— На это нет разрешения, — ответил он.
Следственные власти, требуя вскрытия, редко настаивают на исследовании мозга, кроме тех случаев, когда имеется подозрение на психическое заболевание.
— Но казалось бы, что такая семья, как Рендалы, — с медицинским уклоном…
— Видишь ли, Дж. Д. был целиком за. Тут дело в миссис Рендал. Она категорически запротестовала.
Он вернулся к изъятым органам. А я ушел: я видел то, что хотел видеть, и с удивлением убедился, что на основании состояния жизненно важных органов нельзя утверждать, что Карен Рендал была беременна.
6
Мне не так-то просто страховать свою жизнь. Как, впрочем, и большинству патологоанатомов. Страховые компании содрогаются при виде нас: мы отпугиваем их тем, что постоянно соприкасаемся с туберкулезом, злокачественными опухолями и разными смертельными инфекционными болезнями. Нет, на нас много не заработаешь! Насколько мне известно, лишь один человек встречается с еще большими трудностями при страховании своей жизни — это некий биохимик по имени Джим Мэрфи. В молодости Мэрфи был полузащитником в команде Йельского университета и входил в сборную восточных штатов. Это само по себе немалое достижение, но оно тем более потрясает, если вы знаете Мэрфи и видели его глаза. Мэрфи почти слепой. Он носит очки с толстенными линзами и ходит, понурив голову, словно под тяжестью своих очков. Он и вообще-то видит плохо, но стоит ему разволноваться, и он начинает натыкаться на предметы. На первый взгляд трудно поверить, что Мэрфи когда-то был талантливым полузащитником. Чтобы понять секрет его успеха, надо видеть его в движении. Мэрфи настолько быстр, что у него даже речь похожа на стенографическую запись, словно ему некогда вставлять предлоги и местоимения. Он доводит до исступления своих секретарш и лаборанток не только манерой говорить, но и открытыми окнами. Мэрфи требует, чтобы окна были распахнуты настежь, даже зимой.
Когда я вошел в его лабораторию, расположенную в одном из крыльев родильного дома, она оказалась заваленной яблоками. Яблоки лежали на холодильниках, на столах для реактивов, на письменных столах, заменяя собой пресс-папье, обе его лаборантки, одетые под халатами в толстенные свитеры, дружно ели яблоки.
— Всё жена! — сказал Мэрфи, пожимая мне руку. — Специализируется! Хочешь? Сегодня угощаю двумя сортами. Вкусно! Правду говорю.
— Некогда, — сказал я. — Мэрф, мне нужна твоя помощь.
— Язва, наверное, — сказал Мэрфи, выбирая себе новое яблоко. — Парень ты нервный. Вечно куда- то спешишь.
— Дело в том, что это как раз по твоей части.
Он широко улыбнулся, и в глазах внезапно вспыхнул интерес:
— Стероиды? Голову даю на отсечение, что впервые в истории патологоанатом заинтересовался стероидами. — Он уселся и вскинул на стол ноги. — Весь внимание! Давай!
Работа Мэрфи связана с образованием стероидов у беременных женщин и эмбрионов. Его местонахождение в родильном доме вызвано практической — пусть не очень благовидной — необходимостью: ему нужно быть вблизи источника снабжения: будущих матерей и мертворожденных младенцев.
— Мог бы ты сделать анализ на наличие гормонов беременности при вскрытии? — спросил я.
Он почесал голову быстрым нервным движением.
— Черт! Должно быть! Но кому это может понадобиться?
— Мне.
— Я хотел сказать, неужели при вскрытии нельзя было определить: беременна или нет?
— Как ни странно, в данном случае есть неясности.
— Ну что ж! Не совсем обычный анализ, но, думаю, сделать можно. Сколько месяцев?
— Предположительно четыре.
— Четыре месяца? И ты не мог определить по матке?
— Мэрф…
— Да, на четвертом месяце, конечно, можно, — сказал он. — Юридической силы такой анализ иметь не будет, и вообще… Но сделать можно. Что у тебя? — Я не понял. — Ну, кровь, моча? Что?
— А? Кровь. — Я сунул руку в карман и достал оттуда пробирку с кровью, которую собрал во время вскрытия. — Когда ты дашь мне знать?
— Через два дня. Анализ занимает сорок восемь часов. Кровь взята при вскрытии?
— Да. Я боялся, что гормоны могут изменить свои свойства или еще что-нибудь…
— Какая у нас плохая память, — вздохнул Мэрф. — Изменить свои свойства могут только белки, а стероиды ведь не белки, так, кажется? Никаких сложностей. Понимаешь, при беременности содержание прогестерона возрастает в десять раз, содержание эстриола — в тысячу раз. Уж такое-то увеличение мы можем измерить. Запросто. — Он посмотрел на своих лаборанток: — Даже в этой лаборатории.
Одна из лаборанток не осталась в долгу:
— Я никогда не делала ошибок, пока не отморозила пальцы.
— Чья это? — спросил Мэрфи.
— Что?
Он нетерпеливо помахал передо мной пробиркой.
— Чья кровь?
— А-а, да так, одной пациентки, — пожал я плечами.
— Четырехмесячная беременность, и ты не уверен? Джон, мой мальчик, ты не откровенен со своим старым другом.
— Пожалуй, будет лучше, — ответил я, — если я скажу тебе потом.
— Ладно, ладно! Не в моих привычках совать нос в чужие дела. Как хочешь. Но потом-то ты мне скажешь?
— Обещаю.
— В обещании патологоанатома, — сказал он, вставая, — есть что-то от вечности.
7
В последний раз, когда кто-то удосужился их пересчитать, на земле числилось двадцать пять тысяч поименованных человеческих болезней, из которых излечению поддаются приблизительно пять тысяч. И тем не менее каждый молодой врач непременно мечтает найти еще какую-нибудь новую болезнь. Это быстрейший и вернейший способ сделать себе имя в медицине. Если уж на то пошло, куда спокойней открыть новую болезнь, чем найти средство против какой-нибудь старой: ваш метод лечения будет исследоваться, обсуждаться, оспариваться годами, тогда как новая болезнь будет охотно и быстро принята всеми.
Льюис Карр, еще будучи стажером, сорвал банк — он открыл новую болезнь. Болезнь оказалась довольно редкая — наследственная дисгаммаглобулинемия, воздействующая на бета-фракцию, которую он определил у четырех членов одной семьи. Но не это важно. Важно то, что Льюис открыл эту болезнь, исследовал ее и опубликовал результаты в «Медицинском журнале Новой Англии». Шесть лет спустя он стал профессором в Мемориальной больнице. Собственно, ни у кого никогда не возникало сомнений, что он им станет — нужно было только подождать, пока кто-нибудь из штата уйдет в отставку и освободит место.
По своему положению Карр имел в Мемориалке неплохой кабинет. Можно сказать, идеальный для
