идет к неудаче. Его ждет неудача, потому что она постигла его когда-то в прошлом.
Все не так безнадежно, как выглядит, потому что заставить человека чувствовать, что он неспособен контролировать вещи, может только физическая травма или сильное перенапряжение. Не повседневное управление машинами ухудшает способность человека работать или решать жизненные вопросы. Неверно, что когда человек стареет или устает, его способность что-то делать «изнашивается». Верно, что человек получает травмы вдруг, в короткое мгновение и потом несет эту травму в свою будущую работу, и именно эта травма приводит его к упадку. Устранение травмы возвращает его к способности контролировать свой окружающий мир.
Таким образом, вся тема работы указывает на ценность не-контроля. Токарь, который работает хорошо, должен уметь расслабиться по отношению к своему станку. Он должен иметь способность дать станку работать или не дать ему работать, включить его или не включать, остановить или не останавливать. Если он может все это делать, причем уверенно и в спокойном состоянии ума, то это значит, что он может управлять станком, и окажется, что станок прекрасно работает для него.
Теперь предположим, что станок «укусил» его, повредил его руку, другой рабочий толкнул его в неподходящий момент, инструмент, который ему дали, оказался дефектным и разлетелся на куски. В ситуацию входит реальная физическая боль. У него появляется стремление удалиться от станка. Затем у него появляется стремление обращать гораздо больше внимания на станок, чем следовало бы. У него больше нет желания оставить станок без контроля. Когда он работает на этом станке, он должен контролировать его. Сейчас, когда он внес напряжение в эту ситуацию, и когда он уже испытывает беспокойство, можно с уверенностью ожидать, что станок вновь поранит его. Он получает вторую травму, и после этой травмы он испытывает еще большую потребность контролировать станок. Дело в том, что во время получения травмы станок был вне контроля. И хотя быть вне контроля является одним из условий игры, это условие становится нежелательным для нашего токаря. В конечном счете он наверное будет смотреть на этот станок как на некоего демона. Можно сказать, что он будет управлять станком весь день и ночью, во сне, тоже будет управлять им. На выходные и в отпуске он будет продолжать управлять своим станком. В конце концов, он его будет воротить от одного вида станка и он будет вздрагивать от одной мысли о работе на нем хоть секунду.
Эта картина немого усложняется тем фактом, что не всегда человек начинает испытывать беспокойство от техники в результате травмы, нанесенной ему его собственной машиной, станком и т. п. Человек, который перенес автомобильную аварию, может вернуться к работе на машине, испытывая приступы неприязни ко всем машинам вообще. Он начинает отождествлять свою машину с другими машинами, и все машины становятся одной и той же машиной, и это та машина, которая причинила ему боль.
Существуют и другие состояния, которые возникают в более легких сферах труда. Конторский служащий, например, может заболеть не на работе, а где-то еще, и все же, поскольку у него мало времени для отдыха, быть вынужденным работать, несмотря на болезнь. Предметы его труда — картотеки, ручки, книги или сама комната, в которой он работает, отождествляются с его чувством болезни, и он начинает чувствовать, что и они тоже причинили ему боль. У него возникает навязчивая потребность в контроле над ними, и его способность контролировать их ухудшается, как мы это видели у токаря. Хотя эти предметы на самом деле не причинили ему вреда, он связывает их со своей травмой, болезнью. Другими словами, он отождествляет свою болезнь с работой, которую выполняет. Таким образом даже служащий, чьи предметы труда не особенно опасны, может почувствовать неприязнь к своим предметам труда и сначала попытаться осуществлять чрезмерный контроль над ними, ощущая навязчивую потребность в этом, а впоследствии (???)отказаться(???) от всякого контроля над ними и чувствовать, что лучше пусть его изобьют, чем он еще хоть секунду будет работать на том же месте.
Один из способов преодолеть такое состояние — просто потрогать или повертеть в руках предметы своей работы и окружающей обстановки. Если бы человек обошел всю свою контору, в которой он проработал много лет, и потрогал все стены, подоконники, столы, стулья, оборудование, прочувствовав каждое прикосновение, тщательно впитывая местоположение каждого предмета относительно стен и других предметов в помещении, он почувствовал бы себя гораздо лучше в отношении всей комнаты. По существу, он бы перемещал себя из момента, когда он был болен или получил травму, сюда, в настоящее время_. Смысл здесь в том, что человек должен делать свою работу в настоящем времени. Он не должен продолжать работать в травмирующих моментах прошлого.
Если знакомство со своими инструментами, или прикосновение к ним и внимательное изучение, где и как они расположены, столь благотворно, то какой механизм кроется за этим? Мы оставим на последующие главы этой книги описание некоторых приемов и упражнений, рассчитанных на восстановление способности человека работать, и немного ближе познакомимся с этим новым фактором.
Аффинити, реальность и коммуникация
В сайентологии есть три фактора, имеющих исключительную важность для того, чтобы управлять жизнью. Эти три фактора дают ответы на вопросы: Как мне следует разговаривать с людьми? Как я могу заставить людей поверить во что-то? Как я могу передавать людям новые идеи? Как мне узнать, о чем люди думают? Как мне лучше справляться со своей работой?
В сайентологии мы называем эти три фактора АРК-треугольником. Треугольником это явление называется потому, что имеет три взаимосвязанные точки. Первая из этих точек аффинити. Вторая из этих точек реальность. Третья, и самая важная из этих точек, — коммуникация.
Эти три фактора взаимосвязаны. Под аффинити подразумевается эмоциональная реакция. То есть чувство влечения или его отсутствие, эмоция или отрицательная эмоция, связанные с жизнью. Под реальностью подразумеваются твердые объекты, реальные вещи в жизни. Под коммуникацией подразумевается обмен идеями между двумя терминалами. Без аффинити нет реальности или коммуникации. Без реальности нет аффинити или коммуникации. Без коммуникации нет ни аффинити, ни реальности. Это общие утверждения, но, тем не менее, они весьма ценны и истинны.
Вы когда-нибудь пытались разговаривать с рассерженным человеком? Коммуникация рассерженного человека находится на уровне отрицательной эмоции, которая отталкивает от него все терминалы. Поэтому его фактор коммуникации очень низок, хотя и громок. Он пытается уничтожить что-то или какой-то другой терминал, поэтому его реальность очень бедна. Скорее всего, предмет, на который направлен его гнев, не является причиной последнего. Разгневанный человек не говорит правду. Поэтому можно сказать, что его реальность, даже по тому предмету, о котором он говорит, бедна.
Между двумя людьми должно быть хорошее аффинити (то есть влечение), прежде чем они станут очень реальными друг для друга (а реальность здесь следует понимать как плавно изменяющуюся величину, то есть некоторые вещи бывают более реальны, чем другие). Между двумя людьми должно быть достаточно аффинити, прежде чем они смогут разговаривать друг с другом, испытывая при этом хоть какую-то искренность и уверенность. Прежде чем два человека станут реальными друг для друга, между ними должна произойти какая-то коммуникация. Они должны по крайней мере видеть друг друга, что само по себе является формой коммуникации. Прежде чем два человека испытают аффинити друг к другу, они должны стать, до известной степени, реальными.
Эти три термина взаимозависят друг от друга, и когда один из них падает, падают и другие. Когда один поднимается, поднимаются и другие. Нужно улучшить лишь один угол этого очень ценного сайентологического треугольника, чтобы улучшились оставшиеся два угла. Нужно улучшить два угла треугольника, чтобы улучшился третий.
Чтобы лучше представить применение этого на практике, рассмотрим случай с одной девушкой, которая покинула дом, и родители после этого не хотели с ней разговаривать. Девушка устроилась на работу в контору, но была в полном отчаянии, и работа валилась у нее из рук. Специалист по сайентологии, внимание которого обратил на девушку руководитель той конторы, побеседовал с ней и узнал, что родители девушки были очень на нее рассержены и не хотели иметь с ней никакой коммуникации. Они были настолько расстроены ее отказом (на самом деле неспособностью) посвятить себя профессии пианистки,
