Утопая в лазури
Птицы вели перекличку в кронах гигантских деревьев. Игорь, стоя за решеткой окна, смотрел в лазоревое небо: ясное, чистое – оно было абсолютно безоблачным.
- Я пойду?
Игорь обернулся. Татьяна, прекрасная как обычно, смотрела грустно и ласково.
- Иди.
Свет струился по ее волнистым русым волосам, мягко касался бледных щек, искрился в глазах.
- Громов, когда ты начнешь жить по-настоящему?!
Игорь усмехнулся и коснулся ее руки:
-У тебя такие волосы красивые, я тебе говорил?
Татьяна покачала головой:
- Пытаешься меня отвлечь от серьезных разговоров? Как обычно?
- А как обычно? – синие глаза улыбались.
Девушка провела рукой по его волосам:
-Ведь ты же любишь меня, почему все время нужно это отрицать, убегать от ответа, делать вид, что ничего не происходит? – она задержала ладонь на его щеке, и он, отстранившись, словно пойманный зверь, беспечно спросил:
- Может чаю?
Она подошла к двери, обернулась, и грациозно прогнувшись назад, бросила:
- Ты думаешь, что жить нужно легко, а на самом деле - просто боишься жить, не хочешь признаваться себе в чем-то важном.
Игорь подошел к ней и снисходительно шепнул:
- Таня, детка, признай, что это ты – мечтательница. Ждешь от меня того, что я не могу тебе дать. Твои мечты – иллюзия.
В ее глазах блеснули слезы:
- Иллюзия – это ты, - выпалила она и вышла за дверь.
Тим надел на ботинки бахилы. Все вокруг было белым, кроме выложенного мелкой плиткой синего пола. Белые коридоры, белый потолок, нескончаемой чередой - полупрозрачные двери,
«Прибежище призраков», - мелькнула странная мысль.
- Ну что ж начнем с первого этажа, – высокий мужчина с аккуратными короткими усами подал ему блокнот,– вот здесь распорядок дня и прочее, вопросы после моих объяснений.
Тим рассеянно заглянул в блокнот. Ему до сих пор не верилось, что он заглянул за ширму странного мира лазуритов.
- Все же забавно звучит – лазуриты, – весело заметил парень, – совсем как камни.
Бергер пригладил серьезно усы:
- Ничего забавного. Здесь, знаешь ли, клиника.
- Но ведь «лазурин» давно запретили, откуда у вас столько пациентов?
Мужчина блеснул глазами из-за стекол очков и строго спросил:
- Ты хоть знаешь что это за препарат?
Тим пожал плечами:
- Кто ж не знает. Это антидепрессант такой был, западный. Что-то там усиливал воображение, потом проблемы с ним начались, не знаю какие точно.
- Что-то там усиливал, - Бергер покачал головой. - Этот препарат стимулировал работу лобных долей головного мозга, отвечающих за фантазию и воображение. Результаты были очень хорошие, особенно при депрессиях, унынии и подобных психических расстройствах. Человек в таком состоянии обычно не может себе представить хорошую альтернативу развития событий, знаешь ли…
Он бросил взгляд на парнишку, разглядывающего все вокруг и крутящего головой, словно любопытный зверек.
- Хотя, ты еще вряд ли знаешь, - Бергер провел его в конец коридора, продолжая говорить – в общем, с помощью этого препарата у пациентов воображение начинало строчить предполагаемые позитивные ситуации, словно из пулемета. Никто ж тогда не знал, что этот процесс не обратим…
- Это как? – парень заглянул в небольшую кладовку.
- А так, что мозг очень быстро привыкал работать в подобном режиме. Теменные доли работали все слабее, а лобные развивались. Постепенно сознание вместо реальных сигналов начинало получать воображаемые.
- Шиза в общем полная, – подытожил Тим.
- Сам ты шиза, - Бергер соотнес его манеры и факт родства паренька с начальником клиники, – лазуриты - нормальные люди. Ну, почти нормальные. Просто живут воображаемыми обстоятельствами, придуманными чувствами, мечтами.
Тим заглянул в одну из палат, тут же отскочив обратно:
- А чего тогда держите их тут, – парень поправил бейсболку, – если нормальные.
Бергер усмехнулся и ткнул Тима в бок:
- Там спортсмен наш тренируется, ты ему лучше не попадайся. Удар левой у него неплохой.
- Непохожи они на больных. Сильные, здоровые, уверенные.
- Это так, только вот сила их – тоже иллюзия. Столкни их с реальной жизнью, и они сломаются в раз, - Бергер переломил воображаемую тростинку. – Пока они
существуют в своем мирке – они короли.
Они завернули за угол, и взору Тима открылся еще один завиток коридора, усыпанный одинаковыми белыми дверьми. Паренек повертел блокнотик в тощих руках, и повернулся к Бергеру:
- А что там с этим спортсменом?
- Он решил, что и без тренера – всех порвет, тренирует каждый день одни и те же приемы. Выпусти его на реальный ринг – с ним справятся в полминуты, и он, надо сказать, с этим не сможет жить. Его психика не выдержит расхождения представлений с действительностью. Он будет чувствовать себя полным дерьмом, или же решит, что дерьмо – судьи, в любом случае он будет делать все не то, пока в конечном итоге не решит, что вся его жизнь – коту под хвост и тогда…
- Теперь понимаю, – в смешливых глазах паренька появились серьезные искорки, – слышал, как парень расстрелял в своей школе полкласса, а потом нашли подтверждение, что он лазурит
- Да, Кален Фишер, без пяти минут наш пациент, кодировщики чуть-чуть опоздали, -
Бергер грустно покачал головой. - Парень не выдержал прилюдного унижения: то, что он считал реальностью, оказалось лишь плодом его воображения. Это брат и нормальному человеку нелегко вынести, а лазуриту – вообще не под силу…
Одна из дверей распахнулась и оттуда показалась красивая девушка с волнистыми длинными волосами. В искусственном свете энергосберегающих ламп ее красота казалась идеальной, неестественной…
- Бергер, привет – девушка улыбнулась милой полудетской улыбкой.
- Привет Танечка, как наш пациент?
Она поправила кудри и печально улыбнулась:
- Он безнадежен, вцепился в свою картину реальности и не хочет ничем жертвовать, ни одной своей иллюзией…
Бергер похлопал ее по плечу:
- Печально. Ты столько возишься с ним…
- Когда я закодировала его, верила, что излечение возможно, пробовала, старалась, но он не хочет себя слушать, точнее его мозг уже не способен различать что ему по-настоящему нужно. Лазуриты думают,
