осведомлен о личности близкого друга муфтия — Мамдуха Шавката Эсандала.
Он был одним из крупных деятелей турецкой националистической партии «Иттихад ва таракки» и держал связь с лидерами подпольных организаций Туркестана. В 1919—20 годах он совершил «неофициальную поездку» в Ташкент, Самарканд, Бухару и Фергану, и Садретдинхан еще тогда подружился с опытным разведчиком. И впоследствии, уже в Тегеране, турецкий посол Эсандал снова покровительствовал обосновавшемуся в Мешхеде муфтию. Всего несколько месяцев назад, летом 1933 года, Садретдинхан тяжело переживал перевод Эсандала в Афганистан. И вот они торопливо идут по улицам Кабула к турецкому посольству.
«Что изменится после нашей встречи? Как определится будущее?» — беспокойно думал Мирза.
Из разговора с влиятельным чиновником ясно, что авантюра в Кашгаре провалилась. Муфтий не хочет в это поверить, вот и мчится к старому другу…
…Молодой коммунист, литератор, только вступивший в большую школу жизни, остался один на один с опытными политиками, дипломатическими деятелями и разведчиками: теперь рядом нет доктора Хамадани, посоветоваться не с кем… Кстати, в последнюю их встречу доктор, получивший некоторые справки из Москвы, уже догадывался о последствиях событий в Кашгаре. Правительство Восточно- Туркестанской республики, пояснил он Мирзе, плод английской и японской разведок, видимо, рухнет.
Теперь, очевидно, предположения Хамадани сбылись и Восточно-Туркестанская мусульманская республика распалась.
Значит, и те шпионы, которых посылали через Мешхед в Кашгар и о которых сообщал Мирза своему Центру, ничего не смогли поделать… В таком случае поездка в Кашгар сорвется. Что же теперь предпримет муфтий?..
Приблизившись к зданию посольства, Садретдинхан придирчиво осмотрел свою одежду и окинул взглядом с ног до головы Мирзу. Они привели себя в порядок. Подняв голову, муфтий заметил ожидавшего у дверей высокого человека и, с трудом скрывая радость, бросил Мирзе:
— Сразу же узнали о нашем приезде. Видите! Самолично вышли встречать…
ПОСОЛ
Здесь все не то… Вы помните, как мы сходились в круг,
Как звуки музыки родной текли в тиши ночей…
Мамдух Шавкат Эсандал, широко улыбаясь, заключил муфтия в объятия и расцеловал его. Затем тепло приветствовал Мирзу и, повернувшись к Садретдинхану, спросил:
— Это не ваш сын, господин муфтий?
Он был хорошо осведомлен о Мирзе, однако все же задал этот вопрос. Обычная осторожность после длительной разлуки?
Муфтий с гордостью ответил:
— Верный друг дороже сына!
Эсандал снисходительно согласился и, пропуская гостей, пригласил:
— Проходите, пожалуйста… Мы давно вас ждем.
Они вошли в здание посольства. В честь почетного гостя Эсандал специально накрыл стол в дипломатической приемной.
— Прошу, прошу… Садитесь…
Вначале за обедом шел незначительный разговор: муфтий делился впечатлениями о путешествии. Наконец добрались до главной темы — Кашгара.
Садретдинхан снова стал расхваливать национальную республику:
— Эта победа зажгла в нашей душе пламя надежды!..
Посол сидел, опустив голову. Его ошеломил тот факт, что муфтий ничего не знает о последних событиях в Кашгаре. Как можно мягче он стал объяснять.
— Мы тоже от чистого сердца желали бы появления нового независимого тюркского государства, но не так, к сожалению, было предопределено всевышним. Руководители республики оказались малоопытными политическими бойцами и потерпели поражение… Новая власть погибла.
Слова Эсандала подействовали на муфтия, как ушат холодной воды. Некоторое время он сидел, бессмысленно раскрыв глаза, опустив руки и не произнося ни слова.
Посол понимал состояние муфтия. Как ему не хотелось сообщать гостю неприятную весть! Но Эсандал даже не подозревал, что муфтий находится в полном неведении.
— Неужели произошла такая трагедия? — наконец дрожащим голосом произнес муфтий.
— К сожалению… К великому нашему сожалению, произошла… — подтвердил Эсандал.
— Опять все надежды рухнули…
— О нет! — бодро сказал посол. — У нас много дел, больших, значительных. Вот о них мы и поговорим.
Он пригласил гостей в свой кабинет.
Усевшись за огромный стол, представительный дипломат, оглядев муфтия и Мирзу, деловым тоном заговорил было о положении в советском государстве, о действиях националистических организаций.
Но, поняв, что Садретдинхана интересует сейчас совсем другое, прервал себя:
— До вашего приезда я переговорил с влиятельными особами. Продолжать путь нет смысла. Видимо, должны вернуться и ранее посланные нами люди. Если вы останетесь здесь, осмотритесь и заново развернете свою деятельность, это значительно приблизит сроки освобождения вашей родины от Советов. Мы же, в свою очередь, как всегда, будем всячески поддерживать вас и оказывать посильную помощь. Нужно терпение, господин муфтий!
Садретдинхан вздохнул и покачал головой. Опять терпение! Сколько раз именем аллаха он сам призывал терпеть… Много ударов судьбы он вынес. Не ожидал, что очередной так быстро последует…
Но ничего не оставалось делать, как снова запасаться этим самым терпением. К тому же друзья по- прежнему остаются рядом… Он поднял голову.
— Возможно, скоро настанут такие времена, — продолжал посол, — когда свобода придет на вашу родину. Сейчас все мы находимся в преддверии интереснейших событий. Может статься, мир совершенно изменится. Не удивительно, если от одной спички вспыхнет огромный пожар. Поэтому, не спеша и не торопя соседей, — Эсандал жестом указал в воображаемую сторону советской стороны, — мы будем сообща разворачивать и расширять поле деятельности. Для этого есть все условия и возможности.
Убедительные рассуждения старого разведчика-дипломата подействовали на муфтия.
— Слова господина Эсандала для нас как сладостный шербет… Что вы скажете, мулла Фархад? — посмотрел муфтий на своего секретаря.
Мирза поддержал: справедливые слова.
— Наша опора — великая Турция, а вы — ее представитель, и ваша воля для нас — программа деятельности. Мы принимаем все советы и пожелания… — оживился муфтий.
— Я рад, что наши планы вам по сердцу… — улыбнулся посол.
Муфтий уже поднял голову. Он жаждал конкретных действий и готов был перейти к ним, не теряя ни минуты.
— Этот юноша, — указывая на Мирзу, сказал он, — всего лишь два года назад прибыл сюда, покинув отчий край, но уже является моей правой рукой. На родине он держал связь с национальными организациями и особенно преуспел рядом со мной. Вы, должно быть, помните о руководимых вами делах в районе «Дашт-и-Туркман» в Иране? Он и в них принимал активное участие.
Эсандал согласился с муфтием, заявив, что об этом он хорошо осведомлен.
Мирза сидел молча, смиренно и скромно слушая хвалебные отзывы в свой адрес. Он еще не понимал, куда клонит муфтий.
