– Потому что я не верю в его самоубийство.
– А, – иронически ухмыльнулся он. – Преданный друг, считающий, что его приятель ни в чем не виноват, невзирая на десятки совсем иных свидетельств.
– Не смейтесь надо мной.
– Простите, – смутился он. – Вот уж над кем я вовсе не намерен смеяться. Очевидно, вы раскрыли куда больше дел, чем я.
От изумления я высоко поднял брови.
– Слухами земля полнится, знаете ли. Не говоря уже о проверках криминальных сводок. Сейчас многим работодателям нравится, когда вы наводите справки об их новых служащих. «Одобрено Холли» – это просто сленг для определения надежности и честности.
– Но тогда не подшучивайте надо мной, если я открыто заявляю, что не верю в самоубийство Билла Бартона.
Мы молча подождали, пока официант ставил на стол чашки кофе и тарелки с тостами.
– Ответьте мне, почему вы не верите в его самоубийство.
– Никаких причин у него для этого не было. Я беседовал с ним по телефону вчера вечером, он был настроен на позитивный лад и никоим образом не помышлял о самоубийстве. Вряд ли он стал бы просить меня приехать к нему рано утром и поразмяться на конной прогулке, если бы решил свести счеты с жизнью.
– Возможно, поздно вечером или ночью с ним что-то случилось, – предположил главный инспектор.
– Да, случилось. Его жена согласилась вернуться домой.
– Как вы об этом узнали?
– Я успел с нею поговорить. Явился сообщить, что Билл мертв. Подумал, что услышать столь страшную новость от его друга все же лучше, чем от полицейского. И ее матери тоже об этом сказал. Они обе могут подтвердить, что Кэйт сегодня утром собиралась домой. Нет, повторяю, никаких причин для самоубийства. Ему бы жить да жить.
– То есть вы хотите меня убедить, что его убили? – Да.
– И кто он, этот убийца?
– Не знаю, – ответил я. – Но почти не сомневаюсь, что тот же самый человек убил и Хью Уокера.
– Но почему? Какой у него мотив?
– Остановить охоту полиции за настоящим убийцей. Если главного подозреваемого нашли с простреленной головой, без затылка, а в руке у него был зажат револьвер, из которого выстрелили в первого убитого, напрашивается естественный вывод: Бартон не выдержал душевных мук, раскаялся и совершил благородный поступок.
– По-моему, вполне разумный вывод, – откликнулся инспектор.
– Но уж слишком удобный, вам так не кажется? И где хранилось оружие? Вы ведь не сумели его найти при обыске дома? – Я не знал наверняка и догадался лишь в последний момент, но, похоже, не ошибся.
– Правильно, – подтвердил он. – Хотя мы не стали прочесывать весь дом и разбирать один кирпич за другим. Возможно, он спрятал его в конюшне.
– Тем не менее я уверен – он не кончал жизнь самоубийством. Но, допустим, вдруг ему взбрело в голову стреляться. Даже в таком случае Билл не сделал бы это у себя дома. Он прекрасно понимал – рано или поздно его труп обнаружит жена или, не дай бог, дети.
– Он мог так поступить, желая отомстить жене. И опасаясь, что она расскажет полиции о Хью Уокере.
К столику подошел официант и любезно осведомился, не затруднит ли нас, кончивших завтракать, перебраться на террасу.
– Я привез вам кое-что, – сообщил я. – По-моему, вам стоит послушать запись в машине по дороге к отделению. – Достав кассету, я показал ее инспектору.
Мы покинули ресторан и сели в «Луди», припаркованный на автостоянке у отеля. Я прокрутил кассету до конца второго сообщения. Карлисл нажал на кнопку и вновь выслушал запись.
– Зря вы не отдали ее мне раньше, – упрекнул меня он.
– Я нашел ее лишь сегодня утром.
Он недоверчиво взглянул на меня. Что же, его подозрение было вполне оправданно.
– Любопытно, – заметил он. – Я как-то упустил из виду, что он был валлийцем. То есть настоящим мужчиной, а не трупом с пробитой грудью, если вы меня верно поняли.
Я кивнул.
Карлисл во второй раз нажал на кнопку и включил портативный магнитофон. Мне не нужно было слушать голос Хью. К тому времени я выучил оба сообщения наизусть.
– Привет, Сид. Скотина! Как же я хочу тебя застать. Нам срочно нужно поговорить. У меня появились кое-какие проблемы, и я… Знаю, что звучит глупо, но я боюсь. Нет, правда, Сид, без шуток. Я действительно боюсь. Кто-то позвонил мне и пригрозил убить. Я подумал, что эти подонки шутят, послал их куда подальше, и тут меня хорошенько пробрало. Сперва я решил – у них сдвиг по фазе, ну, психи, они и есть психи, а теперь вижу – нет, с мозгами у них все в порядке, и дело серьезное. Слушай, мне нужна твоя помощь. Прошу тебя, будь другом, перезвони. Перезвони мне, Сид.
И второе:
– Ну где ты шляешься, скотина, когда я в тебе так нуждаюсь? Возьмешь ты когда-нибудь свою проклятую трубку, ублюдок? Неужели тебе трудно сказать хоть слово, когда у друга беда? Они говорят: лишь несколько проигрышей, а сотни тебе уже готовы. Вот что они говорят. О'кей, отвечаю я, но дайте мне не какие-то жалкие сотни, а пару-тройку кусков. Делай так, как мы тебе сказали, они говорят, а не то единственным куском станет свинцовая пуля с верхней трибуны – тебе в голову. Да слышишь ли ты меня, черт побери?
– Когда он оставил эти сообщения? – задал вопрос Карлисл.
– Не могу точно поручиться, – отозвался я.
– Разве вам не подсказал это ваш автоответчик? – удивился он.
– Нет, его определитель вышел из строя, – пояснил я. – Но вы же слышали – там было еще одно сообщение, между этими двумя от Хью. И я смог определить, что тот человек позвонил мне до восьми вечера, за день до смерти Хью. А значит, в первый раз Хью тоже позвонил мне до восьми вечера, а во второй – гораздо позже.
– Выходит, все не так просто. И вы обнаружили запись не сегодня утром, – разоблачил меня он.
– Нет, не совсем точно, – виновато промямлил я. Подходящий тон в данной ситуации.
Карлисл выключил магнитофон, снял кассету и положил ее к себе в карман.
– Я возьму ее, если вы не возражаете.
Я был уверен, что он ее возьмет, даже если я начну возражать.
– И дам вам расписку, что кассета у меня, когда мы вернемся в отделение.
– Как вам обе записи? Не похоже на человека, запуганного угрозами ревнивого мужа, – заметил я. – Скорее речь идет о махинациях на скачках.
– Если вы помните, Бартона арестовали и за это.
– А у вас есть ответы на все вопросы? – иронически полюбопытствовал я.
Я подъехал к отделению полиции и притормозил прямо у входа.
– У меня к вам одна просьба. Вы не откажетесь ее выполнить? – спросил я.
– Возможно, и выполню, – проговорил он.
– Сегодня утром я сказал инспектору полиции в доме Билла, что ему нужно повнимательнее отнестись к проверке судмедэкспертов. Пусть проведут тесты и установят, стрелял Билл из этого оружия или нет. Ну, вы сами знаете, следы пороха на руках. Похоже, он не сомневается, что Билл покончил с собой… В общем, прошу вас, проверьте результаты тестов. Карлисл кивнул:
– Стандартная процедура, но я спрошу.
– И сообщите мне, каковы их выводы.
– Не искушайте судьбу, мистер Холли.
