Намучилась?
— Я встретил ее в парке, — объяснил Адам. — Она сидела на дереве. Спасала котенка.
Робби закатила глаза. Уже лучше.
— И она рассказала мне о своих бедах только для того, чтобы объяснить, почему она не может взять к себе Ненси.
— И вы тут же предложили ей немедленный брак. Вытащили сразу двух женщин одной веревкой. — Судя по ее ироничному тону, она, в отличие от Мей, вовсе не была уверена, что он совершает акт альтруизма.
— Считайте, трех, — ответил он ей в тон. — Я полагаю, Мей переживала и из-за вас, мистрис Робинсон. Это ведь и ваш дом.
Он мог бы поклясться, что она покраснела, не будь это столь невероятно.
— Она так сказала? — спросила экономка. — Ну, я-то не в счет.
— Вы знаете, что это не так, — возразил он, чтобы закрепить успех. — У нее есть только этот дом и вы.
На этот раз она, несомненно, покраснела.
— Это верно. Бедная девочка. Что ж, мистер Вейвелл, я уверена, это очень благородно с вашей стороны. Только скажите мне вот что. Почему ваша сестра или вы не возьмете телефон и не позвоните в какую-нибудь контору, которая присылает нянь на время? Как я понимаю, теперь вам это по карману.
— Радуйтесь за Мей, что я этого не сделал, — сказал он.
Ее это не удовлетворило. Она явно сомневалась в чистоте его мотивов, но после минутного молчания кивнула:
Ну что ж, хорошо. Но имейте в виду вот что. Если вы ее обидите, будете иметь дело со мной. А я ни перед чем не остановлюсь.
— Обижу ее? Зачем мне ее обижать?
— Вы так уже делали, — сказала она. — Такова ваша природа. Я видела с вами многих женщин на фотографиях в журналах для сплетников. Скольких из них вы бросили с разбитым сердцем? — Она не стала дожидаться ответа. — Последние десять лет Мей ухаживала за больным дедом. Она горюет о нем. Она беззащитна.
— Но если я не помогу ей, она лишится дома, своего дела, своих любимых животных, — напомнил он.
Она посмотрела на него долгим взглядом:
— Эта девчушка голодна. Лучше дайте ее мне, пока она не прососала вам шею насквозь. Как, вы сказали, ее зовут?
— Ненси, мистрис Робинсон.
— Доброе старое имя, — одобрила экономка, беря девочку на руки. — Привет, Ненси. — Потом перевела взгляд на Адама: — Пожалуй, зовите меня лучше Робби.
— Спасибо. Могу я быть чем-нибудь полезен, Робби?
— Поезжайте в магистратуру, договоритесь о дне свадьбы, — предложила она. — Но сперва, пожалуй, наденьте брюки.
На кухне никого не было, кроме двух кошек, спавших в старом кресле, и старой собаки, которая делила корзину с уткой и цыпленком. Никто из них не обратил на него внимания, и он спокойно снял брюки с крючка над плитой и понес отряхивать в чулан. Там на тряпке спал, свернувшись, котенок. Адам надеялся, что Ненси вскоре тоже заснет.
Отряхнув с брюк грязь и немного приведя себя в порядок, он пошел искать Мей и застал ее в кабинете. Она стояла плечом к плечу с высоким худым мужчиной, вероятно Джереми. Оба склонились над разложенными на столе рисунками.
Она повернулась и уставилась на него поверх больших очков в черепаховой оправе. Он подумал, что в этих очках она сама похожа на котенка.
— Я поговорил с Робби, — сообщил он. — Ввел ее в курс дела.
Мей опять покраснела, но голос ее звучал спокойно, когда она спросила:
— Ты все ей объяснил?
— Что, почему и когда, — ответил он. — Я позвоню тебе, когда уточню детали. Ты будешь дома?
— Ты собираешься сделать это сегодня? — хрипло спросила она. — Может быть…
— Это надо сделать сегодня, или будет слишком поздно.
— Да… — Было ясно, что реальность с трудом укладывается у нее в голове. — Я нужна тебе для составления бумаг?
— Я узнаю и позвоню тебе. Кстати, скажи мне твой телефон. В справочнике его нет.
Мей рассеянно сняла с полки над столом рекламный листок и протянула ему:
— Тут есть мой телефон.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Адам старался угадать, о чем она думает. О тех вечерах в сарае, когда они прятались в дальний угол каждый раз, как кто-нибудь проходил мимо? О той ночи, когда они были слишком поглощены друг другом… О годах, прошедших с тех пор?
— Что вы делаете? — спросил Адам, глядя на разложенные на столе рисунки.
— Мы… выбираем наклейку для меда от Колридж-Хаус. Ты знаком с Джереми Дэвидсоном? Он завуч по искусству в нашей школе. — И как бы для того, чтобы объяснить, откуда она его знает, Мей добавила: — Я попечитель этой школы.
— Ты — попечитель? — Он даже не старался скрыть ухмылку. И в то же время что тут удивительного? Она рождена для того, чтобы быть членом благотворительных комитетов и школьных советов. — Надеюсь, ты что-то сделала с этими вечно переполняющимися водостоками?
— Я с них начала.
Общее воспоминание на миг вызвало на их лицах подобие улыбки. Потом она обернулась к Джереми Дэвидсону:
— Я ходила в школу тогда же, когда и Адам, но он был на два класса старше.
— Я знаю, что мистер Вейвелл — один из наиболее преуспевших наших бывших учеников, — ответил тот несколько холодно. — Я счастлив познакомиться с вами.
Еще один представитель старой школы. Элегантный, образованный. Из тех, кто заслужил бы одобрение Джеймса Колриджа. Его манеры идеальны, хотя его улыбка не добирается до его глаз.
— У меня работает некая Эмма Дэвидсон, — сказал Адам. — Ее муж — преподаватель искусств. Это что, совпадение, или она — ваша супруга?
— Моя супруга, — признался Дэвидсон.
— Я так и думал. Насколько я понимаю, вы сейчас в полугодовом отпуске. Она работает не покладая рук, выясняет подробности трудового законодательства Саминдеры, а вы тут играетесь с наклейками на горшки с медом.
— Она — моя бывшая жена. Мы расстались. — Взгляд, брошенный им на Мей, выдал его с головой. — Официально мы разводимся в конце января.
— Право, жаль, — сказал Адам. — Эмму очень ценят в нашей организации.
— Такие вещи случаются.
Это верно. Но слишком поздно для того, чтобы спасти Мей, подумал он. У них что, роман? Или она бережет себя для будущего мужа? Или он отложил объяснения до того времени, когда будет свободен? Лучше пусть узнает сразу.
— Мей еще не сообщила вам радостную новость? — спросил он.
— Адам…
— Мы собираемся пожениться в конце месяца, — продолжал он, как будто не слыша ее.
Выражение лица Джереми все сказало без слов. Мей вмешалась прежде, чем он сумел найти подходящие слова:
— Я не могу решить, какой из этих эскизов лучше. Как ты думаешь, Адам?
Он демонстративно подождал, пока Дэвидсон посторонится, потом оперся рукой о стол и наклонился к рисункам так, что Дэвидсон видел только его спину.
