Фредди отправил ее обслуживать посетителей за другим столиком. Он сразу сказал, что не станет ее ругать, хотя прибавил, что клиент всегда прав.
Элли испытала облегчение после его слов. Потеря работы ей нужна сейчас меньше всего. У нее и без того достаточно проблем. Например, надо разобраться с Розочкой. Но сначала необходимо выпить чаю и что-нибудь съесть. Элли завязала волосы в хвост эластичной лентой, потом открыла хлебницу.
В ней не оказалось ничего, кроме крошек.
Девушка опустилась на колени, осматривая шкафы в поисках упаковки крекеров, которые купила вчера. И вдруг кто-то перекрыл солнечный свет, проникающий в кухню сквозь заднюю дверь.
Она подняла глаза, ожидая увидеть Гейли, которая решила второй раз позавтракать перед поездкой в Мейбридж с друзьями.
Но это была не Гейли.
Не успела Элли произнести и слова, как на кухню вошел тот, кто притащил к ее дому бело-розовый фургон.
Глава 3
Жизнь непредсказуема, поэтому начинайте обед с десерта.
Стоя на коленях, Элли подумала, что Шон Макелрой сейчас кажется более массивным и устрашающим. Возможно, он догадался о произведенном на нее впечатлении, ибо наклонился и предложил ей руку. Элли окутал запах его тела, совершенно затмевая аромат сирени.
От него пахло старой выделанной кожей и моторным маслом, и она вдруг почувствовала, что хочет прижаться к нему, как изголодавшийся по ласке котенок.
Ее глаза оказались на уровне его бедер, обтянутых мягкой хлопчатобумажной тканью джинсов.
— Как вы сюда проникли? — требовательно поинтересовалась она.
— Калитка была открыта.
О, замечательно! Элли постоянно твердила своим домочадцам, что следует соблюдать меры безопасности, но никто не воспринимал ее всерьез.
Оставив калитку открытой, Гейли выразила молчаливый протест по поводу того, что старшая сестра не желает впускать в дом ее четвероногих друзей, несмотря на их привлекательность.
Разгоряченная и взволнованная, Элли отмахнулась от предложенной Шоном руки.
— Это не дает вам права входить сюда! — рявкнула она, самостоятельно поднимаясь.
— Неужели? Но я тщательно запер калитку, — заметил он. — Кстати, в нее нужно врезать новый замок.
— В моем доме нужно многое обновить, мистер Макелрой. Единственное, что мне действительно не нужно, так это старый фургон. Могу ли я надеяться на то, что вы приехали сюда, осознав свою ошибку, и намерены забрать эту вашу Розочку?
— Я сожалею, — сказал он.
— Сожалеющим вы не выглядите. — Ей было очень трудно сдерживать раздражение.
— Станет ли вам легче, если я скажу, что искренне верил в то, что вы ждете Розочку?
— Правда? — спросила Элли. — Скажите, вы не поняли мое требование: «Убирайтесь отсюда и захватите с собой Розочку»?
Шон проигнорировал ее саркастичное замечание:
— Я думал, что, как только вы вскроете конверт, вам все станет понятно.
— Так почему же вы явились сюда сейчас?
Он пожал плечами:
— Я точно не знаю. Просто у меня появилось ощущение, будто что-то идет не так. А Базил оставил записку? — спросил Шон, кивнув в сторону коричневого конверта. — Я немного беспокоюсь за него.
— Обо мне вы явно не беспокоитесь. Ваш маленький трюк вчера вечером мог лишить меня работы. Понравился ли вам лосось? — бросила она ему обвиняющим тоном.
— Я должен признать, что вечер перестал быть душевным сразу после того, как вы уронили мне на колени горячие булочки, — вздохнул он.
— Я надеюсь, вы не ждете извинений.
— Нет. Я полагаю, вы получили записку, которую я вам оставил?
Он оставил ей записку?! Она покачала головой:
— Прошлой ночью мы с ног сбились. Было полно работы. У меня не было времени на чтение записок и милую болтовню.
— Неужели? — протянул он весьма странным тоном.
— Не верите? — взвилась Элли. — Я шесть часов провела на ногах.
— Это зависит от того, кто предлагает поболтать. Она нахмурилась, и Шон покачал головой. — Ладно, забудьте об этом. Мне жаль, если у вас возникли неприятности, но вы должны признать, что, хотя не знаете Базила, при упоминании Бернарда вы подпрыгнули на месте.
— Вы все сказали?
— Ваша бабушка едва не потеряла сознание, когда я спросил ее, читала ли она письмо от Базила, — пояснил Шон.
— Бабуля? Вы хотите сказать, что приходили сюда вчера вечером? После того, как я ушла на работу?
— Я заглянул сюда по пути в «Синий вепрь», и тощая юная вампирша посоветовала мне зайти утром, — произнес он.
— Гейли… — Элли сдержала усмешку. — Я не видела ее сегодня. Я только что встала. А что сказала бабуля?
— Она была не совсем последовательной, но, думаю, суть в том, что Бернард не позволит ей получать письма от Базила. Она, казалось, запаниковала при этой мысли.
— Ну, это просто смешно. Бернард был моим дедом, однако он давно умер, — заметила Элли, потом потребовала: — Расскажите мне о нем.
— О Базиле? — Шон пожал плечами. — Я многого не знаю. Он обыкновенный старик, у которого в жизни две страсти — Розочка и покер.
— Он азартный человек? Может быть, он оставил Розочку в качестве залога?
— Базил никогда не стал бы рисковать Розочкой, — заверил ее Шон, потом прибавил: — Но это не означает, что, если он проиграется, его партнеры по игре не захотят получить Розочку.
— Итак, что вы хотите сказать? Вас попросили переправить фургон ко мне, а я должна дать ему убежище?
— По сути, да, — признался он и повел плечами, чтобы ослабить напряжение.
— Не делайте этого! — предупредила Элли, увидев, как соблазнительно напрягаются мускулы под мягкой тканью его темно-синей рубашки поло.
Шон нахмурился. Он понятия не имел, о чем она говорит. К счастью.
— Неужели Базил регулярно исчезает? — поинтересовалась Элли, прежде чем Шон смог о чем-то догадаться.
— Не знаю. Я его арендодатель, а не лучший друг. Я был в Лондоне, когда он смылся.
— Ну и что дальше? Он бросил конверт в ваш почтовый ящик и приложил к нему записку с просьбой перегнать фургон сюда?
— Я сожалею об этом, — извинился Шон. Кстати, он и сам поступил как Базил: подбросил ей
