы с Кеннеди расстались (о чем они все догадались, когда он сменил свой статус в Facebook -
Я сразу же отключила свою страницу и так до сих пор ее не восстановила. Одна мысль о том, что я буду наблюдать за активной сменой его статуса и появлением его новых фотографий на моей стене, была невыносима. Даже если бы я скрыла его, мы знали слишком много одних и тех же людей. Невозможно было бы скрыть всю его деятельность. Я начала получать сочувственные и снисходительные письма и сообщения буквально на следующий день, поэтому я все еще слегка с опаской проверяла свою почту.
Съежившись, я развернула окно… и улыбнулась.
